Котовский. Робин Гуд революции - Олег Смыслов

«Манук-бей был обвинен турками в предательстве, в 1815 году переехал в Сибиу, а позже вместе с семьей — в Кишинев, — рассказывает научный сотрудник музея в Хынчешть Татьяна Лисовская. — Он получил за заслуги орден Святого Владимира III степени и присягнул на верность России. В Молдове Манук за 300 тысяч золотых лей купил у титулярного советника Ионицэ Ямади поместье в Хынчешть, ставшее родовым. Для строительства нужно было много леса, поэтому приезжий армянин и присмотрел имение в южных Кодрах, близ Прута. В вотчину Хынчешть тогда входило около 40 сел.

Как умер Манук — достоверно неизвестно: по одной версии, сел на лошадь и получил инфаркт, по другой — карета попала в овраг. Случилось это 20 июня 1817 года, возможно, не без участия Порты. Самый богатый человек на Балканах похоронен в Кишиневе, в Армянской соборной церкви на улице Романэ. Плита хорошо сохранилась. (…)

Работая против Порты, Манук добился от России обещания, что Бессарабия станет приютом для армян — жертв турецкого геноцида. Считается, что он сначала хотел построить армянский город-государство на берегу Дуная, но в 1810 году, путешествуя по Бессарабии, присмотрел близ Рени место для армянского города Александрополя. Благословение получил у императора Александра I. Город для армян так и не был построен, зато Кишинев стал полуармянским и оставался таким до Второй мировой войны. О той эпохе напоминают улица Армянская, Армянское кладбище (переименованная в Центральное), Армянская соборная церковь на улице Романэ, кладбище и церковь в Долине Роз. (…)

Строительство, которое Манук начал в 1816 году, продолжили его сын Мурат (Иван) и внук Григорий, основавший, кстати, хынчештский винзавод. Все делали с размахом. «Охотничий замок и дворец проектировал и строил в 1891 году знаменитый Александр Бернардацци, стены дворца и потолок расписывал Иван (Ованес) Айвазовский, — удивила нас хранительница руин Татьяна Лисовская, проведшая экскурсию по музею. — От росписи, увы, не осталось и следа. В первой комнате музея — экспонаты, связанные с Манук-беем и его семьей. На фотографиях — некогда целые здания. Вот башня, которая сегодня наполовину разрушена, вот Белая столовая. Была здесь церковь, уничтоженная после войны…»

Все настолько обветшало, что показывать неприлично даже своим туристам, не говоря уже об иностранцах. Из зданий, входящих в комплекс, жив-здоров один-единственный Охотничий замок, в котором размещен краеведческий музей. О том, как здесь было замечательно еще в 80-х, можно судить по фотографиям. Каждый зал дворца был оформлен в своем стиле — турецком, молдавском, армянском. Были большая картинная галерея, библиотека, зимний сад, бил фонтан. Сейчас от дворца, построенного в духе французского классицизма, остались одни стены, которые вот-вот обвалятся».

Работникам музея доподлинно известно, «что Григорий Котовский, уже будучи на нелегальном положении, постоянно с какой-то непонятной навязчивостью, рискуя свободой, возвращался в усадьбу Манук-бея, где его караулила полиция. Что он там искал? Возможно — клад? Известно, что под зданием дворца пролегают лабиринты подземелий. Говорили, что там Манук-бей спрятал сокровища, вывезенные некогда из Турции.

Во времена юности Котовского усадьба восхищала роскошью. Все строения соединялись с дворцом стеклянными галереями. В парке били фонтаны, в пруду плавали лебеди. Все это делало информацию о кладе вполне правдоподобной. Нет сомнений в том, что Григорий Иванович был в курсе этих легенд и что у него хватило бы цинизма на ограбление своего благодетеля.

В катакомбах между тремя церквями в 50-х годах были скульптуры, указывающие направления ходов. В советское время статуи были варварски разграблены и разрушены. Сейчас о планировке подземных лабиринтов, ведущих от флигелей к дворцу, можно только гадать, схем не сохранилось. Но о двух больших подземных ходах информация есть. Один, покороче, заканчивается у большого пруда, чуть ниже усадьбы. Другой тянется через весь город и проходит под домом культуры».

Итак, Г. И. Манук-бей пристраивает Григория Котовского в Кокорозенское сельскохозяйственное училище, которое располагалось в селе Кокорозены Чеколтенской волости Оргеевского уезда… Сельхозучилище или, как ее еще называют, школа, была открыта бессарабским земством 1 мая 1893 года на арендованной монастырской земле, — увлекательно пишет Шмерлинг. — В школе готовили младших агрономов, специалистов по виноградству и табаководству для частных хозяйств. Школа помещалась в самой глубине Бессарабии, далеко от железной дороги. Осенью и весной, а часто и в зимнее время, трудно было добраться до Кокорозен. Неделями и месяцами школа была отрезана от внешнего мира. Проселочные степные дороги превращались в сплошное месиво густого, липкого чернозема. В декабрьскую распутицу с трудом добирались до Кокорозен новички, приезжавшие в школу держать приемные экзамены. (…)

Пятнадцатилетние мальчики, принятые в школу, должны были изучить здесь за четыре года общеобразовательные предметы: арифметику, географию, химию и ботанику; пройти теоретический курс земледелия и скотоводства, а самое главное, приобрести необходимые практические знания. Школе принадлежали богатые угодья. Она славилась своими пашнями и садами.

С декабря по март ученики школы проходили в классах специальные предметы, Закон Божий, историю; ранней же весной занятия переносились в поле. На огороде, пчельнике, на табачной плантации, в питомнике, при сушке фруктов и овощей работали ученики. Каждому отводился небольшой участок, на котором он в течение года производил все работы: вспашку и посев, уборку, молотьбу и очистку семян.

Практические занятия не прекращались и зимой. Ежедневно ученики подготовительного класса пилили и кололи дрова, чистили скотный двор; ученики же старших классов очищали семена, приготовляли веники, резали свеклу, солому, кукурузные стебли, ремонтировали инвентарь, изготовляли гайки, подковы. Ученики школы разделялись на казенно-коштных и своекоштных. Те и другие жили в школе на полном пансионе. Жили они в главном трехэтажном здании. Летом учебный день начинался с восхода солнца; зимой же и осенью ученики вставали в шесть часов утра.

Григорий Котовский учился с увлечением. Помимо книг, подростка интересовали и способы прививки виноградной лозы, и выведение и кормление шелковичных червей. Ученики школы по очереди в течение месяца, а то и больше, исполняли обязанности дежурных по какой-либо отрасли хозяйства. Они вели все необходимые записи, по вечерам составляли наряд на работы, а по окончании месяца — отчет о своей деятельности. Григорий доил коров и заботливо выращивал телят. Он тщательно следил за чистотой коровника, за правильностью кормления скота, умело варил сыры и аккуратно вел записи в молочной книге. Принимая дежурство, он надевал чистый фартук с металлической бляхой, на которой было выведено: «Дежурный по молочной», и сразу становился серьезным и степенным.