Пантера. Начало - Наталья Корнилова

— Ого! — присвистнул босс.

— Вот и я тоже говорю. Понимаете, вся абсурдность ситуации в том, что это его деньги и ему нет никакого смысла скрывать от меня, куда и как он их тратит. Да пусть хоть переводит их на эту, как ее там… любовь по телефону, или, как вы говорите, в общество голубых. Мне-то какое до этого дело! Мое дело все оформить и отчитаться перед налоговой. Но он упорно отрицает все и еще меня обвиняет, понимаете?! Я уж и спрашивать перестала в последнее время. Он еще три раза снимал и теперь в общей сложности недостача составляет почти двадцать пять тысяч долларов! При этом Сергей Борисович по-прежнему внимателен и обходителен со мной, все так же улыбается и говорит комплименты. А у меня на душе кошки скребут, и хочется повеситься, честное слово! — Она всхлипнула, уронила голову, и плечи ее начали вздрагивать.

Босс ошеломленно смотрел на нее, не зная, что сказать и как утешить, а я пыталась поставить себя на ее место. С чего бы это, например, Родион стал тайком таскать из своего сейфа деньги, зная, что ему за это ничего не будет? Ведь он и так может их взять. Бухгалтер — это робот, который только оформляет сделки, которые ему прикажут оформить, не вдумываясь в их смысл, как и я это делаю. Он приказал — я выполнила, и все. Нет, тут что-то не сходилось…

— Простите, — заговорил босс, когда женщина немного успокоилась. — Вы точно знаете, что, кроме вас двоих, никто не может снять в банке деньги?

— Конечно! В выписках ведь указано все. Более того, я даже спрашивала у операционисток в банке, они сказали, что приходил сам Сергей Борисович и приносил платежки. Ошибки быть не может. А он отказывается! Я попала в совершенно дикую ситуацию. Или меня нагло подставляют, улыбаясь в глаза, или Сергей Борисович сам не знает, что творит, к чему я склоняюсь больше. Может, у него клептомания и он ворует сам у себя, а потом просто ничего не помнит? Но не могу же я оскорбить его таким ужасным и абсурдным подозрением! Повторяю, я хочу сохранить свою должность. Но до конца месяца мне нужно сдать баланс, а никаких документов на эту сумму у меня нет. Есть только недостача и очевидные факты. Что мне делать?

Босс что-то чертил карандашом на листке бумаги, какие-то детские каракули, и шмыгал носом. Через минуту, закончив свой замысловатый рисунок, бросил карандаш на стол и поднял голову:

— Вы уверены, что сам у себя директор воровать не может?

—- А вы бы стали тайком от самого себя воровать деньги из своего бумажника? — в свою очередь спросила она. Босс задумался.

— Это маразм, — наконец твердо ответил он. — Абсурд!

— Вот и я о том же, — печально проговорила она. — Ведь он может истратить хоть все деньги этого фонда, тем более что сам его создал, на свои сбережения. Я проверяла учредительные документы, устав и так далее — все в порядке, это его фирма. Деньги к нам поступают от различных благотворительных организаций, и они никакой отчетности, куда мы их истратим, не требуют. Все отдается на его усмотрение — так записано в договорах. Он очень уважаемое лицо в среде велоспорта, его многие знают и потому доверяют. Мы поддерживаем детские велоклубы в округе, обеспечиваем различные велогонки и так далее. Никто никогда не предъявлял к нам никаких претензий. Да и какие могут быть претензии? Дареному коню в зубы ведь не смотрят. Это маленький частный фонд, ничего криминального в нем нет и быть не может. У нас нет никаких льгот и скидок. В общем, я схожу с ума!

— Может, у директора есть двойник? — предположил босс.

— Может, и есть, — пожала она плечами. — Только тогда тому нужно еще иметь и нашу печать, реквизиты и уметь подделывать подписи на банковской карточке. Если бы все было именно так, я бы вздохнула спокойно и была счастлива.

— А кроме денег, ничего в офисе не пропадало?

—Что вы имеете в виду? — насторожилась она.

— Ну, вещи, оргтехника, мебель. Мало ли чего может пропасть…

— А, вы уже говорили про пресс-папье, — усмехнулась она. — Нет, это же смешно, тем более что есть охранник, Степа, у него пистолет имеется и разрешение на него.

— А каково личное благосостояние директора?

— По-моему, — она оглядела кабинет, — гораздо лучше, чем у вас. У него большая квартира в том же районе, шикарная машина «Ауди», всегда есть деньги в любом количестве. Одним словом, преуспевающий бизнесмен. К тому же весьма привлекателен как мужчина, — она слегка порозовела и стушевалась. — Но это к делу не относится. Меня он не совращал…

По ней было видно, что она сожалеет об этом, но я ничего не сказала вслух, ибо была уверена, что ее чувства не имеют никакого отношения к данному делу. Родион продолжал выуживать информацию:

— Мне все же непонятно: вы можете сесть в тюрьму, однако ничего не предпринимаете и покорно ждете своей участи. Все ведь непременно вскроется.

Она смущенно потерла пальцем кончик носа и проговорила:

— Ну почему же, я же пришла к вам, это во-первых, а во-вторых… — Она замялась. — Он пообещал отправить меня на Багамы на две недели за счет фирмы, если я успешно сдам баланс, вот!

— По-моему, вам светит не две недели на Багамах, а два года, в тюрьме, — проворчал он. — Разве это не очевидно?

— Может, вы и позволяете себе ездить на выходные за границу, — с вызовом заявила та, — а я там сроду не была! И потом, для хорошего бухгалтера ничего не стоит свести баланс, какой бы ни была недостача. Другой вопрос, что он сам может спросить, где эти деньги, — вот в чем беда! Он же утверждает, что не брал.

— Все с вами ясно, — вздохнул босс. — Но что вы хотите от меня?

— Как? Разве не понятно? — Она удивленно подняла брови. — Я хочу знать, ради чего рискую. Если это клептомания — тогда ясно, а если нет, то тогда что? Причем не забывайте, что я не хочу терять эту работу, шеф ничего не должен знать.

— А как насчет оплаты?

— Сколько вы берете? — тихо спросила она.

— Все, что дают, — тут же ответил он.

— Тогда найдите мне эти сорок тысяч и получите… четверть, согласны?

Босс внимательно посмотрел на нее, вертя в руках карандаш, и буркнул:

— Договорились. Теперь к делу. Ваш директор увлекается женщинами?

— В каком смысле? — Она опять покраснела.

— В прямом. Он таскается за юбками, у него есть любовница, жена, дети на стороне и так далее?

— Нет, он не женат. Насчет юбок не знаю, но уверена, что такой красавец вряд ли скучает в одиночестве по ночам, — со вздохом произнесла она. — Как вы понимаете, я не слежу за ним и в личную жизнь не вмешиваюсь.

— Но он обращает на вас внимание как на женщину?

— Конечно! — улыбнулась она. — Делает комплименты, всегда подмечает, во что я одета, какая у меня прическа или духи — он вообще редкий мужчина, таких сейчас уже почти не осталось…

— Прекрасно. Тогда оставьте моей секретарше все свои координаты, фотографию и домашний адрес своего шефа, его деловое расписание и так далее. И еще: если вдруг увидите поблизости от своего офиса кого-либо из нас — не узнавайте, что бы ни происходило. До свидания.

— До свидания, — удивленно протянула она, поднимаясь. — Надеюсь, все останется между нами?

— До свидания, — буркнул босс, углубившись в рисунок.

Через пятнадцать минут, когда она ушла, оставив мне необходимые сведения, он позвал меня в кабинет.

— Ну, что ты думаешь? — спросил он, рассматривая малюсенький радиомикрофон.

В этот момент вошла Валентина с подносом, на котором дымился кофе и лежали его любимые плюшки с медом. Моя Валентина уже умудрилась вычислить все его тайные пристрастия и потакала ему во всем, как маленькому ребенку. Босс не смог скрыть довольной улыбки при виде плюшек, глаза его жадно блеснули из-под очков, а Валентина, поставив поднос перед ним, заявила:

— Я думаю, что эта баба просто хочет женить его на себе!

Плюшка застыла у открытого рта Родиона, и это к счастью — иначе бы он непременно подавился. Я прыснула.

— Не понял, — сурово проговорил босс, — откуда вам это известно?

— Что? То, что хочет женить? — ничтоже сумняшеся спросила она.

— То, о чем мы здесь говорили, черт возьми! — рявкнул он, закипая. — Это между прочим, конфиденциальная информация!

— Какая там, к чертям, конфиденциальная, — испуганно пробормотала Валентина, вытирая о фартук руки, — если сквозь эти перегородки слышно даже, как вы каракули рисуете.

Босс сразу же остыл и таки сунул сдобу в рот. Потом сказал:

— В другой раз затыкайте уши. А с чего вы решили про женитьбу?

— Так это и ежу ясно! — радостно затараторила она. — Хочет припереть его к стенке этими деньгами, которые сама же и украла, а потом заставит жениться! Я бы, например, именно так и сделала.

Родион вздохнул, задумчиво глядя на нее, и проворчал:

— Надеюсь, что со мной такую аферу вы не провернете. Мария, ты поговори со своей подругой на досуге.