Казино ты мое, казино - Марина Серова

Значит — проруха и невезуха.

Игорек устроился перед телевизором в кресле.

— Ты там чего, на балконе, воздушные коридоры изучала?

Я, не отвечая, прошла на кухню ставить чайник. Потом вспомнила про свой пистолет. Куда же я его сунула, склерозница? Проскакала до коридора и посмотрела по сумкам. А, вот он!

Раздраженно бросила пушку обратно и стала заваривать кофе.

— Ты там кофе варишь? — прокричал Игорек из комнаты. Я промолчала. — А бутерброды тоже делаешь?

Блин, заканчивать нужно с этим расследованием — не могу больше выносить этого друга.

Я принесла поднос с кофе и поставила на журнальный столик.

— А пожрать?

— Завтра, милый.

— Когда соберешься замуж, позови — интересно посмотреть на этого дебила.

— Обязательно, ты у меня будешь массовиком-затейником.

Игорек хотел что-то сказать еще, но поперхнулся горячим кофе.

— На сегодня у нас с тобою намечена небольшая работка на вокзале — часика на три. У тебя есть знакомые в Радищеве?

— Не-а. Я туда ездил в прошлом году по делам, но знакомых нет.

— А как же это может быть?

— Да так, до начала дела — были, а как дело началось — они и кончились, по очереди.

— Ясно. Возможно, придется ехать в Радищево. Пойду займусь собой. А ты пока посмотри мультики.

Я заперлась в ванной, включила воду и начала себе думать.

Что мы имеем? Определенно, следы ведут в «Грейтхолл». На это указывает вся совокупность улик. Вопрос: докладывать Телеге? Пожалуй, не нужно: денег не нашла, убийство Светы стало известно сегодня… Он может подумать, что я перепугалась. А это унизительно для детективного бизнеса.

И тут — на тебе, в дверь позвонили. Никого не жду. Стоит ли открывать? Если это соседи, могут обидеться. Вышла из ванной.

— Кто-то пришел! — прокричал Игорек.

Я ничего ему не ответила и открыла дверь.

Глава 7

Здрасьте, пожалуйста! На меня смотрели полтора десятка глаз, половина из них — из-под милицейских фуражек, остальные — те самые соседи сверху и снизу, ради которых я, собственно, и открыла.

— Здравствуйте! — поднял ладошку к козырьку стоящий первым старлей.

— Здравствуйте, вы агитаторы? — наивно спросила я.

— Гражданка Иванова?

— Конечно. Если еще хотите узнать мое имя или адрес, спрашивайте, не стесняйтесь.

— Спросим обязательно. Можно пройти?

— Разумеется, а зачем? Вы мой участковый?

— Нет, старший лейтенант Головко, следователь из горотдела.

— Очень приятно, а чему я обязана этим визитом?

Головко раскрыл красную папку, которую держал в левой руке, и показал мне очень простенькую бумажку — ордер на обыск.

— Всегда рада гостям, проходите, пожалуйста.

Я отступила в сторону, и мимо меня промаршировала вся эта команда. Судя по их взглядам, обыск они были бы не прочь начать с меня лично.

Понятыми оказались две подружки с нижнего этажа, из соседних квартир. Они издали очень интересовались моей жизнью, ну а теперь посмотрят изнутри.

За моей спиной появился ошарашенный Игорек:

— Чего это они?

— Собираются что-то найти. Ты свой контейнер с контрабандой успел сбросить с балкона?

Оказалось, что эти суровые люди не склонны к шуткам — трое сразу же выскочили на балкон. Головко, сняв фуражку, укоризненно посмотрел на меня:

— Не стоит шутить в вашем-то положении…

— Неужели моя беременность заметна?

— Мне заметно другое — у вас появились проблемы, давайте попытаемся решить их мирно и быстро.

— Согласна.

— Где пистолет?

— В сумке, в коридоре.

Девочки-понятые ахнули. Трое резвых исследователей, даже не передохнув, от балкона сразу же шарахнулись к вешалке.

Головко сел на стул и стал раскладывать на столе бумаги. Через минуту перед ним положили мой «ТТ». Он взял его через платочек и понюхал ствол, после чего передал другому нюхачу, с чемоданчиком в руках.

— У вас есть разрешение на оружие?

— Конечно, есть! В той же сумке лежит, где был пистолет. А можно узнать, в чем дело?

— Вам знакома гражданка Тихонова?

— А кто это?

— До вчерашнего дня она была работником казино…

— Вы имеете в виду Свету, которую вчера убили?

Головко так обрадовался, что мне его стало жалко. Он подался вперед и пронзил меня взглядом.

— Откуда вам известно, что ее убили?

— Мне сказали об этом сегодня утром.

Я поймала на себе растерянный взгляд Игорька. Он стоял, прижавшись к стене, засунув руки глубоко в карманы брюк, и выглядел очень неуверенным в себе.

Головко ликовал, он даже протер платочком вспотевшие ладони — совершенно напрасно — у него от волнения задрожали руки, так что все равно проколоть аккуратно четвертую дырку на погоне он не сумел бы.

Севшим голосом он тихо пискнул:

— Кто вам об этом сказал? — и прокашлялся.

— Ведущий местных новостей по телевизору.

Головко так и осел на стуле.

Он еще раз откашлялся и начал задавать рутинные вопросы. Я отвечала рассеянно, посматривая по сторонам, думая сразу о нескольких вещах: во-первых, не подкинули бы чего-нибудь; во-вторых, кому выгоден этот фокус с ордером; и, в-третьих, сумеют ли эти ребята найти мои спортивные трусы, которые я уже почти год как отчаялась отыскать?

Из ванной раздался радостный вскрик — вот, блин, если сейчас притащат чемодан с героином, то сама виновата. Надо было сесть с той стороны стола, был бы виден коридор.

В комнату вошел старший сержант, держа в руках полиэтиленовый пакет.

— Василь Василич, — под ванной лежало, в самом дальнем углу. Думала, я не найду. Да я однажды три автомата нашел зимой под навозной кучей. А тут такая ерунда!

Мой жаждущий повышения собеседник, взяв сверток двумя руками, положил его перед собою и начал разворачивать. Самое смешное — я до последнего надеялась, что там обнаружатся какие-нибудь сантехнические дела: резинки, например, или кривая такая проволока для унитаза. А оказалось очень даже нако-ся! Внутри был очень красивый пистолет «беретта».

Головко схватил его смоченным трудовым потом платочком, понюхал ствол и счастливо заулыбался.

Понятно, что мне все это счастья не прибавило.

— Откуда у вас этот предмет, уважаемая?

— Впервые вижу.

— Неужели? Я вынужден буду пригласить вас с собой. Погостите у нас, так вспомните.

— Вряд ли.

— А это ваш приятель? — Довольный жизнью Головко потыкал пальцем в сторону Игорька.

— Да, мы с ним марками обмениваемся.

— Ну что ж, пошутили — и хватит. Вы сейчас собирайтесь, а я побеседую с вашим филателистом.

Черт его знает, что с собою брать в таких случаях?! Я накидала в большую базарную сумку всяких туалетных мелочей, сверху бросила том Чейза. Пригодится вместо снотворного, если придется переночевать в незнакомом месте.

Спустя час на двух «Жигулях» с мигалкой мы уже катили в горотдел. Хорошо, что у меня нет собаки — никто не тявкал вслед.

Совершенно обалдевший Игорек вышел из подъезда и даже не кивнул мне вослед — очевидно, соображал, что он сообщит Телеге.

Мои мытарства начались сразу же. Я ждала три часа, сидя на жестком кресле перед кабинетом номер тринадцать в обществе молчаливого сержанта, зевавшего равномерно через каждые пять минут. Чейз не понадобился, я и так кемарила, чувствуя себя уверенно. Прикинув время, я смело могла рассчитывать на крупный кукиш в кармане, который должен был приятно удивить этого настырного хохла в погонах, не умеющего скрывать своих чувств. Однако три часа — это чересчур, нельзя же так откровенно радоваться своей удаче, да и возможный убийца должен иметь право на внеочередность.

Когда меня ввели наконец в прокуренный кабинетик, я была уже достаточно раздраженной, и довольная рожа Головко настроения не улучшила.

Он гордо восседал за желтым обшарпанным столом. Перед ним в художественном беспорядке были разложены бумаги, в пепельнице груда окурков, которая ясно демонстрировала напряженность умственного милицейского труда. Справа — небольшое окно с решеткой из сетки-рабицы, слева — ряд стульев. На одном из них маялся, ерзая отсиженной задницей, полный лысый майор.

— Ну вот, и до вас дошла очередь, или, вернее, дошли руки. Садитесь, пожалуйста. — Головко ладонью сделал приглашающий жест.

Я села на стул напротив него, лицом к майору. Поставила сумку на пол, из ее кармашка достала сигареты. Головко щелкнул зажигалкой:

— Вот что мы курим! Правильно, такая красивая девушка всякой гадостью травиться не может. Ну а мы — люди скромные, законопослушные и очень занятые.

Еще полтора часа Головко строил сложные комбинации разговора, пытаясь заставить меня узнать «беретту», намекая и на известное снисхождение, и на грядущие ужасы, если память меня подведет.

Во время допроса толстый майор периодически подавал угрожающие реплики, стараясь настроить свой скучный голос пожестче. Я и внимание на него перестала обращать. Устал человек, что же еще ожидать от него?