Княжич Соколов. Том 1 - Роман Саваровский

на смену недоумению пришла закономерная злость, которую Сомов пока еще тактично сдерживал.

— Я думал ты поступаешь в разведку.

— Нет.

— Но ведь твой прадед был разведчиком, дед был разведчиком, отец разведчик, ваша родовая сила — мечта любого разведчика, — перечислял, загибая пальцы Иван, — к тому же твой атрибут воздуха...

— А что с ним? — улыбнулся я.

Даже интересно как этот добряк с волевым подбородком будет выкручиваться.

— Не подходит он для царского лицея, Артем, — смог тактично сгладить Сомов и поспешил пояснить, — Царский лицей — это не совсем учебное заведение, это комплекс полигонов общим размером с маленький город и их общая цель одна, вырастить Богатыря. Любой ценой, Артем. Других целей нет и ни законы, ни император им не указ. Важен только результат.

— Методы хоть рабочие? — спросил я когда Сомов закончил свою пламенную речь.

И говоря пламенную я имею в виду заботу, на которую внезапно перешел мой двоюродный брат после эмоции злости. Как это возможно понять не могу. Ожидал драки, а получил...

Человеческий мозг воистину загадка.

— Конечно рабочие! — искренне возмутился Сомов, — там лучшие умы империи!

— Чего же тогда Богатырей всего три?

— А не твое дело! — показал характер Иван, — почему я вообще должен перед тобой отчитываться? Делай что хочешь!

— Так я и делаю, — подметил я, — и тебе советую начать.

— Есть тут одна мысль, — тяжело вздохнул Сомов и нездорово на меня покосился.

— Выбросить меня из машины на ходу? Ты это брось, Иван, так с братьями не поступают. Даже с двоюродными, — чуть напрягся я.

— Даже с такими манипуляторами как ты? — сощурился Сомов.

— Особенно с такими манипуляторами как я, — хмыкнул я, — и как ты в столице выживал-то?

— Нормально выживал, — отмахнулся Сомов, — ты ведь понимаешь, что если я привезу тебя на порог царского лицея и ты устроишь там скандал, то это больно ударит по репутации моего рода? По моей личной репутации, которую я строил четыре года!

— Скандал? Я тебе что Зверева? — искренне возмутился я.

— Какая Зверева? — вновь переключился на недоумение Сомов.

Такое ощущение что у психики внука Богатыря есть только три режима и сменяются они по щелчку пальцев.

А что, даже удобно в какой-то степени.

— Я же тебе говорил про нее, — невозмутимо сказал я.

— Которая телохранительница что ли? — напрягся Иван, — только не говори мне что эта чокнутая встретит моих людей у твоего недоучилища?!

— Во-первых, недоучилище не мое, — заметил я и отодвинулся чуть дальше, — во-вторых, если перестанешь мысленно пытаться меня убить, мы даже сможем поладить. Разделять мое мнение на счет психического здоровья Зверевой это важный шаг к взаимопониманию.

— Ты не ответил на вопрос, — холодно повторил Сомов, и едва заметная волна льда пробежала по его телу.

Это четвертый режим или просто вариация злости? Запутался.

Хотел было задать уточняющий вопрос, но «Око» показывало, что время нашего с Иваном разговора почти на исходе, и я потянулся за ремнем безопасности.

— Да не буду я тебя выбрасывать на ходу, — хмыкнул Сомов, — мы уже почти приехали.

— Да это понятно, — повел я рукой и прощупал заднее сидение на мягкость, — подушки безопасности работают?

— Должны, — неуверенно ответил Сомов и тоже потянулся к ремню.

— Да, пристегнись, — одобрительно кивнул я, — и покров накинь посильнее.

— Что случилось-то?

— Ну ты же спрашивал про Звереву?

— Да.

— Так вот за своих людей из моего кортежа можешь не переживать. Она здесь.

И в этот момент в бок нашего внедорожника что-то с грохотом влетело и мир завертелся перед глазами.

Убедившись, что наш автомобиль после пары кувырков остановился в расчетной точке, я развеял технику и открыл глаза.

«Око» точно предсказало последствия удара.

С подушками безопасности и пристегнутым ремнем угрозы для моей жизни не было никакой. Шею чуть заклинило и дышать тяжело, а так нормально. Эфир в теле и без покрова дает какую-никакую регенерацию и защищает органы.

Ивана Сомова же обычным столкновением даже не поцарапаешь, как и его одаренного водителя.

Оба оперативно среагировали на атаку и выпрыгнули из внедорожника, когда он был еще в воздухе. За то что бросили меня я их даже не виню. Как верно сказал отец, моя безопасность только в моих руках.

Немного странно рассуждать об этом вылезая из внедорожника, помятого и перевернутого руками твоего же телохранителя.

— С ДОРОГИ! — донесся жесткий женский голос.

— Ты что устроила?! — не верил своим глазам Сомов.

— Подумаешь, легкое дтп, — фыркнула Зверева, — лучше бы научил своих людей отличать сигналы свой-чужой и не шмалять по союзникам.

— Это ты таран автомобиля называешь сигналом?! Скажи спасибо что Артем предупредил меня что это ты!

— Ох, так вы уже сдружились, — скрипнула зубами Зверева, — лучше отойди с дороги по-хорошему, Сомов, ты и так достаточно сделал. Твой род взял простое обязательство, довести объект из конкретной точки А в конкретную точку Б, и ты даже с этим не справился! Как тебя вообще в столицу пустили?!

— Ладно-ладно, заканчивай уже, — вздохнул я, выбравшись, наконец, из-за перевернутой машины и увидел занятную картину.

С ног до головы покрытый в ледяную шипастую корку стоял Сомов. Руки Ивана были разведены, а вокруг ладоней угрожающе клубился синий пар.

В трех метрах перед ним, на смятой от носа до багажника легковушке стояла Анна Руслановна Зверева. Ее порванное поперек короткое красное платье развевалось по ветру, а по правой руке стекала кровь.

Явно не ее.

Присмотревшись, я увидел под ее каблуком знакомое лицо водителя Гены и лежащих поодаль шестерых дружинников Сомова. Все были живы, но страховка от увечий им точно понадобится.

Особенно Гене, который пускал пузырьки из крови. Казалось, если Зверева надавит чуть сильнее, то его голова просто лопнет как шарик.

— Явился мой драгоценный подопечный, — истерически хихикнула Зверева и убрала каблук от лица бедолаги водителя, — прощайся с новым другом и пошли.

— Куда, осмелюсь спросить? — вскинул я бровь.

Это впервые за долгое время, когда Зверева позволила себе мне приказывать.

— Игры закончились в Омске, мальчик, — холодно ответила девушка и, цокая каблучками, медленно пошла мне навстречу, — ты и понятия не имеешь