Кобра - Фредерик Форсайт

На самом деле он имел в виду: «Но кокаин поступает только отсюда». Надобности произносить это вслух не было.

— Сын мой, мы, Общество Иисуса, стараемся быть силой добра. Но на собственном ужасном опыте мы выяснили, что причастность к политике и государственным делам, как правило, приводит к катастрофическим последствиям.

Деверо всю свою жизнь провел в сфере шпионажа. Он уже давно пришел к выводу, что крупнейшим в мире ведомством по сбору разведывательной информации является Римско-католическая церковь. Через свою вездесущность она все видела, через таинство исповеди она все слышала. И заявление о том, что на протяжении полутора с лишним тысяч лет церковь никогда не поддерживала императоров и князей или, наоборот, не выступала против них, было просто смешным.

— Но если вы видите зло, вы с ним боретесь, — сказал Деверо.

Глава национального отделения был слишком хитер, чтобы попасться в такую ловушку.

— Сын мой, что вам нужно от нашего общества?

— В Колумбии вы повсюду, святой отец. Ваши молодые священники, общаясь с паствой, бывают во всех уголках страны, во всех городах и деревнях…

— И вы хотите, чтобы они стали осведомителями? Вашими? Стали работать на далекий Вашингтон? Они также соблюдают тайну исповеди. То, что говорится им в тесной кабинке исповедальни, никогда не может быть разглашено.

— А если корабль везет груз отравы, которая загубит много молодых жизней, оставив за собой след скорби, эта информация также является священной?

— Нам обоим известно, что тайна исповеди неприкосновенна.

— Но корабль не может исповедоваться, святой отец. Даю вам слово, ни один моряк не умрет. Я мыслю исключительно в рамках перехвата и конфискации.

Деверо сознавал, что теперь ему также придется исповедоваться в грехе лжи. Но другому священнику, далеко отсюда. Не здесь. И не сейчас.

— То, о чем вы просите, крайне рискованно; люди, которые занимаются этим мерзким ремеслом, безжалостные и жестокие.

Вместо ответа американец достал из кармана один предмет. Это был маленький и очень компактный сотовый телефон.

— Святой отец, мы с вами родились и выросли задолго до того, как было изобретено вот это. Теперь такие штучки есть у всех молодых и у большинства тех, кто в возрасте. Для того чтобы отправить короткое послание, даже не нужно говорить…

— Я знаю, сын мой, что такое текстовые сообщения.

— В таком случае, вы поймете, что такое шифрование. Эти сообщения будут зашифрованы так, что никакой Картель никогда не сможет их расшифровать. Я прошу только название корабля с отравой на борту, который направляется ко мне на родину, чтобы уничтожать ее молодежь. Ради наживы. Ради денег.

Глава национального отделения позволил себе тонкую улыбку.

— Вы умеете убеждать, сын мой.

Кобре осталось разыграть еще одну, последнюю карту.

— В городе Картахена есть памятник Святому Петеру Клаверу из Общества Иисуса.

— Разумеется. Мы чтим его память.

— Сотни лет назад он сражался со злом рабства. И работорговцы предали его мучительной смерти. Святой отец, заклинаю вас. Торговля наркотиками — это такое же страшное зло, как и торговля рабами. И в том, и в другом случае товаром является человеческое горе. И поработителем необязательно должен быть человек; это может быть наркотик. Работорговцы забирали тела молодых людей и издевались над ними. Наркотик отнимает душу.

Несколько минут отец Карлос смотрел из окна на площадь Симона Боливара, человека, освободившего народы.

— Я хочу помолиться, сын мой. Вы можете вернуться через два часа?

Деверо пообедал в открытом кафе на улице, отходящей от площади. Когда он вернулся, отец-наместник уже принял решение.

— Я не могу приказать делать то, о чем вы просите. Но я могу объяснить своим священникам, чего вы хотите. Если тайна исповеди не будет нарушена, им предстоит принимать решения самим. Можете раздать свои маленькие машинки.

Из всех своих соратников по Картелю Альфредо Суаресу наиболее тесно приходилось работать с Хосе-Марией Ларго, занятым продвижением товара на рынок. Это был вопрос учета каждой партии груза, вплоть до последнего килограмма. Суарес отправлял их, одну за другой, но необходимо было знать, сколько товара дошло до покупателя и сколько было перехвачено правоохранительными органами.

К счастью, о каждой крупной перехваченной партии наркотиков ПОО тотчас же трубили через средства массовой информации. Они искали славы, благодарности, неизменно стремясь выбить у своих правительств более щедрый бюджет. Правила Ларго были простые и железные. Крупным покупателям разрешалось выплачивать пятьдесят процентов стоимости товара (а это была цена, установленная Картелем) при оформлении заказа. Баланс предстояло сводить после передачи груза, что являлось переходом его к новому хозяину. Мелкие игроки должны были делать стопроцентную предоплату.

Если банды и мафии сдирали с рядовых покупателей астрономические суммы, это было их дело. Если они действовали небрежно, если в их ряды проникали полицейские осведомители и они теряли товар, это также было их дело. Но конфискация груза после доставки не освобождала их от необходимости расплатиться по долгам.

И вот когда какая-нибудь банда, заплатив только половину стоимости, теряла товар в результате действий полиции и отказывалась выплачивать остальное, требовались меры силового воздействия. Дон Диего непреклонно требовал преподавать упрямым и несговорчивым страшные уроки. Картель просто панически боялся двух вещей: кражи активов и утечки информации. Ни то, ни другое не прощалось и не забывалось, какую бы цену ни приходилось платить за возмездие. Оно должно было свершиться. Таков был закон дона… и он работал.

Лишь общаясь со своим коллегой Ларго, Суарес мог узнавать с точностью до килограмма, какая часть отправленного груза была перехвачена до того, как дошла до покупателя.

Только это могло показать ему, какие способы транспортировки приводят к успеху с наибольшей вероятностью, а какие — с наименьшей.

Ближе к концу 2010 года Суарес подсчитал, что объем перехваченного груза остается примерно таким же, как и всегда: между десятью и пятнадцатью процентами. Учитывая семизначные цифры прибыли, это было вполне приемлемо. Но Суаресу хотелось довести процент потерь до однозначных цифр. Если кокаин перехватывали, пока он еще находился в собственности Картеля, все убытки нес именно Картель. И дону Диего это совсем не нравилось.

Предшественник Суареса десять лет назад, на рубеже веков все свои силы сосредоточил на подводных лодках. Идея состояла в том, чтобы строить небольшие суда с прочным корпусом, дизельным двигателем и командой из четырех человек, берущие на борт до десяти тонн груза, включая продовольствие и горючее, способные погружаться на перископную глубину.

Даже лучшие из этих лодок не погружались глубоко. Это им было не нужно. Над поверхностью воды торчал лишь плексигласовый купол с головой капитана, чтобы он мог управлять судном, и шнорхель, труба для подачи воздуха, необходимого для работы дизеля.

По замыслу, эти невидимые подводные лодки должны были медленно, но совершенно незаметно красться вдоль побережья Тихого океана от Колумбии до севера Мексики, доставляя крупные партии мексиканской мафии, которой затем уже предстояло переправлять кокаин через границу Соединенных Штатов. И это работало… какое-то время. Затем произошла катастрофа.

За разработкой и строительством этих подводных лодок стоял Энрико Поррокарреро, выдававший себя за безобидного ловца креветок из Буэнавентуры, небольшого городка на юге тихоокеанского побережья страны. Но полковник Дос-Сантос вышел на него.

То ли Поррокарреро заговорил «под нажимом», то ли при обыске у него были найдены какие-то заметки: главное то, что верфи, на которых строились подводные лодки, были обнаружены, и в дело вступил военно-морской флот. Когда капитан Герман Борреро закончил работу, от корпусов шестидесяти судов, находившихся в различных стадиях постройки, остались дымящиеся остовы. Убытки Картеля не поддавались исчислению.

Вторая ошибка предшественника Суареса заключалась в том, что значительную долю товара он отправлял в Соединенные Штаты и Европу одиночками-«ишаками», доставляющими крошечные партии по одному-два килограмма. Это означало, что для переправки всего пары тонн требовалась тысяча курьеров.

По мере того как рост исламского фундаментализма приводил к усилению мер безопасности в западном мире, багаж пассажиров все чаще и чаще просвечивали рентгеновскими лучами, выявляя в нем противозаконное содержимое. Это привело к тому, что «ишаки» перешли на перевозку кокаина в собственных желудках. Глупцы, готовые идти на риск, лишали свой пищевод чувствительности с помощью новокаина, после чего заглатывали до сотни пакетиков, содержащих по десять граммов каждый.