Вернуть Боярство 8 - Максим Мамаев

восьмого ранга, раздался яростный, полный ненависти голос. Голос, который она не сумела узнать — ибо таким она своего возлюбленного никогда не могла даже представить.

— Ответь на мой зов, Облако Небесных Скорбей! Небесная Артиллерия — Первый Удар!

— Бежим! — завопили одновременно оба присутствовавших Старших Магистра — и сама собой соткавшаяся платформа из сгущенного воздуха стремительно понесла горстку выживших подальше от места, где впервые в истории этого мира Сверхчары столкнулись с Заклятьями… Где Великий Маг иного мира сошелся в смертельной схватке с Магами Заклятий — и пусть ослабленный, пусть в худшей из возможных своих форм, но показывал, в чем разница между этими двумя титулами силы.

Хельга же, внезапно ощутив откуда-то из сердца прилив обжигающей боли, вновь лишилась сознания. И последнее, что ощутила девушка — это как их стремительно настигает смесь столкновения непредставимых для неё чар. Они же полгорода так разрушат, — мелькнула неуместная и странная мысль у неё в голове…

Впрочем, она была недалека от истины. Многие полагали, что разрушена будет даже не половина, а весь Александровск — только вот спустившие с поводка всю свою чудовищную мощь чародеи сейчас об этом явно не заботились…

Глава 7

Пока Хельгу уносил с поля боя преданный своему господину Петр Смолов, в иных местах разворачивались свои схватки, сражения, малые стычки и даже, под шумок разошедшихся вовсю в попытках прикончить друг друга сильных мира, сводились счеты взаимных обид.

В городе воцарился настоящий ад. За элитными бойцами, ударившими через порталы по центру города, появлялись и бойцы противника поплоше — обычные бойцы и рядовые маги, их ведущие. До элитных групп, в которых насчитывалось десятка два-три человек максимум (пусть и состоящих целиком из чародеев), эти войска не дотягивали по всем показателям — но зато у них было одно очень важное в городском бою преимущество. Их было банально больше в десятки раз…

Северяне, в стальных доспехах и мехах, китайцы в их вышитой форме и простеньких пехотных доспехах, вооруженные по большей части не огнестрельным оружием, а циньскими арбалетами — весьма искусным изделием, способным составить конкуренцию многим образцам огнестрельного оружия… Японские асигару с луками, копьями и нагинатами, под предводительством бедных и младших самураем Кланов…

Мирные жители города толпами пытались бежать из города, но вот беда — порталы для отрядов попроще открывались уже не столько в центре, а вообще где угодно в хаотичном порядке. Бегущая по вроде бы свободным от врага улицам семья зажиточных мещан при очередном повороте за угол вполне могла напороться на сотню вражеских бойцов, едва покинувших портал — и тогда участь их была незавидна.

Вторженцы не разбирались в том, кто перед ними — им было всё равно. Гражданские ли, военные ли — и тех, и других велено было убивать, не делая различий. И они убивали… Бойня, поразившая город, превосходила своими масштабами всё, что видели в Сибири за всю историю Фронтира. Никакие чудовища Разлома никогда не приносили столько горя и крови за раз, сколько принесли людям — другие люди…

— Люди — настоящие чудовища, — потрясенно резюмировала Феркия, глядя как отряд солдат врывается в небольшой особнячок, убивая мужчин и насилуя женщин. — Так обращаться с собственными сородичами… Животные…

— А рогачи до такого не опускаются, да? — хмыкнула Алтынай.

— Мы, нолдийцы, тоже далеко не самый мирный народ, но до геноцида мы никогда не опускались! Особенно до столь чудовищного! — вскинула нолдийка подбородок. — Нам отнюдь не чуждо ни милосердие, ни честь! А в творящемся здесь нет ни того, ни другого!

Стоящий рядом с открытым забралом Ильхар лишь покосился на возлюбленную со странной ухмылкой, но говорить ничего не стал. Хотя было очевидно, что прожившему всю жизнь в рабстве у её народа было что сказать на тему милосердия и чести нолдийцев, но здоровяк, несмотря на свои габариты и стереотипы о глуповатости таких как он, был существом мудрым. К чему возражать женщине там, где она ни за что не признает неправоты? Та лишь обидится и в итоге виноватым останется лишь бедолага-сорс… Впрочем, заметившая брошенный украдкой взгляд Алтынай и этого хватило. Широко ухмыльнувшись, она покивала:

— Конечно, конечно… Все рогатики добрые и честные, за мир во всём мире, я так и запишу… А теперь к делу — господин где-то в центре города, и что с ним происходит я понять не могу, однако он явно в опасности. И мне потребуется ваша помощь, что бы добраться до него. Вы со мной? — задала она отнюдь не риторический вопрос.

— А он, я так полагаю, где-то там? — опасливо уточнила Феркия, указывая в глубину города, где бушевали сошедшие с ума стихии. — Нас же уничтожит от одной попытки туда дойти… Алтынай, я готова служить господину верой и правдой, но это чистой воды самоубийство!

Пока девушки выясняли, что им делать дальше, мрачнеющий сорс молча наблюдавший за происходящим в небольшом купеческом особняке, не выдержал зрелища происходящего и коротким рывком отправил своё громадное тело вперед. Закованный в тяжелые доспехи воин играючи перемахнул трёхметровый забор, оказавшись в саду, и обнажил клинок.

В первом же кустарнике разгромленной, опаленной живой изгороди он наткнулся на первых врагов. Трое солдат, с хохотом задравшие юбку какой-то юной девице, не утруждаясь тем, что их могут увидеть, насиловали свою жертву. Молодая девушка с окровавленным лицом уже даже не кричала, тихо повизгивая в такт движениям насильника и бессильно сграбастывая комья земли тонкими пальцами с некогда аккуратно подстриженными ноготками, сейчас обломанными и грязными…

Взмах клинка — и первая голова покатилась в кусты, не успев даже изменить выражения лица. Ещё два удара и жертва насилия оказалась спасена… Вот только обезглавленный труп, упавший прямо на девицу и забрызгавший её кровью, заставил не успевающую за потрясениями сегодняшнего дня девушку верещать от ужаса. Впрочем, здоровяк-сорс, сочтя свой вклад в спасение отдельно взятой девушки более чем достаточным, не остановился и двинулся дальше, не обращая на ту внимания.

Феркия и Алтынай, закончив спорить, наконец обратили внимание на то, куда пропал их молчаливый спутник. Прежде, чем девушки успели вмешаться, могучий сорс-полукровка уже успел перебить треть напавшего на особняк отряда и теперь оказался один против трёх десятков солдат во главе с двумя Учениками и Адептом, что наконец осознали угрозу.

Десятки арбалетных болтов разом ударили по закованному в прочнейшие латы воину, однако тот не обратил на зачарованные болты ни малейшего внимания —