Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют - Валерий Замулин

Погода под Прохоровкой и западнее, начавшаяся портиться еще во второй половине дня 9 июля, ночью и перед рассветом продолжала ухудшаться. К рассвету все небо затянуло тучами, несколько часов подряд шел мелкий, моросящий дождь. Согласно метеосводке 1-го штурмового авиакорпуса (шак), с 6.00 до 16.00 с незначительными перерывами шли ливни, облачность опустилась до 400, а в некоторых местах и до 200 м, видимость снизилась до 1–2 км. Это серьёзно осложнило paботу авиации обеих сторон. Но план действий на 10 июля командования 2-й ВА оказался более удачным и сбалансированным, чем у противника.

Дело в том, что Н. Ф. Ватутин ещё 8 июля поставил перед генерал-лейтенантом С. А. Красовским задачу: увеличить интенсивность воздушных ударов по местам скопления бронетехники и пехоты. А 9 июля, предполагая, что немцы в ближайшие сутки усилят нажим на фланги 69-й А, он повторил это распоряжение, отметив, что в районе западнее и юго-западнее Прохоровки действует наиболее сильная танковая группировка неприятеля, поэтому здесь авиаторы должны поработать особенно активно. Исполняя этот приказ, командование 2-й ВА решило не распылять силы, как это имело место в первые несколько суток операции, а наносить по избранным объектам массированные бомбоштурмовые удары одновременно силами дивизии и даже корпуса. При этом сократить до минимума интервалы между налетами по наиболее опасным районам. Вечером 9 июля С. А. Красовский поставил перед командирами 208-й ночной авиадивизии задачу: в течение ночи на 10 июля бомбардировать места расположения войск противника на прохоровском направлении в районах сел Лучки, Рыльский, Малые и Большие Маячки, а также переправы на Псёле, а командирам 291-й шад и 1-го шак — произвести массированный удар по тому же району, но после рассвета. Штабы авиасоединений подготовили следующий график работы: с 5.00 до 5.10 производит налет 291 — я шад (полным составом) по объектам в тактическом тылу 2-го тк СС: в районе Веселый (3 км южнее Кочетовки), Грезное, Малые Маячки, Кочетовка, Сухо-Солотино, а с 5.20 и до 5.30, над теми же районами, её сменяет 1-й шак (266-я и 292-я шад под прикрытием 203-й иад). После чего все штурмовые авиасоединения должны продолжить боевую работу по заявкам наземных частей и районам скоплений войск неприятеля, выявленным собственной разведкой. Налет был спланирован удачно. Лишь только ушла с прохоровского направления 208-я над (за ночь она выполнила 69 вылетов), как на рассвете к мелям подошли эскадрильи сначала одного, а за ним еще двух авиасоединений. Экипажи Ил-2 попали в окно, между дождями, когда противник не ожидал массированной бомбежки. И хотя, к примеру, дивизии 1-го шак смогли направить лишь по одному полку, удар имел успех. В целом ряде донесений и сводок вражеских соединений он непременно упомянут.

Старалось использовать каждый погожий час для поддержки ударных групп наземных войск и командование 8-го ак. Однако 10 июля интенсивность налетов его частей, особенно с утра и до 16.00 включительно, была заметно ниже, чем 2-й ВА. Сразу после ухода штурмовиков над позициями дивизии генерал-майора А. С. Костицына появились и «соколы Зайдемана». Из оперативной сводки 183-й сд:

«Противник перед участком дивизии сосредоточивается в районах: южная окраина Тетеревино, Грезное, Ясная Поляна.

Наблюдением установлено в этих районах до 2 батальонов пехоты идо 70 танков.

В районе Лучки, Нечаевка, Петровский противник производит минирование и установку проволочного заграждения.

Авиация противника продолжает проявлять активность, особенно над передним краем 285-го сп. С 6.00 до 9.00 группы самолетов Ю-88 в количестве от 20 до 25 шт. в сопровождении истребительной авиации в количестве 10–15 Me-109 непрерывно бомбардируют с горизонтального полета районы 1-й и 2-й сб 285-го сп. Над другими районами авиация противника особой активности не проявляет, за исключением полетов самолетов с целью разведки.

В районе Тетеревино на нейтральной полосе в ночь с 9 на 10 июля спустился парашютист, который под прикрытием пулеметного огня скрылся на территории противника.

Вызванная в 7.30 наша штурмовая авиация успешно бомбардировала Грезное и Малые Маячки. При противодействии вражеской авиации было сбито 4 самолета Ю-88»[43].

Первой из соединений СС перешла к активным действиям Дивизия «Мертвая голова». Перед ней находилось существенное естественное препятствие — р. Псёл. Ширина ее русла сравнительно небольшая — до 50 м. Однако широкая, до 200 м, болотистая пойма представляла серьёзное препятствие для танков. Следует заметить, что противник не зря решил захватить плацдарм именно в излучине Псёла. Известно, что излучина реки, обращенная в сторону наступающего, является обычно наиболее удобным местом для форсирования, так как исключает фланкирующий огонь обороняющихся. В то же время окопавшиеся на северном берегу реки (в данном случае 52-й гв. сд) подвергались уничтожающему огню не только с фронта, но и с флангов.

В то же время командование эсэсовской дивизии СС стало «прощупывать» нашу оборону и на своем правом фланге, зная, что в Васильевке, Андреевке и восточнее свх. «Комсомолец» расположены наши танки. Поэтому бригаденфюреру Прису было важно как можно быстрее смять рубеж 285-го сп полковника А. К. Карпова и овладеть опорным пунктом его обороны — свх. «Комсомолец», чтобы оттеснить бригады 2-го тк как можно дальше на восток и юго-восток от переправ и стыка его дивизии с «Лейбштандарт» у поймы Псёла. Успешное решение этой проблемы позволяло ликвидировать фланговую угрозу изготовившейся для броска через Псёл боевой группе полка «Туле».

Генерал А. Ф. Попов предполагал, что события на его правом фланге могут развиваться именно по такому сценарию. В ночь на 10 июля его разведка обнаружила сосредоточение техники немцев в балке Моложавая (на правом фланге 285-го сп). Комкор немедленно усилил 2/11-й мсбр, удерживавшей Васильевку, 99-й тбр. Ее мотострелковый батальон с двумя батареями 1502-го иптап занял оборону на северо-восточной окраине села, истребительно-противотанковая батарея бригады — на восточной окраине, 2-й тб часть танков вкопал (как огневые точки), а частично расположил у построек (подвижной резерв) на северо-западной окраине Андреевки, 1 — й тб (резерв комбрига) — сосредоточился на северо-западной окраине Михайловки.

В 5.30 подразделения 6-го грп СС силою до батальона мотопехоты при поддержке десяти танков провели разведку боем в направлении этих сел. Параллельно удар и по позициям 1-й и 2-й ср 1/285-го сп. Это боестолкновение, по сути, и стало началом Прохоровского сражения.

В 8.00 А. Ф. Попов доложил командующему 69-й А об этом бое и разведданные о скоплении в балке Моложавая (севернее свх. «Комсомолец») до пехотного батальона, до двух артиллерийских батарей, батареи шестиствольных минометов и 10 танков противника. Основываясь на этом донесении, а также данных разведки 48-го ск за ночь, которые тоже свидетельствовали о стягивании противником войск на участок между рекой и железной дорогой (прежде всего у с. Тетеревино), Д. Крючёнкин еще раз убедился в точности прогноза ф. Ватутина: немцы готовятся к рывку на Прохоровку и в излучину. Поэтому подписанный им ночью частный приказ № 00967/оп о проведении контратаки силами 2-го тк в направлении Грезное — Кочетовка с целью сковать действия противника и сорвать его планы по форсированию Псёла оставался в силе.

Комкор планировал использовать для контратаки 99-ю тбр подполковника Л. И. Малова и часть сил расположенной на участке корпуса 11-й мсбр полковника П. Г. Бородкина. Бригадам ставилась задача: отбить захваченные немцами накануне села Прохоровка, Козловка и отбросить их от поймы. Контратака увенчалась успехом. К 11.00 танки и мотопехота бригаденфюрера Приса были выбиты из западной окраины с. Васильевка и сел Прохоровка, Козловка. Это несколько оттянуло время наступления 2-го тк СС на Прохоровку, но враг полностью не отказался от своего замысла.

С рассвета и практически до полудня в штаб Воронежского фронта поступали сообщения о том, что немцы не предпринимают здесь масштабных действий. По всему фронту ведется активная разведка боем. Это обстоятельство тревожило Н. Ф. Ватутина, его волнение было сродни волнению человека, который долго трудился и теперь с минуты на минуту ждет результаты своей работы, переживая, каковыми они будут, не ошибся ли он с расчетом. Николай Федорович понимал — это «затишье перед бурей», враг готовится к рывку. На его плечах лежала очень большая ответственность. Не ошибся ли он, точно ли определил намерение неприятеля, откуда начнет Гот очередной удар по обороне фронта? Все это не давало ему покоя. Командующий был уверен, что наступление начнется в ближайшие часы в трех местах: у Катукова — в районе Обоянского шоссе и западнее от него, у Крючёнкина — юго-западнее Прохоровки и на мелеховском направлении. Поэтому он с нетерпением ждал сообщений из этих армий. Донесения из 1-й ТА шли регулярно, Н. Ф. Ватутин не раз про себя отмечал четкость работы ее штаба. А из 69-й А никаких данных не поступало ещё с ночи, и главное — связаться с ее командованием не Удавалось ни по одному из каналов. Установка и поддержание связи с вышестоящим командованием — прямая обязанность ее начальника штаба. Поэтому безответственность и нечеткость в работе исполняющего обязанности начштаба-69 полковника С. М. Протаса раздражали Н. Ф. Ватутина. Полковник был не подготовлен к столь масштабной работе. Поэтому недоработок и ошибок допускал и сам, и его подчиненные очень много. Но в Короче находился С. П. Иванов, ведь он должен был понять, как необходима и важна ему информация с этого участка в столь напряженный момент. Наконец, в 11.15, связь была налажена, и Н. Ф. Ватутин сходу «всыпал» за нерасторопность и В. Д. Крючёнкину, и своему начальнику штаба, после чего потребовал доложить обстановку в полосе армии к 11.00: