Воины Вереска - Надежда Федотова

— Эх?.. — с самым невинным видом переспросил он, поднимая голову. Ивар фыркнул:

— Из тебя лжец — как из меня восточная танцовщица!.. Да успокойся, знаю я, — он посмотрел на пришибленную троицу, — о ваших вчерашних приключениях! Вы ж на весь постоялый двор грохотали, половина Кинросса сбежалась поучаствовать! Слава богу, ничего страшнее порванного плаща и пары тумаков с вами не случилось. Но если еще раз…

— Да знаем, знаем!.. — хором протянули нарушители дисциплины. — "Первое предупреждение! Еще два — и по шее…"

— Молодцы, — удовлетворенно кивнул Ивар, присаживаясь на бревно поближе к огню:- Мэт, Марти, смените норманнов, тех, что у входа на просеку дежурят.

— Вот радость — в лесу по темени торчать, — забубнил Мэтью, однако послушно поднимаясь на ноги. — Может, мы к ручью лучше, а, Ивар?

— Размечтались! — ухмыльнулся Томас, завязывая узелок и отрывая нитку. — К ручью!.. Ну коне-е-ечно, там лошади, палатки, мешки с продовольствием, вино…

— И женщины, — со смешком закончил за него бывший королевский советник. — Том, утихни, тебе вакантное место возле ручья тоже не светит! Сменишь вместе с Творимиром Шона и Уильяма через два часа у старого моста… Эй, вы, двое! Что стоите?.. Ноги в руки — и на дежурство!

— Да, командир… — пробурчали насупленные близнецы, синхронно кинули тоскующий взгляд на вожделенный ручей и, вздыхая, удалились в направлении просеки. Ивар посмотрел им вслед и не удержался от улыбки. Балбесы. Никакой дисциплины, все время от них одна сплошная головная боль, а ведь поди ж ты — выгнать рука не поднимается! Даже не столько из-за того, что Творимир к ним так привязан. Славные они ребята. И свои в доску. Дурные, разве что, без всякой меры, а так… Он вспомнил вчерашний инцидент на постоялом дворе и только рукой махнул: горбатого могила исправит! Точнее — горбатых… Потому как отличились все трое. Братья МакТавиши, несмотря на строгое предупреждение и наличие в непосредственной близости старшего товарища, исхитрились таки напиться, причем со всеми атрибутами своего собственного "фирменного стиля" — то бишь, с ораньем песен, боем посуды, качанием на люстрах и, как логичное завершение вечера — всеобъемлющим мордобоем. И ведь научились же друг от друга Творимира отвлекать, паршивцы! Пока Марти, будучи пойман за злоупотреблением, "смиренно" выслушивал гневную отповедь старого воина (которая сводилась к возмущенному "эханью" и бурной жестикуляции), Мэт, в свою очередь, под шумок свистнул с проносимого мимо подноса чужую бутыль и усосал ее из горла в один присест. Творимиру пришлось переключиться уже на него, а тем временем оставленный на минуту без присмотра Марти… в общем, понятно, да?.. К тому времени, как на вспотевшего от постоянной беготни туда-сюда вояку снизошло озарение в виде запоздалой мысли о том, что проще взять обоих за шкирки и запереть в сарае (предварительно связав для профилактики), братцы уже успели "отдохнуть" на полную катушку, напиться до потери сопротивления и обеспечить всему отряду длинный счет от хозяина заведения. В котором фигурировало много неприятных слов, пожеланий и, главное — цифр. Ну, это уж теперь МакТавишам и отдуваться — с какой стати все из-за них страдать должны?.. Вычтем из жалованья… Правда, они об этом еще не знают. Ни о том, на какую астрономическую сумму "погуляли", ни о том, что им теперь месяца три обоим бесплатно служить придется…

Ивар перевел взгляд на сосредоточенно сопящего Томаса, который, неумело зажав в пальцах иглу, безуспешно пытался восстановить целостность своего плаща. Губы лорда сами собой разъехались в ухмылке. Тоже еще, герой-любовник!.. И вот как не надоело? Уж сколько раз бывал бит, сколько раз только чудом ноги уносил, сколько раз в долги влезал, чтоб только от разгневанных родственников откупиться — а всё ему мало! Неисправимый бабеляр. И ума, вроде, не занимать, и соображает не в пример лучше тех же МакТавишей, и образование, и кругозор… Но как только очередная юбка на горизонте — всё! Пиши пропало. А если эта самая "юбка" еще и замужем, да из хорошей семьи, а еще лучше — из благородных — то тут можно на всех благих начинаниях сразу ставить крест. Эта категория дам у Тома самая нежно любимая… Потому что, во-первых, раз замужем — значит, жениться в случае чего не заставит, во-вторых, раз из благородных — то постесняется кому бы то ни было о своей минутной слабости рассказать. Ну и, конечно, сам факт интрижки безродного волынщика с дамой из "общества" просто льстит парню как таковой. У всех свои слабости!.. Но если Том и дальше будет продолжать в том же духе, то когда-нибудь он таки нарвется на кого-нибудь достаточно прыткого, кто отобьет у него не только охоту ходить по чужим бабам, но и способность по ним ходить… Вчера ему в очередной раз повезло — еще один обманутый муж оказался то ли хромым, то ли слишком старым, и кроме как слегка покромсать саблей плащ исчезающего в окне волынщика да запустить ему вслед дубиной (к его чести — удачно, едва хребет не перешиб, синяк теперь в полспины), он ничего не успел. По мнению Ивара (хотя легкомысленное поведение Томаса он все же не оправдывал), если у тебя молодая и хорошенькая жена, а сам ты в летах, и не в состоянии оградить свою семейную честь от всяких там посягательств — так запри супругу дома и сторожи! А не вози ее за собой по приграничным тавернам, где, прямо скажем, молодчики еще почище Тома встречаются!..

Лорд МакЛайон внутренне вздохнул с облегчением: ну, вчерашние неприятности с постоялым двором позади, а дальше, до самого Фрейха, никаких остановок в общественных местах типа таверн не планируется. Потому что их в Нагорье попросту почти нет. Разве что в пределах Инвернесса, но к столице горной Шотландии они и приближаться не станут — пойдут через холмы напрямик к землям клана МакЛайон. Хватит приключений. Не в игрушки играем… Он бросил сочувственный взгляд на тихо чертыхающегося Тома:

— Ну что ты мучаешься?.. Не умеешь шить — попросил бы Беатрис, служанку Нэрис, она бы уже давно всё это…

— Тс-с-с! — не меняя выражения лица, предостерегающе прошептал волынщик, — всё дело мне испортишь!..

— Какое еще "дело"?!

— Такое… Я ж тут не ради удовольствия полчаса себе в пальцы иголкой тыкаю! Ну куда ты подвинулся?! Ты же обзор загораживаешь!.. Ей же меня не видно…

— Ах ты паршивец! — наконец допетрив, в чем дело, присвистнул Ивар. — Уже служанку окучивать взялся?.. Совесть есть у тебя? Только ведь еще вчера чуть без самого ценного не остался, и нате вам — снова за старое!

— Ничего подобного, — с достоинством отозвался рыжий, демонстративно уколовшись в очередной раз. — Вчера — это другое! Это, брат, порыв страсти, неожиданный всплеск, роковое стечение обстоятельств! А тут, понимаешь, всё серьезно…

— Ах, серьезно? — ухмыляясь, переспросил Ивар. — Ну тогда другое дело, конечно… Но на всякий случай (а то вдруг ты забудешься) я тебя все-таки предупрежу — это личная горничная моей жены, и Нэрис к ней очень привязана. И если опять надумаешь нашкодить и сбежать — даже не надейся. Женю без сострадания, сразу говорю…

— Ивар, креста на тебе нет!

— На мне есть. А ты когда-нибудь все-таки доиграешься, — по-дружески предостерег товарищ. — Так что аккуратнее…

— Не учи ученого! — подмигнул ловелас, поднимаясь, и с выражением крайнего смущения на безупречно честном веснушчатом лице направился в сторону ручья. Само собой, "вынужденно" просить о помощи наивную Бесс. Ну что за прохвост!.. Но обаятельный. Очень вероятно, что все брошенные легкомысленным волынщиком дамы не слишком-то на него и сердятся… Уж о том, чтобы оставить после себя волнующие воспоминания и исчезнуть красиво, напоследок уверив бывший объект поклонения в ее исключительности, хитрюга Томас всегда заботился. Умно — и от утомительного выяснения отношений спасает, и на будущее пригодится, случись еще когда встретиться!.. Лорд МакЛайон покосился краем глаза на бессовестного волынщика, который, развалившись на травке, уже что-то увлеченно рассказывал разрумянившейся Бесс. В руках у девушки мелькала иголка… "Ну каков прохвост! — с невольным восхищением снова подумал Ивар. — Интересно, он когда-нибудь успокоится, или так и будет до седой старости за каждой смазливой девицей волочиться?.. Женить бы его, поганца, да толку?.. Все одно не поможет…"

— Эх! — будто услышав его мысли, согласно вздохнул Творимир, покосился на Тома и махнул рукой. Командир кивнул:

— И не говори…

Норманн Ульф Тихоня оторвался от своего занятия — он прилежно начищал меч — и проводил недовольным взглядом спину рыжеволосого шотландца, который, насвистывая себе под нос, вразвалочку направлялся к перелеску. Причина недовольства Тихони заключалась вовсе не в том, что Томас ему не нравился. А в том, что ему нравилась веселая пышечка Бесс, но против очарования волынщика простому норманнскому воину противопоставить было, увы, нечего. Он не то, что песни слагать, — он и говорить-то складно не очень умел… Вот то ли дело в бою, или там еще где, где силу есть куда приложить!.. Тут он был не из последних!.. Да только разве ж таким приличную девушку пленишь?.. Это тебе не веселые девицы в портовых кабаках!.. Такие, как Бесс — они больше стишки чувствительные предпочитают, и внешность романтическую… Тихоня кинул пристрастный взгляд на свое отражение в узкой полоске полированной стали и окончательно упал духом. Куда там!.. Вояка в шрамах с гривой нечесаной, еще и в летах… Сплошное расстройство.