Земляника для короля (СИ) - Владимирова Оксана

— Мама, мама! Представляешь, мы сегодня рисовали цветы, у меня получился самый красивый рисунок, и сенара Роля похвалила меня.

Мать посмотрела на дочь и погладила ее по голове.

— Ты, Семисита, у меня молодец, мамина помощница, — произнесла сенара Марози.

А мне пришла запоздалая мысль в голову, что сены Марози могут не обрадоваться моему вмешательству без их ведома, в сознание ребенка. Я то точно знала, что это пойдет только на пользу Симисите. Но, если честно немного спасовала.

Любая мать видит малейшие изменения в своем ребенке, вдруг и сена Марози поймет, что я ментально вмешалась и что-то поправила. Говорить и объяснять жительнице мира Алмаз про умственную отсталость, как мне показалось, не было смысла. Марози все равно не поймут, ведь свои дети всегда самые лучшие и самые умные. А как я им докажу, что принесла только пользу? Я решила никому ничего не рассказывать. Вдруг пронесет.

Сенома я «лечила» дольше. Чтобы не рисковать я решила все делать постепенно. Мальчик после моих процедур тоже внешне изменился. Теперь все дети были дружны и, несмотря на разницу в возрасте, вместе проводили досуг. Я показала несколько земных игр таких как: прятки, жмурки, выжигало. На большой перемене мы ходили во двор, и там ребята могли вволю порезвиться.

Теперь у Симиситы не закрывался рот, она постоянно что-то рассказывала и придумывала. Вообще, она стала очень интересной девочкой, теперь все в классе любили слушать ее истории, которые Семисита сочиняла. Я пообещала, что когда-нибудь помогу ей стать детской писательницей. А когда я объяснила, что для этого нужно, то девочка еще с большим усердием налегла на изучение письма и чтения.

Каждый день, когда кто-то из четы Марози забирал Симиситу, она, встречая родителей, говорила:

— Мама! Папа! А сегодня сенара Роля рассказала нам интересную притчу.

— Мама! Сенара Роля сказала, что кошки считают, что мы живем в их доме, а не они в нашем, а собаки наоборот. — Или: — Папа! Сенара Роля сказала, что сегодня нам нужно настругать счетные палочки, это важно.

— Мама, папа! Сенара Роля такая умная! Она сегодня научила нас поднимать тяжелые вещи с помощью рычага.

А когда и Сеном был вылечен, то он тоже присоединился к голосу Симиситы, и от детишек все время было слышно: «Сенара Роля то, сенара Роля сё». Мне с одной стороны было приятно, но с другой стороны я увидела, что супругов раздражает такое отношение детей ко мне.

Однажды, я увидела осканит на шее Симиситы, а через неделю осканит висел и на шее Сенома. Сенара Марози мне больше не улыбалась и не предлагала свою помощь.

Время летело быстро, пять дней учебы, два выходных, неделя. Пять дней учебы, два выходных неделя. И вот уже середина последнего месяца лета. Ночи стали немного холодней, но что удивительно, дождя, ни разу не было, пока я здесь находилась.

После того как заканчивались уроки, я не спешила домой. Мне приходилось сидеть в классе и готовится к следующему дню. Иногда, я посещала Баальтазара. Он продолжал мне выдавать детские книги. По-видимому, магическая библиотека была детской. Мы вместе с детьми изучали эти книжки, учились их пересказывать и составлять устные сочинения.

Моя метка после того как я вылечила Симиситу и Сенома поменяла цвет. Весь вечер она горела как фонарик, а наутро уже была прорисована не маленькой тоненькой ниточкой, а серебристыми четкими линями, но все равно смотрелась изящно и ажурно.

Нару и Кряжека я навещала часто, но старалась приходить тогда, когда Кряжек был дома. Один раз пришла к Наре, хотела поговорить с ней или просто помочь по хозяйству, но она сказала, что сильно торопится, предложила подождать Кряжека, а сама сбежала. Об изменениях моей метки я рассказала Кряжеку.

— Как ты думаешь, почему это произошло? — спросил отец, сразу после моего рассказа.

— Думаю, что я прошла очередное испытание. Архону нужно образование. Теперь осталось последнее испытание — на верность.

— И как у тебя с ним?

— Как видишь, пока не прошла.

Я понимала почему, но отцу говорить не стала. Думаю, он тоже все понимал. Цевод стал для меня не последним человеком в этом мире. И я берегла в сердце то, что между нами начало зарождаться.

— Мы очень хотим, чтобы ты стала королевой. Я, Калий и Айрил просто уверены, что образование детей то, что нужно Архону. Калий каждый день молится богине о тебе, — пытался меня убедить Кряжек.

Я все это понимала, но разве сердцу прикажешь? Как я могу заставить себя не думать о том, что между нами происходило? Я вздохнула.

— А ты говорил с богиней? — Мне было не понятно, почему у Кряжека с создательницей такие отношения, да и тему хотелось перевести.

Теперь уже Кряжек вздохнул.

— Нет. Мне это ни к чему, — грустно сказал он.

Родители часто навещали меня дома. Я всегда звала Кряжек, если мне нужно было, что-то приколотить, распилить или перетащить. Иногда ко мне приходила Нара с корзинкой вкусных пирожков и булочек. Но никогда не задерживалась. Отдавала гостинцы и уходила.

С Цеводом было все непонятно. Любая женщина чувствует, когда нравится мужчине, вот и я чувствовала его симпатию. Виделись мы теперь практически каждый день, но наши встречи были недолгими. Нас тянуло друг ко другу, хотелось видеться еще чаще и общаться еще дольше.

Мне нравилась его надежность, отношение к детям, отношение к своим рабочим. Он был строг, даже иногда жесток, но при этом справедлив. Со мной Цевод никогда не переходил границ дозволенного. Я понимала, что со всем этим нужно, что-то решать, ведь осталось последнее испытание на верность королю. Хочу ли я его пройти, даже мне было неизвестно. Поэтому я, как отец, не шла к богине за советом или помощью.

Таким образом, лето подходило к концу. Кряжек пообещал, что скоро начнутся дожди, и я решила вспомнить игры, которые можно провести в помещении с детьми. А еще мне хотелось как-то порадовать ребят и устроить им праздник окончания лета.

В один из дней я задержалась в классе. Мне нужно было составить план работы на осень, расписать программу для каждого предмета и придумать шуточные конкурсы для нашей "школьной вечеринки".

Дома меня никто не ждал, а я так увлеклась, что сидела до вечера. Когда уже начало темнеть я собралась уходить. Выйдя на центральную площадь, я увидела, что на улице никого не было. По-видимому, все ужинали дома. Только я об этом подумала, как мой живот заурчал. Завтракала я утром, а на обед вместе со старостой Айрилом просто попила чай с мясным пирогом.

Когда мною была пройдена вся площадь, и я оказалась перед своей улицей, то ощутила «злой взгляд» на своей спине. Стало жутко. Вечер, на улице никого, темно и рядом кто-то неизвестный с ненавистью ко мне. Я приоткрыла щиты, как всегда, никто не чувствовался, прибавила шаг и устремилась к дому.

Идти, нужно было еще минут тридцать до самого конца деревни, но если быстрым шагом, то можно добраться и за двадцать. Вообще на улице было светло. Староста Айрил хороший хозяин, все фонари горели.

Когда меня поселили на конце деревни, то возле моего дома тоже поставили фонарь. Его свет освещал мою гостиную по вечерам. Отец лично следил за установкой ночного освящения и периодически заряжал фонарь, который стоял возле моего дома.

Когда было пройдено полпути, то я заметила, что дальше фонари не горят. Странно, что с ними случилось? Смысла стоять и рассуждать не было и я с опаской ступила на темный путь. Взгляд продолжал жечь спину.

***

— Добрый вечер, сенара Роля! — раздался звонкий голосок. От страха я чуть не завизжала.

Из темноты вышел мой ученик — Иржик. Наши дома стояли по-соседству, мы часто общались с Иржиком и с его родителями отцом: Емерием сен Сесоидом и его женой Еланой. Напряжение меня отпустило, но тут же спина почувствовала очередной «укол ненависти».

— Добрый, Иржик, а ты чего так поздно?

И я прибавила шаг, Иржик бежал за мной, не отставая.

— Я был в гостях у брата, но все уроки уже сделал. А вот вам, сенара Роля, нельзя так поздно возвращаться домой одной. Это хорошо, что я вас встретил, теперь, если что я смогу защитить, ведь я мужчина!