Невозможное — возможно - Лилиан Колберт

— Какие финансовые проблемы?

Марион почувствовала ледяное покалывание в спине. Ей вспомнился разговор, который она случайно услышала на прошлой неделе, и странное беспокойство, охватившее ее при этом.

— Похоже, вы действительно не очень разбираетесь в делах вашей фирмы, — снисходительно заявил репортер. — Понимаете, Янаки взял большие кредиты для финансирования своего вступления в сферу круизного пароходства. Корабли под круизы стоят очень дорого. Ему надо было вложить огромные средства, но из-за спада производства спрос на морские путешествия упал. — Корреспондент умолк, потом засмеялся и добавил: — Если разобраться, Янаки попал в непогоду. Бьюсь об заклад, так будет звучать заголовок нашей статьи!

— Не слишком ли навязчиво? — пробормотала Марион, отнюдь не разделявшая веселого настроения репортера. А кроме того, ее сильно взволновала эта история, газетчика же — нисколько. Он видит здесь лишь материал для статьи, и ему в высшей степени наплевать на тех, кого непосредственно затронула происшедшая катастрофа.

— Заголовки должны быть навязчивыми, — отчеканил репортер. — Как бы там ни было, партнер Янаки умер в самый неподходящий момент.

— А бывают моменты, подходящие для этого? — с горечью спросила Марион. — Сомневаюсь, чтобы бедняга желал умереть сейчас.

— Я тоже, — радостно заявил репортер. — Но он очень осложнил жизнь Андроса Янаки. Старый Ираклий всегда оказывал ему финансовую поддержку, они успешно работали вдвоем, и Андрос почувствует его отсутствие.

— А что слышно о дочери мистера Кера? У него есть еще наследники? Или ей достанется все его состояние?

— О, безусловно, но миссис О'Нил больше не станет помещать капитал в компанию «Янаки — Кера».

Марион замерла. Она вспомнила, что это имя произносил на днях ее отец, разговаривая по телефону. Что за загадочная личность?

— Это фамилия по мужу дочери Ираклия, — сказал репортер, и Марион едва не выронила телефонную трубку.

Она сидела, уставив в пространство невидящий взгляд, а ее собеседник продолжал тараторить ей в ухо:

— Олимпия Кера вышла замуж за австралийца, занимающегося экспортом шерсти. Ричард О'Нил не интересуется кораблями. Все свои дела он ведет в Австралии, поэтому Олимпия О'Нил, по слухам, намерена продать свою долю акций компании «Янаки — Кера». Весь вопрос в том, кто захочет купить? — Газетчик заспешил. — Надо идти. Послушайте, миленькая, когда Бреннон вернется, сообщите мне, а? Дайте мне добраться до него раньше других. Вы моя должница за ту информацию, которую я выложил вам. И последуйте моему совету: если хотите удержаться на новой работе, спешно поднаберитесь знаний в области пароходного бизнеса!

Марион повесила трубку, когда репортер уже дал отбой. Ее мозг был в полном смятении. Что происходит? Отец солгал ей, по меньшей мере косвенно. Он утверждал, что женитьба Андроса на Олимпии — дело решенное. Но Андрос не женился на ней. Олимпия вышла за другого — австралийца по имени Ричард О'Нил. Почему же отец не сказал ей об этом? Он не мог не знать.

Снова зазвонил телефон. Очередной журналист и все с тем же вопросом. Но на этот раз Марион быстро отказалась от разговора с ним. Впрочем, ей звонили все утро из различных редакций, интересуясь одной и той же темой.

Уходя на обед, Марион включила автоответчик и возвращаться за рабочий стол не спешила. После вкусного обеда в баре, где подают овощные блюда, Марион направилась к себе в офис, наслаждаясь по дороге скупыми лучами солнца, пробивающимся сквозь дождевые тучи. Внезапно она подумала, что отец вполне мог бы позвонить ей, раз он находится в Лондоне, чтобы узнать, как она справляется с работой. Взглянув на часы, она отметила: полтретьего. Заседание совета в компании Андроса Янаки уже наверняка кончилось. Надо ускорить шаг.

Однако отец не давал о себе знать. Марион связалась по телефону с миссис Пул, его секретарем, и услышала, что Джеффри Бреннон еще не возвращался.

— Меня засыпали вопросами из газет, миссис Пул, — сказала Марион. — Я просто отказываюсь от комментариев, но когда отец придет, не попросите ли вы его дать мне знать, что я, по его мнению, должна была бы говорить журналистам по поводу истории с «Янаки — Кера»?

— Хорошо, я передам ему, мисс Бреннон, но… Видите ли, у меня проблема. Мне сейчас позвонили из школы, где учится мой сынишка. Подозревают, что у него свинка. Высокая температура и гланды распухли. Обычно в таких чрезвычайных ситуациях мне помогает моя мать, но она сейчас в отъезде. Мне придется ехать самой. Боюсь, ваш отец будет очень раздражен.

— Нет, что вы, он не рассердится. Вы немедленно должны ехать, — заявила Марион.

— О, благодарю вас, мисс Бреннон, — с признательностью отозвалась миссис Пул. — Я попрошу кого-нибудь из наших девушек подменить меня и посидеть у телефона.

— Я поработаю за вас, — тут же предложила Марион.

— Ах, не может быть! Вы это говорите серьезно? — удивилась секретарша. — Но что скажет ваш отец? Ведь вы будете выполнять чужую работу.

— Он не станет возражать. Он сам хотел, чтобы я глубже вникала в дела компании, — беззаботно заявила Марион, в то же время подумав: если ему это действительно по нутру, тогда почему он лжет мне и все скрывает?

Собрав вещи, Марион известила старшую на телефонном коммутаторе, что будет находиться в офисе отца до конца дня, и пошла по коридору к обширному кабинету, который занимал Джеффри Бреннон.

Миссис Пул уже собралась бежать. Она работала секретарем босса всего несколько месяцев и теперь выглядела взволнованной, так как боялась гнева Бреннона, когда тот увидит Марион, выполняющую ее обязанности. Элегантная женщина с темными гладкими волосами и голубыми глазами была разведена и в свои тридцать с лишним лет целиком посвятила себя воспитанию единственного сына Энди. Скорее всего долго она здесь не продержится, подумала Марион. Бреннон не любит секретарей, обремененных мужьями или детьми.

— Прошу вас, записывайте все, что будут передавать, вот в этот блокнот… и, пожалуйста, если вам надо будет уйти до половины шестого или даже выйти в туалет, все равно, прошу вас, предупредите телефонистку на коммутаторе, хорошо? — миссис Пул говорила, запинаясь и беспокойно глядя на девушку.

Та кивнула в ответ.

— Не бойтесь. Идите, идите. Я справлюсь!

Оставшись одна, Марион перешла из маленькой комнаты секретаря в гораздо более просторный кабинет отца, погладила деревянные панели на стенах, затем вытащила несколько книг по юриспруденции и судоходству из полированного шкафа, потрогала различные предметы на широком письменном столе, обтянутом кожей.