Все точки над ё...? - Евгения Гордеева

— Нет, я почувствовал ещё раньше, что идёт к нам нужная женщина. Поэтому и пришёл на Заставу.

— Ядрёна Матрёна….

— Мама, ты уже… — Андрей не решался взглянуть на мать.

— Ещё нет. Я хочу знать ваше мнение.

— Да? — с надеждой отозвался сын, но, встретившись с взглядом родительницы, понял, что если он не одобрит выбор матери, то сделает её несчастной до конца жизни. — А что это тебе даст, — совсем упавшим голосом поинтере-совался Андрей, — кроме… возможности принимать звериное… волчье обличие?

— После альтерации…, - начал пояснять Волк.

— После чего? — встрепенулась я.

— Альтерация — ритуал изменения, после которого она обретёт вторую, альтернативную сущность, — пояснил Волк, — её организм омолодится, срок жизни значительно увеличится.

— А ещё я смогу иметь… щенков, — щёки Марлы порозовели, и она опустила виноватый взгляд.

Это был аргумент, который Май не смог бы разбить и сотней полновесных доводов «против». Марла, остав-шись вдовой, больше всего сокрушалась, что не родила ещё ребёнка от любимого мужа. Она очень любила детей, и была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что скоро станет бабушкой. А тут выпадает шанс самой родить… щенков.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — тихо сказал Андрей. — Она будет счастлива? — он в упор посмотрел на Белого Волка.

— Будет, — не отводя глаз, пообещал оборотень.

— Погодите, — влезла я, — а каким она будет оборотнем?

— Ты опасаешься, что циклическим? — поинтересовался Волк.

— Опасаюсь!

— Она будет высшим, самоуправляемым оборотнем.

— Получается, цикличные — это низшие оборотни?

— Правильно.

— А у меня тоже есть такой ген? — вдруг поинтересовался Андрей.

— У тебя нет, — успокоил его Белый Волк, — а вот у сына твоего, похоже, есть.

— Успокоил, называется, — нахмурился Май.

— Вы это что, тоже меня нюхали? — возмутилась я.

— Прости, Варя. Не могу же я заткнуть нос.

— И когда альтерация? — обречённым голосом поинтересовался Андрей.

— Завтра, в полночь.

— А кто будет… ну…. кусать? — запинаясь, задала я очередной вопрос и наткнулась на ироничный взгляд Вол-ка.

— Как ты думаешь, кому я могу доверить столь деликатное дело? — усмехнулся он. — Я, конечно!

— Ме-э-э-э! — скептически прокомментировал Касым.

— Деликатное!?… — слегка напряглась я, и в голове у меня зашевелились разные фривольные мысли. — Это ку-да же кусать то надо?

— Да куда угодно, — Волк пожал плечами, — но надо выбрать место, где шрам от укуса будет наименее заметен. Она всё-таки женщина.

— Тонкий шрам на любимой попе…, - запел Май, устремив взгляд в небо, вогнав в краску всех, и себя в том числе, — рваная рана в моей душе, — мужественно завершил он сольную программу.

— Высказался? — Марла укоризненно покачала головой. А потом, не сдержавшись, всё же расхохоталась.

— Дельная мысль, — одобрил Волк, — можно попробовать.

Свекровь, не переставая хохотать, пихнула оборотня в бок и отвела глаза. Видно, представила это занима-тельное зрелище. Мы с мужем тоже представили и заржали во всю мощь молодых глоток. Лишь Белый Волк сохранял невозмутимую физиономию… зажёвывая, рвущуюся улыбку. Кого стеснялся? Все свои…

Марла решила и эту ночь провести в Волчановке. Тем более что было необходимо приготовиться к альтера-ции. Присутствие ближайших родственников приветствовалось.

— Варенька, сынок, пойдёмте с нами, — уговаривала нас Марла. — Там так замечательно! Вам понравится!

— Мама, мы там уже были.

— Я забыла…, конечно, были. Идёмте, а?

— Варь, ты как? — Май был готов уступить просьбам матери.

— Надо Джинни с Рыськой предупредить тогда, — почти согласилась я, — чтоб не искали. Пойду, скажу им.

Я вернулась в дом Дуплянских. Веселье было в самом разгаре. Юдо рассказывал очередную байку из своих путешествий, а Боцман смачно комментировал. Джинни, подперев голову кулачком, заворожено слушала рассказчика. На мои призывные взмахи руками она не обращала никакого внимания. Да и никто не обращал. Я попыталась протол-каться к подруге через гостей, набившихся в горницу, но давалось мне это с большим трудом. Все были настолько поглощены происходящим, что я могла топтаться по их ногам, лезть по их головам, они не обратили бы и на это ника-кого внимания. Жаль, что сделать это мне не позволяло воспитание. Я как раз протискивалась между Бабой Ягой и гномом Додором (и как это он всегда умудряется на гулянке оказаться), когда Яга отвлеклась от рассказа и взяла меня за руку.

— Поговорить надо, — шепнула она мне, легко поднялась и повела обратно на улицу.

— Это срочно? — взмолилась я.

— Раз чародей просил, значит срочно.

— Чародей?

Мы вышли на крыльцо. Ожидавшие меня родственники (чего уж там), с недоумением на нас оглянулись.

— Ты не предупредила Рыську, — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Андрей.

— Нет.

— Это я её задержала, — Яга спустилась во двор. — С ней Всевед побеседовать хочет.

— Всевед?

Это мы сказали хором, в четыре голоса, но с разными интонациями. Андрей — с подозрением, Марла — с непо-ниманием, Я — с удивлением, а Волк — с одобрением.

— А это кто? — продолжала не понимать свекровь.

— Чародей местный, — угрюмо ответил Май. — Он ВСЁ знает. Я пойду с Варей!

— Хорошо, — согласилась я. Мне только было непонятно, что так расстроило мужа? — Ты чего-то боишься?

— Рыська сказал, что характер у него… сложный, — брови у Волка поползли вверх, а Яга печально улыбнулась. — Одну жену я к нему не пущу! — сказал Май, как отрезал.

— Так ты не пойдёшь со мной, — наивно поинтересовалась родительница.

— Ты не одна, мама, а Варю я не отпущу… без себя.

— Она тоже не одна, она с Ягой, — ещё раз попыталась склонить сына на свою сторону Марла. — Или ей что-то угрожает?

— Берегине ничего не угрожает в Порубежье, — спокойно произнесла Яга, — но Лоцман вправе беспокоиться за жену. Нам пора идти. Я и так задержалась, слушая Юдо.

— А как же…, - начала было свекровь, но оборотень обнял её и, что-то тихо нашептывая на ушко, повёл со двора.

Дойдя до ворот, он обернулся к нам, душевно улыбнулся и помахал рукой. Мы, так же молча попрощались.

— Где назначена встреча? — по-деловому поинтересовалась я.

— У меня на заимке.

— А что он сюда не пришёл?

— Не любит он на люди без надобности показываться.

— Как это без надобности? Вы же сказали, что он поговорить хочет? — не поняла я.

— Так тебя ему одну и надобно. Другие ни к чему… А характер у него на самом деле… не простой. Ты, Анд-рей, на разговор с ним не напрашивайся, — посоветовала она уже перед самым домом. — Нужен будешь, сам позовёт. Мы с тобой тут, на крыльце подождём.