Аморальные уроки (СИ) - Дюран Хельга

— Отпустите, — просит Лисенок. — Отпустите, Артур!

Вау! Она помнит мое имя, а грозилась забыть! Я отпускаю планшетку, и Алиса Витальевна с облегчением выдыхает.

Нужно пойти к директору школы немедленно и потребовать увольнения этой… Лисы! Или хотя бы к другому учителю сына пристроить.

Но я не могу пошевелиться. Я так охуел, что растерялся.

— Уважаемые родители, — громко говорит учитель. — Прошу вас пройти на улицу!

Леночка берет меня за руку и утаскивает вместе с остальными на свежий воздух. Я бросаю на Кирилла прощальный взгляд. Он стоит, закрытый наполовину огромным букетом цветов и пиздит с какой-то девочкой. Они мило хихикают. Уже подругу себе завел? Освоился?

Блядь! Какого хуя мне теперь делать?

Всю торжественную часть я был сам не свой. Дети читали стихи, пели, учителя и директор толкали пафосные праздничные речи…

Я ничего не слышал и не видел. Смотрел только на нее. Если бы взглядом можно было прожигать в людях дыры, Алиса Витальевна превратилась бы в кучку пепла.

Что она тут делает? Реально работает? Учителем начальных классов? Не химичкой или географичкой? Малышей учить собралась? Красный диплом у нее. Я все помню. До мелочей. И запах ее, и вкус, и влажную тесноту, и слезы, от того, что я глубоко в ее горло втискивался, и стоны ее не наигранные.

Лисенок пару раз выхватила мой тяжелый взгляд и больше не смотрела на меня. Я видел, что ей тоже не по себе. Нервничает. Боится, что по моей указке у нее будут неприятности? Будут! Еще как будут! И приятности тоже!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На линейке я подостыл. Даже в этой школе учителя мильёнами не ворочают, а с детьми, знаете ли, работать не каждый сможет. Хуй с ним, с тем ее грешком. Меня интересовали новые ее прегрешения. С моим непосредственным участием.

Накажем Алису Витальевну? Или простим? Простим, а потом накажем!

Алиса

Господи! Ну, чего он так смотрит? Я щас в обморок упаду! Прямо у всех на глазах! Умру! Провалюсь сквозь землю!

На меня много кто сейчас смотрел, но их всех как будто и не было. Не было ни моих учеников, ни их родителей, ни коллег, ни директора школы, ни подруги моей Маргариты Андреевны, ни жены Артура.

Только он один! Стоит и смотрит, чуть вскинув все такой же не бритый подбородок, как тогда. И так же в костюме с иголочки. Идеальный, красивый и опасный.

Это был самый страшный и невыносимый час в моей жизни!

Почему он до сих пор не устроил скандал? Такие люди весьма избирательны в выборе персонала, а тут речь идет о его сыне. Кирилл Грехов. Я даже представить не могла, что это сын его.

Грехов? Вот откуда у него прозвище Грех.

Мой Грех, из-за которого у меня не будет работы. Куда я устроюсь в начале учебного года? Опять перебиваться репетиторством? А чем я буду питаться и платить кредит? Еще и позор такой. Какой позор! Господи, если ты меня слышишь, убей меня молнией прямо на крыльце этой школы! Прямо сейчас, чтобы Артур не меня не смотрел.

Я то и дело одергивала подол и без того скромного платья, опасаясь, что оно все же задралось и станут видны резинки чулок. Я начала их носить с той самой ночи. Больше никаких колготок и трусов «неделька». Может поэтому мужики толпятся вокруг меня? Вон и учитель алгебры и геометрии Виктор Палыч прибился к стайке. На педсовете так смотрел на меня, что у меня мурашки побежали.

А щас у меня не мурашки бегут, в трусы все побежало. Я учитель! Стою на линейке! С мокрыми трусами! Что-то может быть аморальнее? Да! Трахаться с родителями учеников за деньги! И это я не на шторы собирала, а за свою невинность выцыганила.

Вот чего он смотрит? Он же с женой пришел! Это он ее чуть не задушил? Красивая, высокая брюнетка с офигенной фигурой! Подстать ему! Не то, что я! У меня снова комплекс появился?

Такая красивая жена, а он по проституткам таскается! Воистину говорят, что у богатых свои причуды. Как можно изменять такой красавице? Как можно было ее бить и душить? Как вообще можно бить и душить женщину? Господи, урод и есть!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А она? Стоит рядом, улыбается, как ни в чем не бывало! Семейка, блин! Бедный Кирилл. Ему, наверное, не сладко в такой семье расти?

Линейка наконец-то заканчивается, затем мини-собрание с родителями. Артур все время молчит, только продолжает пожирать меня взглядом.

— Всего доброго! До завтра! — прощаюсь я со всеми.

Мой кабинет пустеет. Все расходятся, кроме него.

— Подождите меня в машине, — говорит Артур жене и треплет сына по волосам. — Мне нужно поговорить с учителем.

Мое сердце падает. О чем он хочет поговорить? О той ночи? Да. Надо поговорить и прояснить отношения. Может он сжалится надо мной и не станет требовать моего увольнения? Может мне удастся все ему объяснить?

Когда все выходят, Артур подходит к моему столу, шарит по нему взглядом, затем находит ключ от кабинета. Я смотрю, как он запирает дверь и медленно подходит ко мне. Сглатываю комок. Что он задумал? Это же не то, о чем я подумала? Мы же в школе, а его ждут жена и сын!

Артур одним движением сгребает в сторону все, что находится на моем столе, подхватывает меня за талию и усаживает на край. Я даже пикнуть от возмущения не успеваю.

— Ну, вот я и нашел тебя, Лисенок! — выдыхает Артур мне в лицо, вжимаясь твердой до неприличия ширинкой в мою промежность. — Напомни, на чем мы остановились…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Артур

Сладкая Лисичка! Уф! У меня башню снесло, когда я уткнулся в ее вкуснопахнущую пионами шейку.

— Что вы делаете? — возмущенно пискнула она, упираясь своими ладошками мне в грудь. — Немедленно отпустите меня! — Ее сопротивление меня только сильнее распалило. Мои руки уже жадно шарили под ее платьем. Я знал! Знал, что она в чулочках! Все самое вкусное под этим строгим платьем. — Да пусти ты меня! — зашипела Алиса Витальевна и вывернулась из моих рук.

Она отскочила от меня и отбежала по другую сторону стола. Щеки пунцовые, ноздри раздуваются, глаза горят, прическа растрепалась. Меня уже было не остановить. В воздухе запахло сексом, этой самкой. Я разложу ее на этом столе немедленно, и плевать, что это школа!

Я сделал шаг в сторону девчонки, она вся собралась и начала двигаться в противоположную сторону. Так мы начали кружить вокруг учительского стола, как охотник и его добыча.

— Что тебе нужно? — не сводя с меня глаз, спросила Лисичка.

— Тебя! — коротко ответил я.

— Я больше ЭТИМ не занимаюсь! Ясно тебе? Уходи! Сейчас же уходи! — я только ухмыльнулся. — Я буду кричать! — пригрозила Лисичка.

— Конечно будешь! — я попытался схватить девчонку через стол, но она оказалась ловкой, хорошая реакция у малышки. — Будешь кричать, стонать, рыдать от удовольствия!

В меня полетела какая-то книга, затем еще одна. Я уворачивался, продолжая преследование.

— Трахалась еще с кем-то? — спросил я, когда в меня полетел глобус. — Отвечай, Лиса!

— Не твое дело!

Тетради, карандашница, журнал — все теперь валялось на полу.

— Да, детка! Разнесем весь кабинет! Ты все равно тут больше не появишься! — перешел я к угрозам. Надоело бегать. Я не мальчик-одуванчик.

— Хочешь, чтобы меня уволили? Ну, давай! Тебе никто не поверит! Ты больной садист!

— Проверим? — беру ее на понт.

— Да мне все равно! Таких работ полно! Понятно тебе? — с вызовом вскидывает подбородок. — Артур! — добавляет брезгливо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну, ладно! — Останавливаюсь, достаю мобильник, делаю вид, что набираю номер. — Щас я поговорю с директором, а потом все равно отымею тебя, только уже жестко! Даже, наверное, больно будет! В задницу тебя хочу! А ты хочешь, Лисенок? Хочешь почувствовать мой член в своей сладкой попке! Уверен, что там все еще узенько!

— Не надо! — сдается Лиса. Быстро! Действительно дорожит этой работой? Или жеского анала испугалась? — Пожалуйста, Артур! Скажи мне, что тебе от меня надо?