И тьма не объяла его... - Владимир Васильев

А вот это уже лищнее — Я СЛЫШУ ИХ! Не животный ужас, но предсмертную тоску Разума… Это портит мне аппетит, который уже разыгрался не на шутку… Так, покажем жвала другому. О, как он обмирает… Но я слышу, что он думает не о себе, он прощается со своими птенцами. Что такое птенцы?.. Слышу — это маленькие твердокрылы, которые появляются от соединения двух взрослых особей. А где же мои птенцы?.. Нет, как это будет называться? Паук… Паучки!.. Как хорошо звучит — па-уч-ки, такие маленькие и миленькие… Но откуда же они возьмутся, если я один?! О, как я хочу маленьких паучков! Даже аппетит пропал. Пусть живут. По-моему, они и так достаточно напуганы и научены… Как там зрители? Ага, боятся моего взгляда — вон как отшатнулись… Ладно, выпутывайтесь и выпутывайте. Я ухожу…

Я больше не могу ждать и откладывать. Я должен искать, иначе мое одиночество задушит меня… В конце концов, для чего я делал крылья?!

Я несу их к выходу… Какое прекрасное чистое небо, как изумительно на его фоне будут сверкать мои крылья! Я одеваю их пока на четыре лапы остальные четыре понадобятся мне для разбега и прыжка… Боязно… Но вперед!.. Разбег!.. Прыжок!.. Па-да-ю!.. Нет, лечу!.. Ух… Я уж было простился с жизнью… Лечу-у-у!.. Нет, я просто гениальный крылатых дел мастер!.. Спасибо Учителю!

Но надо искать. Я все-таки полетел не для восторгов, а для поисков… Внимательно исследовать склоны — нет ли где пещеры… Ой-ой-ой, как кружится голова, как все плывет перед глазами. Как страшно!.. Понесло же тварь бегающую в небо… А нить-то моя тянется, тянется, связывает меня с родной пещерой. Все восемь лап в крыльях — можно попытаться поуправлять ими… О! Как резко понесло вверх!.. А так?.. Так — вираж вправо… А так влево, отлично! Я уже становлюсь настоящим летуном! Только все равно страшно!..

Что это там чернеет в скале? Пещера?.. Не может быть… Хотя это еще ничего не значит — она может оказаться пустой… Но как бьется сердце… И что-то еще… Что там еще шевелится во мне?! Видимо, отдается биение сердца — я же распят на крыльях, все натянуто…

Это действительно пещера! Удастся ли залететь в нее?.. Так, четыре лапы надо освободить, чтобы мягко сесть, чтобы не повредить крылья… Но что это?!

Из черной пасти пещеры вылетели две черных молнии, и вот крылья мои как-то нелепо отвалились в стороны вместе с четырьмя лапами, а я падаю вниз!.. Скалы приближаются!.. Нить слишком длинна, она меня не удержит, если только не зацепится за какую-нибудь скалу… Хоть бы зацепилась, хоть бы зацепилась… Я был уже близко к цели… Что это так бьется во мне?.. Лапы вперед — попытаться спружинить удар… Не закрывать глаз! Не закрывать! А-а-а-а-а…

… Неужели я жив. Если больно, а мне очень больно, значит, жив! Что это было? Теперь есть время поразмышлять. Время до смерти… Как я сразу не догадался — это же твердокрылы! Как Белого Летуна, как его сородичей… А я их, дурак, пожалел… И все-таки я летел! Хорошо летел!.. Что имеем в результате? Лап только четыре, и те… Две, кажется, целые. Две переломаны, но двигаться вроде бы могут… О, как больно!.. Крыльев поблизости не видно. Да и что бы я с ними стал теперь делать? Неужели так и подыхать в чужих скалах?.. Нить! Вот она — спасительная, путеводная. Если где-нибудь не оборвалась, то покажет мне путь домой… Можно подумать, что эта паучья отбивная способна проделать какой-либо путь… И все же…

Ну-ка, крепче за нить, ну же, лапоньки мои мохнатенькие, лапоньки мои переломанные… Идея — обмотать переломы нитью — для крепости. Сказано сделано. Виток, еще виток, поплотнее… Почти, как новенькие… И в путь, в путь… Как далеко светится нить. Нет, я столько не преодолею. На мне же живого места нет. Надо и тело перебинтовать нитью — не так больно будет ползти… Вот так, еще несколько витков… Теперь вперед! Двумя лапами подтягиваемся, двумя отталкиваемся… Раз-два… Р-раз-з…д-д-ва-а…Уже день?.. Как нестерпимо печет солнце! Совсем нет сил. Р-р-ра-аз… еще р-р-раз-з-з-з… Опять ночь… И я еще жив? Ну и живучая я тварь, оказывается… Уже столько без пищи… Чем бы я ее, кстати, употреблял? Жвала-то, жвала — каша костяная… Куда же я ползу? Все равно от голода подыхать! Дома, дома… Все дома!.. Опять день… С какой, однако, скоростью они меняются… Ночь — день, ночь — день… Что-то в мире неладно… Подтягиваемся, толкаемся, еще разочек подтягиваемся, толкаемся… Кажется нить легла на мой склон… Точно… Это замечательно. Перебраться на другой я бы уже не смог… Хорошо ползем. Как будто всю жизнь только этим и занимался… Летающий ползун… Или ползающий летун?.. Странно, что меня до сих пор еще никто не съел. Хотя кто же полезет на такой склон за этакой падалью… Опять ночь… Что-то мне здесь все уже знакомо. Неужели уже близко?!.. Да, нити осталось совсем немного — вот она исчезает в пещере… Неужели дополз?!..

Вот она, родная пещера!.. Как призывно, как ласково светится ловушка… Эти спирали, уходящие в бесконечность… Но что это?! Что это раздирает меня изнутри?.. Еще чуть-чуть, чуть-чуть, внутрь… Вот я и на ловушке. Как приятно она пружинит… надо снять с себя нить. Из-под нее ужасный запах… Мои жвала… Надо же, что-то еще шевелится, но с каким скрипом и скрежетом, и больно… Так, легонько надкусываем — и лапами, лапами… Отлично… Я еще совсем молодец… Ф-фу, какой запах!.. И все равно блаженство — дать свободу разбитому телу… Интересно, сколько мне еще осталось? А может, залижу раны? Столько суток выдержал… Хм, чем лизать будем?.. Но опять?! Как огонь изнутри! Словно кто-то грызет по живому… Ох-хо-хо… Приполз домой, называется… А где же еще помирать, как не дома?.. Да нет, я еще сделаю новые крылья!.. Уже где-то у сердца… Кто же это так грызет?.. Надо поглубже забраться в ловушку, чтобы никто не добрался до меня снаружи… По своей-то родимой ловушке я полечу, как на крыльях… Я лечу, лечу, лечу… Светящаяся спираль ввинчивается в бесконечность… бесконечность… бесконечность… Так вот она какая бесконечность!..

Мертвое тело вдруг задрожало и стало лопаться в разных местах, словно микровзрывы изнутри образовывали кратеры. А из этих кратерчиков шустренько стали выскакивать маленькие, миленькие паучата и, повиснув на ловушке, принялись стрелять по сторонам красными угольками глазенок. Им здесь положительно нравилось, а эта груда мяса обещала долгий запас пропитания. Достаточный, чтобы окрепнуть для самостоятельной жизни.

Паучата сыто блаженствовали, переваривая пищу, вдыхая свежий воздух, погружаясь в покой после судорожного прогрызания в жизнь, и еще не догадывались, в какую ловушку они угодили…

4. АЙЯТЫ ОТ АЙСА

«…Была Надежда. И Надежда была Светом во Мраке. И Мысль шла по лучу Света, пока не стала Миром…»