Надежда победителя - Дэвид Файнток

– Слушаю, сэр.

– Эдвардсу уже не поможешь, а вот Килу Дрю и Кевину Арнвейлу нужна поддержка. У обоих тяжелая психическая травма. Позаботьтесь о них.

Радс наморщил лоб:

– Как, сэр?

– Не знаю, это ваша забота. Для того вы здесь и служите, чтобы заниматься кадетами. – Я добавил в голос суровости. – Вы не виновны в гибели Эдвардса, но последующие ваши действия заслуживают порицания. Нельзя было отрывать Арнвейла от его друга.

– Но кадетам в будущем не раз придется видеть смерть, они должны научиться встречать ее достойно. Хотя… – Сержант почесал в затылке. – Я понимаю, они еще дети. Нельзя требовать он них слишком многого. Но, знаете, сюсюкаться с ними тоже нельзя.

– Найдите золотую середину.

– Есть, сэр. Попробую.

К вечеру я совсем одурел. Голова распухла от всевозможных цифр: количество кадетских коек в Фарсайде, запасы провианта, среднедушевое потребление продуктов питания, соотношение преподавателей и учеников. Все эти данные мало что мне говорили.

Я отключил дисплей, потянулся, погасил свет и вышел из кабинета. В приемной вскочил на ноги гардемарин – маленький, тонкий, с ужасно серьезным лицом.

– Будешь дежурить всю ночь? – спросил я.

– Нет, в двенадцать меня сменит мистер Тенер, сэр.

– Хорошо. А что это у тебя на дисплее?

– Изучаю навигацию, сэр.

– Как тебя зовут?

Он вытянулся по стойке «смирно».

– Гардемарин Томми Цай, сэр!

– Мистер Цай, если что, свяжитесь со мной по рации. Пойду прогуляюсь по базе.

Как и во всех других поселениях на Луне, купола и помещения подземных сооружений Фарсайда соединялись между собой коридорами с герметичными дверями.

Они автоматически закрывались при утечке воздуха. Большие объекты, например столовая и спортзалы, находились на поверхности прямо под куполом.

Мой кабинет находился в северном конце подземного одноэтажного помещения и соединялся коридорами с офицерским шлюзом и учебными классами. Далее, опять же по коридорам, можно было пройти в казармы и к офицерским квартирам. Ниже, на втором уровне, находились: термоядерная электростанция, гравитроны, устройства для регенерации воздуха и прочие системы жизнеобеспечения. Там же размешались жилища технического персонала базы.

Я прошелся по лабиринту коридоров к учебным классам, которые помнил еше с кадетских времен. Разумеется, в этот поздний час занятий уже не было. Отбой еще не давали, свет в казармах горел, и кадеты наслаждались свободным временем. Из комнаты, мимо которой я проходил, послышались голоса.

– Странно, почему ему не дали корабль? Я остановился как вкопанный, прислушался. Непринужденная болтовня мальчишек.

– Может быть, предлагали, но отказался.

– Чушь! Адам, от кораблей не отказываются.

Я вошел. В классе оказались три гардемарина. Первым меня заметил сидевший на преподавательском столе, спрыгнул на пол. За ним по стойке «смирно» вытянулись остальные.

– Вольно, – сразу разрешил я. – Что вы тут делаете?

– Ничего, сэр, просто разговариваем.

– Почему именно здесь?

– Разве нельзя, сэр? Мы проходили мимо и зашли посидеть поговорить, – ответил старший из них.

Разгильдяи! Когда я был кадетом, нам не разрешали шляться по базе и заходить куда вздумается. Надо их проучить!

– Разве вам сержант не… – Они же не кадеты! Какой я болван! К тому же они не на дежурстве. Почему бы им не посидеть, не поболтать дружески в свободном классе? – Извините, забыл, что вы уже гардемарины. Ваша фамилия, кажется, Кин?

– Да, сэр. Старший гардемарин Томас Кин, сэр. Извините, если мы…

– Нет, все в порядке, я просто забыл… Дело в том, что я помню себя в Академии только кадетом. – В Академии оставляют лишь горстку выпускников, остальных распределяют по кораблям или куда-нибудь еще. Меня направили на корабль «Хельсинки». Кин явно был смущен. Видимо, раньше ему не приходилось видеть оправдывающегося капитана. Я повернулся к двум другим гардемаринам. – Вас, мистер Тенер, я помню, а вы кто?

– Гардемарин Гутри Смит, сэр, – представился сухопарый, с торчащими ушами юноша.

– Теперь я и вас вспомнил. Продолжайте.

– Может быть, вам нужна помощь, сэр? – выпалил Адам Тенер.

– Помощь?

– Простите, сэр, – покраснел он, – мне показалось, вы что-то ищете… Извините еще раз, что суюсь не в свое дело, но…

– Хватит, Адам, – сказал Томас Кин.

– Есть, мистер Кин. – Обычно гардемарины обращаются друг к другу по именам, но к старшему гардемарину, в знак уважения, – всегда по фамилии.

– Продолжайте, мистер Тенер, – приказал я.

– Да, сэр. То есть, я хотел сказать, есть, сэр, – снова затараторил Тенер. – Дело в том… Я подумал, что вам трудно без подсказки найти то, что вы ищете, ведь вы много лет не были в Фарсайде, только первый день здесь после такого длительного перерыва. Извините, капитан Сифорт. – Он помолчал, наливаясь румянцем, и опять бессвязно залопотал:

– Впрочем, вы и сами, наверно, все помните, извините еще раз за бестактность, я не подумал, не надо было мне это говорить, зря я…

– Он всегда такой? – повернулся я к Кину, вскинув бровь.

– Нет, сэр. Он болтлив лишь тогда, когда надо молчать. Извините, сэр, больше он не будет вас беспокоить.

Теперь болтуну Тенеру несдобровать. Перед капитаном гардемарины должны раскрывать рот только для ответа на вопросы и ни в коем случае не навязываться с разговорами. Учить этому их должен старший гардемарин, ему же и отвечать за проступки своих подопечных. Как видно, он прекрасно это понимал, потому и извинился передо мной.

Адам, вконец смущенный, прикусил язык и с жалким видом пялился в пол. Ничего, пара нарядов ему не повредит. Правда, он уже заработал четыре, когда вылетел на меня из-за угла на орбитальной станции. Если он не успеет их вовремя отработать и схлопочет еще четыре, вот тогда ему придется плохо. За десять нарядов положена порка. Обычно экзекуция проводится старшим лейтенантом, а провинившегося привязывают к скамье, которую по традиции называют бочкой.

Урок пойдет Тенеру впрок, впредь будет осмотрительнее. А все-таки жалко парня, ведь он хотел мне помочь. Надо как-то отвести от него грозу.

– Знаете, мистер Кин, – смягчился я, – мне и в самом деле хотелось найти кого-нибудь, кто мог бы показать мне базу. За несколько лет я подзабыл Фарсайд. Джентльмены не будут возражать, если я попрошу их стать на время моими экскурсоводами? – На самом деле мне хотелось прогуляться одному, но выхода не было.

– Разумеется, не будут, сэр. – А что еще он мог ответить? Приглашение капитана равносильно приказу.

Всей компанией мы двинулись осматривать учебные классы.

– Здесь размещены учебные тренажеры, сэр, – показал Гутри Смит очередное помещение.

Все было новым: самые современные широкоформатные дисплеи, на них компьютер мог выводить изображения нападающих космических рыб и их «наездников»; панели управления были точно такими же, как на боевых кораблях. Изображения рыб были позаимствованы из видеозаписей «Гибернии» и других судов, которым удалось уцелеть в схватках с чудищами.

– А это класс навигации, сэр.

Когда-то и я здесь занимался. Правда, звездную навигацию так и не постиг в совершенстве.

– Какой предмет вам больше всего нравится, мистер Кин? – поинтересовался я.

– Сверхсветовые двигатели, сэр. В этом учебном году мистер Вриз по моей просьбе будет преподавать мне устройство двигателей новых быстроходных кораблей.

– Он все еще здесь работает? – Двенадцать лет назад он казался мне стариком, хотя ему было не больше пятидесяти. – А вам что нравится, мистер Тенер?

До сих пор во время прогулки он самоотверженно молчал, но на прямой вопрос не мог не ответить.

– Навигация и пилотаж, сэр.

Чтобы продемонстрировать всем, что я не держу на него зла, мне пришлось продолжить расспросы:

– Наверно, по этим предметам вы добились больших успехов?

– Был лучшим в классе, сэр, – скромно ответил он, глядя в пол.

– В самом деле? – непритворно удивился я.

– Так точно, сэр. Я не всегда бываю глупым, как это могло вам показаться.

– Хватит, мистер Тенер, – предостерег его Кин.

– Все в порядке, мистер Кин, – вмешался я, – его можно понять. Вчера у нас с ним была интересная встреча. – От которой у меня до сих пор побаливало плечо. – А там что?

– Лестница на нижний уровень, сэр. Гравитроны и прочая техника. Нам туда вход запрещен.

– А там? – показал я в другую сторону.

– Служебный коридор. По нему можно выйти в столовую.

Мы пошли по плавно поднимавшемуся коридору на поверхность. По нему техники вели наверх уборочные машины и другое тяжелое оборудование.

– Это не единственный путь в учебный корпус и не самый короткий, но самый быстрый, что немаловажно, когда опаздываешь на занятия, – признался Адам Тенер. – Кадетам ходить по нему нельзя.

Я вообразил себе опаздывающего на занятия гардемарина, несущегося сломя голову по широкому коридору. По обычным коридорам бегать запрещено.