Истории неоднозначных преступлений - Андрей Николаевич Толкачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зарождение мафии в Америке. Как это было?
Мое отношение с книгой — это тайна, в которую мы любим с ней частенько погружаться. Когда я услышал, что на русский язык наконец переведено первое независимое расследование рождения американской мафии, у меня в голове зазвучала музыка Эннио Морриконе из «The Godfather», а в глазах возникли Дон Корлеоне, созданный Марлоном Брандо, и Майкл Корлеоне, созданный Аль Пачино.
Россия. Какой уже год на дворе? Иду с выставки «Non/fiction» в Гостином дворе, у меня в руках документальная книга о мафии в Америке, которую на выставке в Москве складывали посетителям в пакеты как пирожки.
«Первая семья. Клан Джузеппе Морелло и зарождение американской мафии», ее автор историк Майк Дэш. Это книга о мерзавцах, как ее охарактеризовал известный ценитель подобных тем Дмитрий «Гоблин» Пучков, написавший Предисловие. Поэтому, заключает Гоблин, у Дэша нет романтики, как в художественных фильмах Копполы и романах Марио Пьюзо. И поначалу согласился я, — передо мной действительно версия зарождения мафии — падкая на факты и сухая на описания, действительно, документальное повествование о бандитах.
Здесь истинные причины зарождения мафии, — погружаешься: дна не видно. Причины чрезвычайно глубоки и никак не объясняются упрощенной трактовкой о негодяях, собравшихся в одном месте и в одно время. И не так просто объяснить, как мафия стала одной из визитных карточек 20 века.
Но согласиться с официальной трактовкой книги Майка Дэша и Гоблина о чистой документалистике у меня не получилось. Уже с первых страниц.
Опровергаю высказанные слова о книге Дэша и Гоблина с помощью автора… Майка Дэша.
Всякий входящий сюда чувствовал себя как на дне могильной ямы. Комната была сырой, с низким потолком, без окон — в эту промозглую нью-йоркскую ночь — такой же холодной и неприветливой, как взгляд полицейского.
Так начинается Первая глава. Как далеко от документалистики!
И далее мы читаем об изощренном, жестоком убийстве итальянскими бандитами во главе с Морелло непокорного соотечественника.
Мафия, как и сам Джузеппе Морелло, родилась на западе Сицилии в 1860-е годы.
Так начинается вторая глава.
Во второй главе я читаю, что улицы городка Корлеоне были так извилисты и узки, что преступление и побег были очень даже к месту, ведь никого не догонишь. Даже священники в Корлеоне носили при себе пистолеты.
Чуть позже прибавились лоск и флер.
Был весенний день — впрочем, весенним он только назывался.
Э то начало третьей главы. Мы видим, как бедны были мигранты из Италии, которые спали даже не на простынях, а на сшитых вместе мешках. Даже за грязную работу была высокая конкуренция. Что им оставалось делать, тем более, когда у кого-то появился маленький бизнес по чистке обуви или скромный магазинчик? И в «Маленькой Италии» Нью-Йорка в 90-х 19 века начались первые маленькие рэкеты. Но в полицию, которая считала итальянцев людьми второго сорта обращались лишь в одном из двухсот пятидесяти преступлений.
«Горячо прошу вас выложить их [банкноты] под дверь в течение четырех дней…» — так выглядели письма с угрозами. И все знали — у вымогателей оружие и даже, бомбы.
Когда Морелло прибыл в Соединенные штаты, мафии там не было.
Так начинается четвертая глава, в которой начинаются убийства полицейских и иммигранты сотнями идут под стражу. Добавлю, что даже Морелло — бандюге до мозга костей, до начала создания шайки пришлось два года вкалывать на сахарных полях Луизианы.
Но это все только рубеж веков, только начало. Мафиозные семьи, «Кадиллаки», «Линкольны», «Паккарды», «Дюзенберги» и «Форды», холеные главари мафии в широкополых шляпах, с сигарами в зубах и автоматами системы «Томпсон» в руках, содержание казино и красивых женщин — это потом.
Чтобы докопаться до причин, нужно прочитать все 13 глав, как я его называю «документального романа». Скажу лишь, что финал мафиозной карьеры Морелло был с одной стороны неожиданным, с другой — закономерным, но сохраним интригу.
Автору книги, при всех его громких заявлениях о документалистике (в книге много документов из архивов), как видите по цитатам, так и не удалось уйти от романтики того времени, и тех событий.
Следует признать, что не только деньги, но и «яркая жизнь» — тоже вкусная конфета для бандита. Отрицать мафиозную романтику — это все равно что отрицать мафию.
Американская мафия на рубеже 19–20 веков — что ты есть на самом деле? Редчайший по составу совпавших элементов калейдоскоп или даже очередная Вавилонская башня, которую построили всего-то за четыре десятка лет, от деревень Сицилии до улочек «Маленькой Италии» в Нью-Йорке.
К
Мексиканская история наркобарона Эль Чапо
«Я — шут, я — Арлекин, я — просто смех,
Без имени, и, в общем, без судьбы»
(Слова из песни)
Коротышка из мексиканских трущоб
Родился весной, и Бог не стал утруждать себя подбором талантов для маленького цветущего Хоакинчика. Надо сказать, что происхождением тоже на наградил, к тому же лишил и материального достатка. Возможно, счастьем для мальчугана стало то, что мама рожала беспрерывно и нарожала еще впридачу к Хоакину две младших сестры и четыре младших брата.
Бывает, что обделенному на худой конец достается хотя бы физическая стать, но и тут была осечка — Хоакин оказался коротышкой.
С таким стартом либо в мелкие жулики, либо в наркокурьеры.
Он бросает школу во втором классе, и вместе с папашей-скотоводом приторговывает марихуаной, как и многие крестьяне. Но папаша пускается во все тяжкие, а парнишка идет другим путем: в 15 у него уже делянка с коноплей.
«Наркотики разрушают, такова реальность. Но там, где я рос, не было и нет иного способа выжить при нынешней экономике»
Хоакин Гусман
«В люди» его вывел дядя, известный наркоавантюрист, первооткрыватель авиазабросок марихуаны в США. В 1978 году дядя «пал смертью храбрых» в перестрелке с полицией.
«Я знаю, я буду, лететь безумной вспышкой
я буду, я буду, для тебя всегда твоей малышкой»
(Слова из песни)
В наркобизнесе часы идут чуть быстрее. Юное дарование начинает с поставок «наркоты» — и проявляет себя безоговорочно жестко. Например, за задержку поставок перевозчики лишались жизни на месте. Хоакин был идеальным исполнителем любых прихотей нарконачальства, и делал даже больше. Но! Но у него была фантастическая интуиция и
