Дух камня - Мэгги Фьюри

Однако нужно поспать. Голова уже кружилась от усталости, а глаза начинали слипаться сами собой. Алианна свернулась клубочком в углу и задумалась о неизвестном, давно почившем купце — обитателе этой каменной могилы, пока сон не овладел девушкой. И пусть она воровка, пусть бесцеремонно вторглась в его дом, но все же она помолилась, прося дух умершего уберечь ее этой долгой темной ночью…

* * *

Внутри древнего артефакта — реликта магического народа — царили безвременье и бесконечная ночь. И что с того, что отсюда всего один шаг до привычного, материального мира?

Она ничего не видела.

Она ничего не чувствовала.

Она не могла ни услышать, ни издать ни единого звука.

Тиришри висела в кромешном мраке, а вокруг нее лишь абсолютная, бесконечная пустота. Черное ничто. Единственное, что она ощущала, это ярость. Тиришри негодовала на лорда Блейда — так называемого лорда Блейда. Теперь-то она знала, что под личиной командира Мечей Божьих скрывается не кто иной, как якобы почивший чародей Аморн. Тиришри злилась на него за вмешательство в течение жизни Каллисиоры и всего Мириаля. Теперь, когда фея обнаружила местонахождение Аморна, она начала подозревать, что за Тиарондом стоит некая древняя сила, а ренегат имеет прямое касательство к кризису, постигшему Мириаль. Однако более всего фея злилась на себя. Она досадовала на собственную глупость, на то, что позволила Аморну с такой легкостью поймать ее и заключить в этом проклятом измерении. Увы и увы! Фея раскопала столько полезных сведений, но не могла выбраться, чтобы поделиться ими со своими друзьями.

Сквозь алую пелену ярости Шри протянулась черная нить страха. В этом кошмарном месте не было времени; может быть, в ее собственном мире прошли минуты, а может — и тысяча лет. В голове вертелись бессчетные вопросы. Что происходит там, в нормальном мире? Что сталось с ее друзьями и спутниками-чародеями? Какую пакость устроит им Аморн в следующий раз? И если даже ей удастся выбраться отсюда, застанет ли она своих соратников в живых? Узнает ли она вообще свой родной мир, если окажется там снова?

И сколько пройдет времени, прежде чем рассудок окончательно покинет меня?

Эта последняя мысль привела ее в ужас. Тиришри зашевелилась, пробираясь сквозь пустоту, силясь покинуть это ужасающее ничто. Однако она не ощущала собственного движения, не чувствовала скорости, а в окружающей действительности не наблюдалось никаких перемен. Фея не могла поручиться, что она вообще перемещается.

Нужно взять себя в руки. Иначе я сойду с ума.

Угрозы безумия оказалось достаточно, чтобы задавить возрастающую истерию.

Спокойно, Шри, спокойно , — мысленно повторяла она. Борясь с паникой, Тиришри гнала от себя страх, пока он не поблек и наконец не исчез совсем. Сосредоточившись, она выстроила в своих мыслях крепость — несокрушимую и защищенную от той черной пустоты, что окружала фею со всех сторон. Она сложила крепость, как из кирпичиков, из памяти о счастье и былых победах, из теплых воспоминаний о любви и нежности и о своих добрых друзьях. Тиришри возвела ее в своем воображении — надежную, прочную и светлую, увенчанную высокой башней из мечтаний и планов на будущее, с сияющим маяком надежды, ярко горящим на самом верху.

Это сооружение несколько примирило ее с пустотой и стало убежищем, укрывшим от страха и беспомощности. Под защитой этих сияющих стен Тиришри сумела наконец успокоиться. Теперь она могла мыслить трезво и отринула ужасающие картины, которые рисовало воображение. Это несколько укрепило рассудок феи, но не могло помочь ей сбежать из темницы. Ничто не могло этого сделать. Тиришри сознавала, что ей придется ждать, покуда Блейд не выпустит ее или — какова вероятность такого события? — друзья не придут к ней на помощь. И прежде чем они смогут помочь, им нужно узнать, где находится Шри, и вырвать ее темницу из рук ренегата.

Что, если это никогда не произойдет? Черная волна страха вновь нахлынула на фею. Темные армии отчаяния и безнадежности осадили крепость, разламывая стены убежища. Обороняясь, Тиришри выставила против них память о свете, тепле и любви. Враги отступили, откинутые прочь умиротворением и спокойствием. Тиришри велела себе не думать о пустоте и безвременье. Вместо этого она вернулась в страну мечтаний; ее воображение творило чудные, многоцветные картины…

Когда впереди возник свет, фея решила, что ей почудилось. Бледное мерцание, похожее на далекий солнечный свет, отвлекло Тиришри от мечтаний. Однако же вместо радости ее охватила паника.

Готово дело! Я сошла с ума! Блейд победил. Я свихнулась!

— Нет.

И я начинаю слышать голоса!

— Нет. То есть, да, но это мой голос, а вовсе не игра твоего воображения. Подумай, сколько времени древний народ владел этой вещью. И ты всерьез полагаешь, что ты здесь единственный пленник? Подойди, фея. Иди на свет. Право же, тебе не понять, какое это счастье — обрести собеседника после столь долгого одиночества…

Шри колебалась. Она с трудом могла поверить, что действительно услышала все эти слова, а не выдумала их сама для себя. Шри медленно двинулась вперед, по направлению к далекому свету. Может, она и лишилась разума, но как же приятно видеть хоть что-то, отличное от бесконечной тьмы! Мало-помалу окружающий мрак отступал, и вдруг неожиданно Тиришри окунулась в сияющий солнечный свет и увидела впереди лазурные воды океана.

Что это?!

В изумлении Тиришри созерцала синий простор и остров, что покоился на тихих волнах океана. Вытянутый, узкий и изогнутый, словно серп, он густо порос деревьями, их шелестящие кроны подобны серебристо-зеленым облакам. Одинокая гора гордо возвышалась над этой изумрудной массой, устремив вершину к небесам. Кое-где берег прорезан светлыми линиям золотистых пляжей, кое-где — грядами высоких утесов красноватого камня…

Великолепный вид должен, казалось, обнадежить Тиришри, однако этого не случилось. Напротив: все ее надежды рассыпались в пыль.

Я помешалась. Мне следовало это понять! Как иначе посередине этой темницы, созданной народом магов, смогла бы я увидеть свои родные земли? Место, где прошло мое детство?!

— Это не так , — вновь послышался голос в ее голове. На этот раз он звучал гораздо громче. Он был властным, мягким и — несомненно — женским.

— Что? Что значит — это не так?

— Приходи на западный берег — в лабиринт бухт и пляжей. Ты знаешь, где это. Иди, отринь свои страхи. Иди, фея, и ты все поймешь.

Сошла ли она с ума — нет ли, но у Тиришри нет выбора. Все, что ей осталось, — это отправиться туда, куда звал голос. Туда, где череда мысов и пляжей формировала изрезанный западный берег. И там, в изгибе бухты стоял большой белый дом, окруженный густым садом. Ветви деревьев клонились к земле, лепестки цветов трепетали на ветру. Широкая поляна раскинулась перед домом, плавно спускаясь к берегу.