И дочка в подарок (СИ) - Борн Амелия

Собственные шаги в абсолютно пустом офисе казались оглушительными. Я добрела до своего места и плюхнулась в кресло, после чего не без наслаждения приложилась к горлышку. Ну а что? Имею право! Как минимум - напиться,  как максимум - забыться… 

Внезапно вспыхнувший свет заставил меня испуганно подскочить на месте. Пошарив взглядом, я обнаружила, что в офисе была вовсе и не одна. В дверях своего кабинета, тяжело опираясь на косяк, стоял Лавров. 

- А, Цветкова…  - протянул он задумчиво. 

Он знал, кто я?.. 

- Заходи, - донеслось следом, и босс повелительно кивнул в сторону святая святых - своего кабинета. 

Что-то подсказывало мне - идти туда не стоит. Но искушение побыть с ним наедине, так близко к нему, как никогда и не мечтала… было слишком сильным. Продолжая обнимать бутылку, в объятиях которой он меня и застал, я неуверенно шагнула Лаврову навстречу. 

- Не понравился корпоратив? - поинтересовался босс, толкая ко мне бокал с чем-то еще более интересным, чем то, что уволокла я. 

- Не вписалась в светское общество, - насмешливо ответила, кивая на свой костюм.

И тут же покраснела, осознав, что взгляд босса переместился на мое тело, внимательно осматривая каждую деталь… 

- Да уж, - пробормотал он и, неожиданно хмыкнув, добавил:

- Этот костюмчик лет сто как вышел из моды… 

Снова закутавшись в пуховик, я, немного осмелев после еще одного бокала, спросила:

- А почему вы… тут?

Он приложил палец к губам и снова наполнил наши бокалы.

- Тссс… я прячусь. Ненавижу весь этот шум и гам…

- Можно ведь пойти домой…

- Нет, - помотал он головой.

И выглядел при этом таким одиноким, что сердце у меня защемило. А потом…

Потом, я и сама не поняла, как, но нас буквально бросило в объятия друг друга - с силой, значительно превалирующей над разумом. С тягой, которой было просто невозможно противостоять…

Все, что я помнила после этого - это как в ужасе после сотворенного вернулась на корпоратив, чтобы запить угрызения совести и… на этом все. Как в итоге оказалась дома - не знала и по сей день. И как ни пыталась вспомнить - в голове находилась лишь черная дыра, пустая и беспросветная.

Я отчаянно растерла руками лицо и прерывисто вздохнула. А что, если отцом Маши действительно как-то оказался Малиновский? Что мне тогда делать? Конечно, в этом случае я не была обременена угрызениями совести и мыслями, что разрушаю чужую семью, но…

Я ведь знала Малиновского. Маша не получила бы ничего хорошего от такого отца. И почему он так настойчиво желал себя им провозгласить - вопрос, на который у меня пока не было ответа…

За всеми этими мыслями я даже не заметила, как уснула прямо в кресле под бессмысленное бормотание телевизора.

Часть 7

- Ура! Ураааа! Дед Мороз все же принес моего папу!     

Меня разбудили крики какого-то ребенка. Они звучали прямо над моей головой и казались звоном погребального колокола. По крайней мере, желал я, чтобы это был именно он, ибо хотелось мне в данный момент только одного - умереть.   

Кто я? Где я? Какой сейчас день? Нет… Год хотя бы назовите.    

- Мама! Мама, ты видишь? Дед Мороз принес моего папу!   

Я с трудом разлепил левый глаз. Уперся взглядом в стену. Чуть перевел наверх несчастный орган зрения, так и норовивший закрыться снова, - лапник. И задницы олененка и сидящего на нем Клауса. Господи, помоги.   

- Маша… что ты натворила?    

Ага, значит, восторгалась дочь Цветковой, а рядом с ней была Алина. Черт побери, где же я умудрился очутиться?    

Прикрыв на мгновение глаза, я все же решительно отвел от себя ветви ели. Игрушки на ней жалобно звякнули. Попытался выбраться на волю, но не тут-то было. Ноги у меня, похоже, торчали в комнате, а вот остальная часть тела была весьма компактно зажата между ведром с песком и стеной. Пришлось сдвигать все в сторону, что, по моим ощущениям, было сравни подвигу Геракла.     

- Вот! Как раз тот папа, которого я и просила! - возопила Машенька, едва моя взлохмаченная (а иной в это прекрасное утро она быть не могла) голова показалась из-за елки.   

- Маша! Перестань нести чепуху! Константин Павлович, как вы здесь оказались?     

Ответа на этот вопрос у меня не имелось. Ко всему, дочь Цветковой, наперевес с тюленем, уже бросилась ко мне и, повиснув на шее, сказала:   

- Я так тебя ждала!     

Я неловко обнял Машеньку одной рукой и второй почесал в затылке. И взаправду - как я здесь оказался?    

- Через дверь, - чуть пожав плечами, все же припомнил я. - И мне сейчас так пить хочется, - добавил жалостливо, потому что чувствовал - за стакан воды готов убить.   

А если это будет еще и прохладненькая минералочка в литровой бутылке…    

- Через дверь?!    

Алина едва ли не подпрыгнула на месте. Метнулась в прихожую, чем я и воспользовался, отстранив от себя Машу и поднявшись таки на ноги. Цветкова как раз подоспела в тот момент, когда ее дочь спряталась за меня и теперь выглядывала из-за моей порядком мятой штанины.   

- Маша! Ты что, открыла дверь?! Оставила ее так… на всю ночь? - продолжала ужасаться Алина.    

- Ну, я подумала, что вдвоем с Дедом Морозом в окно они не пролезут!    

Тон Машеньки говорил явственно, что она готова отстаивать позицию попадания меня в квартиру до победного.    

- А еще дедушка мог выронить папу и он бы ударился об асфальт! Дядя Хаджиб как раз очень хорошо убрался перед Новым годом! Даже дорожки посыпал! - продолжала настаивать на трезвости своего поступка Маша.   

Хорошая девочка. Заботливая.    

Цветкова сложила руки на груди и теперь буквально прожигала меня взглядом. Оно и ясно - и у нее, и у меня на языке вертелся лишь один вопрос. Учитывая, что никакого Деда Мороза мне в сопровождающие отряжено не было, мое наличие под елкой можно было объяснить лишь тем, что я приперся сюда сам. Да, припоминаю, что так оно и было…    

- Мне попить бы, - прохрипел снова, и пока Алина справедливо не погнала меня искать опохмел в прекрасное утро первого января, Машенька заявила:   

- Сейчас принесу!   

После чего умчалась на кухню, оставив меня наедине с Цветковой.     

Я стоял и чувствовал, что еще немного и Алина прожжет во мне дыру взглядом. Итак, нужно было как-то разруливать ситуацию. Машенька загадала меня Деду Морозу в подарок, теперь считала, что ей меня же принесли в виде папы. Но отцом ее я не был. Кстати, почему Цветочек не воспользовалась ситуацией и не положила под елку Малиновского?   

Эта мысль заставила меня сначала похолодеть, а потом - рассвирепеть. Пусть сейчас же эта несносная объяснит, с какого перепугу Артур вдруг назвался папой Маши!         

- У меня к тебе разговор, - мрачно сказал я Алине и даже вдруг про сушняк свой забыл.   

- А у меня к вам - нет! - отрезала Цветкова и даже руки на груди сложила в защитном жесте.

Но этим меня было не пронять.       

- Какого черта Малиновский решил, что он отец Маруси? - прошипел я, на что Алина округлила глаза и, дернувшись ко мне, приложила ладонь к моим губам.     

- Тише! Я пока не хочу говорить об этом дочери! - прошептала Цветкова, и я обмер.    

Неужели Артур и Алина… Но когда? Он нашел ее во время того, как вероломная скрывалась от меня? А я-то дурак, так искал… А теперь, когда она была рядом, хотел с такой силой, что пар из ушей шел.    

- Значит, это правда? - потребовал я разъяснений, убрав от лица руку Цветковой. - Значит, у вас с ним действительно было?    

Ответ на этот вопрос был для меня особенно важным. Кто угодно, но только не Малиновский… С ним у меня имелись свои счеты, заплатить по которым он бы вряд ли смог.    

- Знаете что, Константин Павлович? - проговорила Алина, явно давая понять, что сейчас будет делать все, чтобы увильнуть от ответа. - Это вовсе не ваше дело! И вообще… Наши с вами отношения не настолько близкие, чтобы я лицезрела вас с утра первого января! У нас в офисе выходные, если вы забыли. А работу на дом я, вроде как, не брала.