Пятый мир (СИ) - Данила Конев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их было трое: Халди, Ньял и Барей. Магнус остался в стороне и внимательно наблюдал за происходящим.
— Эй, Рогдар, а чего ты не с нами? — задал вопрос Барей.
— Я сплю, до моего караула еще три часа.
— И хорошо ли тебе спится, мерзкая жаба, после того, как из-за тебя погибли наши товарищи?
Ответа не последовало. Не было варианта, при котором будет лучше: что бы он ни сказал, это только спровоцирует нападавших. Неожиданно скамейка под Рогдаром перевернулась, и он упал на пол. Раздался оглушительный гогот, который разнесся по всему зданию.
— Мне кажется, наш Рогдар решил немного полетать вниз, — скалясь во все зубы, сказал Халди.
Рогдар молча остался лежать на холодном и грязном полу. В кулачном бою у волкодлаков было неписанное правило: драка состоится только по обоюдному согласию сторон. Они провоцировали его на поединок.
— Рогдар, тебя назвали трусом и скинули на землю, твое слово, — обратился к нему Халди.
Ответа все еще не было, как и поединка. Страх быть побитым оказался сильней унижений и насмешек. Если ничего не делать, то нельзя ошибиться, если пытаться, то будет только хуже.
— Трус, вставай и бейся за свою честь, — воскликнул Барей.
— У этого безмозглого тупорога нет чести. Он испугался тогда, когда из-за него погибли Лин и Солух, испугался и сейчас, — презрительно сказал Халди.
Главное — не отвечать, нельзя провоцировать их на драку, пока они говорят. Пусть говорят, разговор — это прекрасно. И лучше не вставать, все равно опять упадешь, подъем на ноги только все усугубит.
— Магнус, иди посмотри на этого слизня! Такого жалкого охотника еще свет не видывал, — обратился к сидящему Ньял.
Тот продолжал молча наблюдать за происходящим.
— Вставай и дерись!
— У тебя нет чести!
— Трус!
Нападавшие не унимались, но как ни старались, Рогдар продолжал молча лежать на полу, с ужасом глядя на происходящее.
— Немедленно прекратите это! — раздался чей-то знакомый голос.
Это был Хартиг, он стоял спокойно и властно, старый воин, чья голова была покрыта сединой, но в мышцах еще чувствовались твердость и сила.
— Халди, Барей, Ньял, разве вы не знаете, что за нападение на товарища во время охоты полагается суровое наказание? Или, может, вы думаете, что закон писали старейшины не для вас? — голос его звучал сурово и твердо, он не терпел возражений, волкодлаки отступили от своей жертвы.
— Мы лишь хотели проучить Рогдара, — ответил Ньял. — Пытались вызвать его на кулачный бой, но этот трус, недостойный носить звание охотника, лег на пол и предпочел не защищать свою гнилую честь.
— Хар сказал, что Рогдара будут судить старейшины, это же подтвердил и Грака, наш новый командир, которого мы избрали, — резко ответил Хартиг. — Не ты, Ньял, простой охотник, а ста-рей-ши-ны. Это понятно?
Все трое кивнули и молча разошлись по своим местам. Рогдар был спасен, во всяком случае, на время. Он встал, отряхнулся и молча отошел от остальных. Когда страх отпустил, нахлынуло чувство унижения и злобы. Рогдар был чужой этим волкодлакам, был чужой отцу, который засунул его помимо воли в стаю охотников. Он винил себя за трусость и винил отца за свое детство. На этой охоте охотники должны были представлять собой единую стаю, одно целое, но не было и дня, когда бы он по-настоящему ощущал прочную связь с остальными. Одиночество и страх были его спутниками всю сознательную жизнь. Другие чувствовали это, но не жалели, не помогали ему, а даже наоборот, нападали при каждой удобной возможности. Как будто они получали от этого удовлетворение или что-то иное, о чем Рогдар не мог и помыслить. Он ненавидел их, желал им смерти, но не мог осуществить это сам. Месть оставалась все эти годы без ответа, словно боги отвернулись от Рогдара или вообще никогда не смотрели в его сторону. Больше всего на свете сейчас он желал, чтобы кто-то пришел и наказал обидчиков. Так, чтобы те запомнили раз и навсегда. Смерть, смерть этим грязным выродкам.
Она пришла незамедлительно, из дальнего, забитого мусором, темного перехода, в который никто так и не заглянул. Смерть явилась за его обидчиками в обличии пары гигантских белых медведей, с ревом ворвавшихся в зал, где собрались волкодлаки. Дикий нечеловеческий рев раздался ровно в ту секунду, когда охотники расселись, приструненные Хартигом. Никто не понял, откуда взялись эти звери в аэропорту.
Волкодлаки повскакивали с мест и накинули на головы волчьи шкуры. Битва началась. Волков было шестеро, а медведей всего двое, однако охотники сильно уступали в размерах свирепым гигантам, вставшим на дыбы и размахивающим лапами с острыми когтями-крючьями. Уже через считанные секунды после начала боя гигантская лапа опустилась на голову одного из волков, раздался оглушительный визг, и тот отлетел в сторону, тотчас приняв свой первоначальный облик. Это означало только одно — охотник был мертв. Рогдар успел взглянуть на тело, в углу с раздробленной головой лежал Барей. А тем временем битва продолжалась, волкодлаки пытались приблизиться к нападавшим, чтобы вцепиться зубами в горло, но медведи не подпускали их близко, размахивая передними лапами и все время наступая. Ситуация осложнялась и тем, что у волкодлаков не было лидера. Охотники всегда славились железной дисциплиной, выполняя приказы своего командира. Это было их самым сильным и одновременно самым слабым местом. Без предводителя волкодлаки действовали разрозненно, каждый бился за себя. Медведи этим умело воспользовались, разделив охотников на две группы. Хартиг, Халди и Ньял вертелись под ногами у белого медведя, наступавшего справа. Магнус и Рогдар пытались справиться с противником на левом фланге.
Один из медведей взял массивный металлический шкаф, стоявший в углу, и с силой швырнул его в Магнуса, который не успел увернуться и, потеряв сознание, остался лежать придавленный. Не понятно было, жив он или мертв. С этой минуты Рогдар остался один на один с белым великаном. Смерть в виде медведя, издав раскатистый рев, неслась на него с неизбежностью. Он вспомнил момент, когда безликий был готов вступить с ним в схватку, которая грозила стать последней для Рогдара. Тогда он отступил, но сейчас отступать было некуда, казалось, волкодлак загнан в угол. Собрав все свои силы, Рогдар прыгнул на медведя, целясь ему в горло. Этот бросок оказался для гиганта неожиданным, и тот, не успев среагировать, взвыл от боли, когда зубы волка впились в его плоть. Рогдар почувствовал во рту вкус крови, заполняющей его пасть. Казалось, он одержал победу, но не тут-то было. Медведь начал бешено мотать головой, пытаясь сбросить волка вниз. Рогдар, пытаясь удержаться, попробовал впиться когтями медведю в
