Самый честный робот - Андрей Саломатов

– Ну точно, колдун или шаман, – сказал Цицерон. – Одно слово – язычник. Вон как испугался. Хорошо, здесь нет телефонов, а то бы он точно вызвал сюда войско.

– А как ты различаешь, старый он или нет? – из-за дерева спросил Алеша.

– Я же не человек. Фиксирую все мельчайшие детали, так и различаю. Ну что, может, на отдых попросимся? Где-то вам надо отдохнуть. – Цицерон взошел на порог, постучал крюком в дверь и сказал: – Тимиук, не бойся. Мы мирные земляне, прилетели из космоса. Пусти моих друзей переночевать, а я могу и здесь постоять.

– Откуда я знаю, что вы мирные? – раздался испуганный голос из-за двери.

– Были бы не мирными, я бы разнес твою халупу по бревнышку. За нами твои соотечественники гонятся. Чего хотят – не знаю, но камнями кидаются.

– А ты тоже живое существо? – спросил тимиук.

– Я? – переспросил Цицерон и задумался. – Как тебе сказать? Почти. Во всяком случае, я не глупее тех тимиуков, которые нас преследуют.

Пока Цицерон вел переговоры, пошел дождь. Вначале это были редкие крупные капли, но уже через несколько минут хлынул настоящий тропический ливень. На землю вместе с водой и сбитой с деревьев листвой посыпались самые разные насекомые. Они ползли вниз по стволам деревьев, забивались в щели и бегали по земле в поисках убежища.

– А-а-а! – закричал Алеша. С ужасом и отвращением он стряхнул с себя большого паука с грозным жалом на лбу и бросился к Цицерону. – На меня прыгнул ядовитый паук, – вопил он. – Их там тысячи!

Оказалось, что мимикр опередил Алешу. Он давно перебрался к двери, слился со стеной, и выдавало его только фырканье.

– На меня тоже заползла какая-то мерзость, – пожаловался он. – Я чуть не умер от страха.

Дождь все усиливался, вода ручьями стекала с беглецов, и Цицерон крикнул лесному тимиуку:

– Если ты не откроешь, нас затопит. Будь же человеком!

– Они ползут к нам! – закричал Алеша и показал на ступеньки. Там, спасаясь от потопа, копошилось не менее сотни насекомых. С крыши рядом с порогом упала небольшая змея, но, испугавшись беглецов, быстро уползла под дом.

Вода в болоте поднималась все выше и выше. Она уже затопила дорожку, по которой пришли беглецы, кое-где под водой исчезли кочки, и вообще лес постепенно превращался в большое озеро. В панике мелкие зверушки выскакивали из нор и метались между деревьями. Некоторые из них прыгали на стволы и пытались забраться повыше, другие ловко вскарабкивались по стенам на крышу дома.

– Через полчаса здесь соберутся все обитатели леса, – сказал Цицерон и громко постучал в дверь. – Тимиук, я прошу в последний раз… – начал было он, но в этот момент дверь распахнулась.

– Входите, – проговорил тимиук. – Только, пожалуйста, никому не говорите, что вы здесь увидели. Иначе меня казнят.

Беглецы вошли в дом. Потолок был очень низким, и роботу пришлось встать на четвереньки. Он захлопнул за собой дверь, и они оказались в темноте. Лишь посреди комнаты на столе стояла глиняная плошка, в которой, потрескивая, горел фитиль. Крошечный язычок пламени освещал только поверхность стола, и прошло немало времени, прежде чем гости привыкли к полумраку.

Цицерон напомнил Алеше о ромбодабах, достал их из своего шкафчика и положил на стол. Затем он, как настоящий стражник, уселся сбоку от двери. Мимикр, как только вошел, тут же прополз вдоль стены к потухшему очагу, а Алеша в намокшем комбинезоне остался стоять посреди комнаты.

– Я колдун, – продолжал тимиук. – Народ у нас темный и глупый, вот и пришлось, от греха подальше, строить дом в лесу.

– У нас на Земле тоже когда-то сжигали колдунов на кострах. А сейчас в них никто не верит, – дрожа от холода, проговорил Алеша.

– Не бойся, мы тебя не выдадим. Мы хотя и материалисты, но колдунов не обижаем, – добродушно сказал Цицерон.

– Ты железный? – спросил хозяин дома, разглядывая робота.

– В некотором смысле, – ответил Цицерон.

– Если бы я был сделан из такого материала, я бы тоже пошел в материалисты. Но я обычный смертный тимиук.

– Так ты же колдун. Наколдуй, чтобы твои соплеменники поумнели, – посоветовал Цицерон.

– Не могу, – печально ответил хозяин дома. – Человек может поумнеть только сам, никакое колдовство здесь не поможет.

– Тогда накажи самых злобных. Тех, которые посылают вас на казнь.

– Не могу. Я добрый колдун. Вот и вас впустил из-за своей доброты. Был бы злой, превратил бы вас в пауков, и дело с концом, а я могу делать только добрые дела.

– Тогда сделай доброе дело, – попросил Алеша, – дай переодеться во что-нибудь сухое.

– Не могу, – развел руками тимиук. – Все, что у меня есть – на мне. Выжми одежду и садись вон в тот угол на солому.

Мрачное жилище тимиукского колдуна напоминало средневековую алхимическую лабораторию. На многочисленных полках поблескивали разнообразные стеклянные и глиняные сосуды, грубо сработанные приборы и непонятные инструменты. Почти все стены были увешаны пучками высушенных трав и кореньев. Да и сам хозяин при колеблющемся свете горящего фитиля выглядел мрачно и зловеще.

– Ну, если ты такой добрый, может, разведешь в очаге огонь? – подал из угла голос мимикр, который тоже порядком продрог.

– Не могу, – еще печальнее ответил колдун. – У меня нет дров.

– Что ни спроси, ничего ты не можешь, – разочарованно сказал Фуго. – А еще колдуном называешься.

– Так я же добрый. Позавчера, например, птицу поймал и отпустил. А сосед мой, злой колдун, целыми днями зверей в пауков превращает, а пауков в зверей. Злобу свою тешит. Это он, пока я спал, дождь накликал.

– Так останови его. Разгони тучи, – сказал Алеша.

– Зачем? Сам пройдет.

– Ну ладно, давайте хотя бы ромбодабами побалуемся, – сказал мимикр, вылезая из своего угла.

Они с Алешей принялись уплетать сочные плоды, когда с потолка на стол упало первое насекомое.

– Так, значит, вас здесь целый лес, колдунов? – спросил Цицерон, оглядывая потолок.

– Нет, только двое. К нему идут, когда хотят наслать болезнь или другое несчастье. А ко мне – посоветоваться.

В этот момент с потолка упало еще несколько насекомых, а затем они посыпались так, будто кто-то специально их вытряхивал изо всех щелей.

– Ой, сколько их! – закричал Алеша, уворачиваясь от живого дождя. Они с мимикром побросали недоеденные ромбодабы и заметались по дому в поисках безопасного места. – Цицерон, помоги! – вопил Алеша.

– Здесь поможет только хороший веник, – сказал Цицерон. На четвереньках он пополз к стене за пучком травы, но пол под ним так прогнулся и заскрипел, что робот сразу вернулся на место.

– Вот видишь, я не могу, – сказал он, – развалю избушку. Возьмите пару веников и выметите их.

– Ты заразился от тимиука этой болезнью – «не могу», – пропыхтел мимикр, пытаясь найти место, где бы было поменьше насекомых.

– Во время дождя у нас всегда так, – спокойно сообщил колдун. – Они прячутся здесь от ливня. А помочь вам я тоже ничем не могу. Я не убиваю живых существ.

– Понятно, программа не та, – сказал Цицерон. – Товарищ по несчастью. А некоторые этого не понимают и даже пользуются нашим миролюбием. – Цицерон кивнул в сторону мимикра.

– Насчет ваших «не могу» – это мы уже поняли. – Фуго сорвал со стены пучок попышнее и принялся им орудовать.

– Это хорошо, что ты не злой колдун, – снова подал голос робот, – А то бы превратил всех пауков и сороконожек в зверей, и нам на головы посыпались бы зеленые медведи и священные трубираны.

– Да, повезло вам, – согласился тимиук.

Следующие полчаса Алеша с Фуго смахивали насекомых с потолка и стен и выметали их в открытую дверь на улицу. При этом хозяин дома сидел на лавке, подперев голову кулаком, наблюдал за происходящим и тихонько бормотал:

– Бедные насекомые. Все-то их обижают. Ничего, они сейчас снова заберутся на крышу и вернутся назад.

– Да? – вскричал мимикр и в сердцах бросил веник. – Алеша, надо мотать из этого паучьего гнезда. Я не собираюсь весь вечер и всю ночь гонять одних и тех же пауков. Здесь все равно нельзя будет спать.

– Мотайте, мотайте, – закивал головой тимиук. – Это лучший выход из положения.

– Куда же мы пойдем? – спросил Алеша. Сразу за порогом начиналась вода, из которой, словно колонны, торчали толстые стволы деревьев. Дождь немного поутих, но выходить было рано: поверхность лесного моря пузырилась от частых крупных капель. – Мы же не знаем дороги, зайдем в болото и утонем.

– По мне, так лучше утонуть, чем быть съеденным этими тварями, – сказал мимикр и снова взялся за веник.

– Ступай, – хозяин дома указал на дверь. – Тебя никто не держит.

– Добрый ты, – съязвил Фуго.

– Я предупреждал, – не почувствовав сарказма, ответил тимиук.

Ближе к ночи нашествие насекомых все же прекратилось. Алеша с мимикром поделились с хозяином дома ромбодабами, и тот, расчувствовавшись, зачерпнул из бочки моченых ягод.