Изорванная любовь (ЛП) - Старк Лола

Мэйс выбрал памятное тату, чтобы почтить его покойного отца. Он объяснил мне общее видение татуировки, оставив остальное на моё усмотрение. Это было великолепно, сложно и очень уместно. Гектор, отец Мэйса, выращивал розы большую часть своей жизни. Это была одна из его многочисленных страстей. Большой крест в чёрных и серых тонах, который начинался у него под мышкой и проходил почти по всей длине его рёбер, был замысловато обёрнут розовым кустом с тремя яркими красными бутонами в разных стадиях цветения, представляющих разные вещи. Первый — в полном расцвете, второй — поникший, а третий — закрытый бутон роз, означающий жизненные события, которые он пропустил, не будучи здесь, ведь его дети растут, влюбляются, заводят собственные семьи. Под ним крошечная рука маленького ребёнка осторожно держала мужественную руку. Эту часть я не совсем поняла. Думаю, это было чем-то личным, а Мэйс, похоже, не хотел объяснять, поэтому я оставила его в покое.

Четыре часа спустя я вытерла салфеткой последний слой, чтобы удалить лишние чернила. Результат поражал. Собственную работу сложнее всего критиковать, однако эта татуировка захватывала, и я гордилась ею. Я потянулась к фотоаппарату на полке у стены и спросила:

— Ты не возражаешь, если я сделаю несколько фото?

— Поторапливайся, детка, — его голос прошел волнами по моей спине, у него был чертовски потрясающий голос, тёмный и глубокий. Это было похоже на секс, покрытый шоколадом, вредный для вас, но доставляющий такое наслаждение, что вы не можете отказать себе в этом.

— Сейчас я наложу немного крема и оберну пленкой. Ты знаешь правила, да? Сними покрытие через час, промой его теплой водой с антибактериальным мылом и промокни тату мягким полотенцем, — он просто смотрел на меня из-под век, заставляя моё дыхание остановиться.

Я начала размазывать крем по его грудной клетке, пока разговаривала, концентрируясь, чтобы не смотреть на него. Обычно я была полностью поглощена делом, когда кого-то забивала, но ощущение моих рук на Мэйсе повлияло на меня, как ничто другое. Я чувствовала его сердцебиение под кончиками пальцев, чистую силу, которую он излучал, было невозможно не заметить. Было что-то такое эротичное в моих руках на его коже. Я была так возбуждена к тому моменту, что едва могла сдержаться, чтоб не облизать его с ног до головы.

— Наноси крем утром и ночью, пока не убедишься, что татуировка полностью зажила. Не царапай и не три тату, старайся не растягивать кожу.

Мои пальцы покалывало каждый раз, когда они проходились по его коже, мои соски уже стояли твердыми пиками, прижимаясь к хлопку моего платья даже от малейших движений, и я с ума сходила от похоти.

Пытаясь сдерживаться в рамках профессионализма и от желания разорвать его одежду, наброситься на него посреди моего стерильного салона, я отвернулась, мысленно качая головой, чтобы очистить грязные мысли, проходящие через нее. Я наклонилась, чтобы достать рулон обёрточного материала из нижнего ящика. Когда я встала, большие руки Мэйса сжали мои бёдра, и он повернул меня к своему телу. Он сел на стол. Я чувствовала, как его порывистое дыхание щекотало мою шею и спину, подрывая мой контроль. Прижимаясь к его переду, я чувствовала бешеное сердцебиение Мэйса, когда его пальцы сильнее сжались на бёдрах.

— Если я не попробую тебя, Скар, мне кажется, что я могу сойти с ума, — его грубый голос проник в мои уши, посылая непроизвольную дрожь сквозь меня. Губы Мэйса слегка опустились, прямо мне за ухо. Я скорее почувствовала, чем услышала его глубокий вдох, — ты всегда пахнешь сладким, как вишня.

Мой пульс резко ускорился от его тихих слов, и я пробормотала:

— Это мой гель для душа.

Я мысленно бросила вызов?

— Это было единственное, что пришло в голову, — он ещё раз поджарил мой мозг своими прикосновениями и словами.

Чёрт побери!

— Мэйс, мне нужно обмотать твою спину, — он, конечно же, проигнорировал меня, его руки медленно блуждали по моим бёдрам. Когда одна рука дошла до верха моих бёдер, задев мои пропитанные насквозь трусики, хныканье сорвалось с моих раскрытых губ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мэйс гортанно застонал.

— Такая чертовски мокрая для меня, детка. Мне нужно попробовать тебя прямо сейчас.

— Мы не можем делать это здесь, — сказала я, не зная, кого пытаюсь убедить.

Он пальцами отодвинул мои трусики в сторону, и один из его длинных пальцев раздвинул мои складки, закружив доказательство моего возбуждения вокруг клитора в мучительно медленном круге.

— Мэйс, — прошептала я, неуверенная, хочу ли, чтоб он остановился или дал мне больше. В тот момент, когда его рука оставила мой клитор, он поднёс палец ко рту, пробуя мою влагу. Моё тело наложило вето на мозг, сопровождая это стонами «чёрт возьми, да, ещё, детка, ещё».

— Я собираюсь взять тебя прямо на этом столе, Скар, поэтому каждый раз, когда ты будешь сидеть здесь и работать, всё, о чём ты сможешь думать, это о моём языке. Я трахаю тебя, ты кричишь, — его слова вырвали стон из моего горла, — хочешь этого, не так ли, Скар? Ты хочешь, чтоб я вставил мой член тебе прямо здесь, на этом столе.

— Пожалуйста, Мэйс, пожалуйста, мне очень нужно это сейчас, — умоляла я, тяжело дыша и извиваясь, в надежде облегчить боль.

Мэйс резко поднялся, подошел и повернул меня, так я оказалась лицом к столу.

— Наклонись над столом.

Командный голос, который он использовал, посылал электрические разряды прямо к моей киске. Он положил мне руку на талию и согнул меня, прижавшись к покрытому красной кожей татуировочному столу. Он поднял мой сарафан и разорвал трусики, вырывая из меня поток возбуждения. Я была настолько возбуждена, что не могла думать. Я просто нуждалась в нем. Мне нужно было кончить. Где-то внутри себя я понимала, что мы собирались в моём салоне заняться сексом, — не самой гигиеничной деятельностью — но я просто не могла заставить себя образумиться.

***

Пальцы Мэйса вторглись в мою киску быстро и жёстко, другой рукой он медленно водил вверх и вниз по моей заднице. Я была в отчаянии. Два его великолепных пальца внутри меня перестали двигаться, и я нуждалась в нём, в его движениях, как в воздухе.

Взяв дело в свои руки, я начала мягко покачивать бёдрами назад и вперед, даже малейшее движение вызывало трепет по всему телу. Я начала двигаться немного быстрее, Мэйс опять провёл рукой по моей спине.

— Вот так, детка, покатайся на моих пальцах, — его голос был глубоким от желания.

Мэйс протянул руку под моим платьем и ущипнул один твёрдый сосок. В то же время он сделал движение вперёд двумя пальцами, которые находились внутри меня.

— О, чёрт, Мэйс, я… я… О…, — я потеряла способность говорить, моё тело пылало, на меня обрушивался всепоглощающий оргазм.

Мэйс застонал, его рука вернулась к моей заднице, когда мои стенки начали сжиматься. Раскачивая вперед и назад всё быстрее и быстрее, в один момент меня будто ужалили.

Он шлепнул меня. Раньше меня никогда не шлепали. Святое дерьмо, это было чудесно. Этого было достаточно, чтоб отправить меня в свободное падение с утёса в оргазм. Когда я вскрикнула от освобождения, Мэйс внезапно заполнил меня своим членом, дрожь по телу увеличилась, разрушая меня.

Святые небеса, мне кажется, что я могу сгореть.

Мэйс сильно толкался и быстро двигал бедрами, я использовала край стола в качестве рычага, отталкивая пах обратно, встречая его. Меня разразил ещё один оргазм, когда Мэйс снова толкнулся, его член дернулся во мне, когда он кончил. Нагнувшись ко мне, он оперся на одно предплечье, чтобы не раздавить меня, и застонал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда мой пульс замедлился, и дыхание успокоилось, на меня обрушились мысли. Меня шлепали, никогда в жизни я не сталкивалась с такой потребностью и силой во время секса, и я чертовски любила это. Мэйс знал, что делает. Он знал, что ему нравится, и, тем более, это, похоже, созвучно с тем, что нужно мне, даже если я этого не осознавала. Он потянул нас обоих на стол. Усаживая меня сбоку от себя, прижав мою голову к груди своей мускулистой рукой, другая его рука была обернута вокруг моего тела, и я раздумывала над его новой татуировкой.