Рядом с Зеннором - Элизабет Хэнд

Еще через несколько шагов исчезла и она. Джеффри остановился, его дыхание участилось, затем он сделал еще пять шагов. Экран телефона мерцал в руке, словно голубой мотылек. Он снова остановился и посмотрел назад.

За спиной была лишь темнота. Он выключил подсветку экрана, закрыл и снова открыл глаза. Никакой разницы.

Во рту внезапно пересохло. Он снова включил подсветку, сделал еще несколько шагов и остановился. Свет от телефона был почти невидим, бесплотен, как облачко пара от дыхания, он не достигал ни земли под ногами, ни стен. Джеффри поднял руки и вытянул в стороны, ожидая, что нащупает холодную поверхность камня.

Но стены куда-то исчезли. Он отсчитал пять шагов назад и снова вытянул руки. По-прежнему ничего. Опустив руки, он пошел вперед, считая каждый шаг — пять, шесть, семь, десять, тринадцать, — остановился и медленно пошел по кругу, держа телефон в вытянутой руке, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной темноте. Тусклый голубоватый экран мигнул и погас.

Джеффри громко выругался, борясь с паникой. Он включал и выключал телефон, но все впустую. Тогда он сунул его в карман и попытался успокоиться.

Не может быть, чтобы он заблудился. Курган наверху совсем небольшой; даже если подземная галерея тянется чуть дальше, он сможет пройти ее всю насквозь, потом пойдет в обратную сторону и спокойно вернется к выходу. В одной книге о лабиринте в Хемптон-Корте он прочитал, что нужно всегда держаться рукой за левую стену. Осталось найти стену, и он обязательно выйдет.

Джеффри был почти уверен, что стоит лицом по направлению движения. Он повернулся лицом к предполагаемому выходу и, громко считая шаги, пошел вперед. Досчитав до ста, он остановился.

Он не мог пройти ста шагов по этой галерее. Его каким-то образом развернуло на сто восемьдесят градусов. Джеффри вытер мокрое от пота лицо и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы унять сердцебиение. Вокруг было совершенно темно и тихо. Все советы заблудившимся, которые он когда-либо читал, сводились к одному: стой, где стоишь, и жди помощи. Но это касалось тех, кто потерялся на поверхности, где на вас в конце концов кто-нибудь наткнется. Конечно, рано или поздно Томса и Гарри заметят, что он не вернулся, но вряд ли это случится раньше следующего утра.

Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем его обнаружат? Мысль о том, что следующие двенадцать часов, а то и больше, придется провести без движения, в полной темноте и тишине, не чувствуя ничего, кроме земли под ногами, вызвала у Джеффри такой ужас, что у него закружилась голова.

Но в еще больший ужас он пришел, когда подумал: а коснется ли он земли, если упадет? Он сел на корточки и почувствовал облегчение, нащупав холодный земляной пол. Затем выпрямился, сделал глубокий вдох и пошел вперед.

Джеффри пытался считать шаги, чтобы следить за временем, но вскоре его охватило странное оцепенение, и он уже не понимал, бодрствует он или спит. Он сильно — так, что даже вскрикнул, — ущипнул себя за руку. Но все равно чувствовал себя так, словно проваливается в сон, который видел когда-то, и даже в страхе, который он испытывал, было что-то знакомое. А потом, будто окунувшись в ледяную воду, он остановился и задрожал, сообразив наконец, откуда ему все это знакомо.

Это было в последней главе книги Роберта Беннингтона «Времена года» — в той, которую он никак не мог вспомнить. Даже сейчас ему казалось, что все это каким-то образом произошло не с героями книги, а с ним самим. История заканчивалась тем, что последний из четырех персонажей застревает в портале между мирами. Оказавшись в кромешной тьме, он вдруг начинает понимать, что каждый его шаг разрушает и весь мир, и его самого. В конце книги раздробленные частички его личности растворяются в бесконечной беззвездной пустоте.

Это воспоминание повергло Джеффри в такой ужас, что его стало трясти. Он засунул руки в карманы и нащупал мобильный, карту, ключи от машины и мелочь. Он быстро пошел вперед, глядя прямо перед собой и отчаянно пытаясь разглядеть хоть искорку света, указывающую на выход.

Через некоторое время сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди. Он увидел ее — именно такую, как он себе и представлял, — чуть заметный проблеск, далекую звезду.

Но, пробежав несколько метров, он вдруг понял, что ошибся. Это был не выход. Призрачный свет парил в воздухе, как пятно перед подбитым глазом.

Он моргнул и потер глаза. Свет никуда не исчез.

— Эй? — нерешительно окликнул Джеффри. Ответа не было.

Он пошел вперед, но уже гораздо медленней, время от времени что-то крича в темноту. Свет постепенно становился ярче. Через несколько минут появился еще один огонек, потом и третий. Странно, они совсем не рассеивали мрак и не отбрасывали тени; Джеффри по-прежнему не видел ни стен, ни потолка, ни силуэтов тех, кто нес эти огни. Три светлых пятна парили в воздухе, метрах в трех над полом, и покачивались вверх-вниз, будто висели на длинных жердях.

Джеффри застыл. Огни были совсем близко, метрах в десяти от него.

— Кто это? — прошептал он.

В ответ раздался тихий шелест, будто из отверстия в шарике выходил воздух. Джеффри закричал, повернулся и побежал назад. Звук его шагов эхом отдавался от стен. Погони за собой он не слышал, но когда обернулся, огни все еще были там и медленно приближались. Он побежал дальше, задыхаясь и чувствуя боль в груди, потом поскользнулся и упал. Когда Джеффри поднимался, его рука нащупала небольшой гладкий предмет; не задумываясь, он сунул его в карман и рванул дальше по туннелю.

Только тогда он вдруг заметил вдалеке еще одну искорку, как будто отблеск света, отраженный паучьим глазом. Он продолжал бежать. Оборачиваясь, он снова и снова видел огни у себя за спиной.

Теперь они были чуть дальше. Джеффри не сомневался, что свет впереди — это выход из фугу, он уже мог различить его очертания, блеск слюды и кварца на гранитных стенах. На последнем дыхании он достиг ступеней, рванул вверх к ослепляющему дневному свету и остановился только наверху, кашляя и закрываясь от солнца рукой. Когда глаза привыкли к яркому свету, он пересек первое поле, потом следующее, продираясь сквозь терновник и обдирая ладони в кровь, пока не выбежал к заросшей вереском и папоротником дороге и не увидел белую сверкающую на солнце крышу арендованной машины.

Подбежав к ней, Джеффри сунул ключ в замок и рухнул на водительское сиденье. Заперев двери, он вздрогнул, когда мимо проехал другой автомобиль, и только тогда посмотрел сквозь стекло на улицу.

С одной стороны были ворота, через которые он прошел, за ними поле, за полем — еще одно. С другой стороны возвышалась вершина Гуннара, ее отрог уходил в море. Солнце висело прямо над Зеннорским холмом. Часы в машине показывали 15:23.