Содержанка двух господ (СИ) - Ваниль Мила

— А ты никак соскучился?

— Что вы, сюда меня привело любопытство.

Кайден и его старший брат Ансгар рано остались сиротами. Их родители погибли, проводя эксперимент со стихийной магией. В лаборатории, находящейся в подвале дома, после взрыва не нашли ни одной целой вещи. Позже, повзрослев и окончив академию магии, Кай понял, что родители могли бы выжить, укрывшись за защитным барьером. Однако в доме спали их дети, Анс и Кай, и родители потратили всю энергию, блокируя стихию в лаборатории.

После их смерти опеку над детьми взял родной брат отца. Он не был плохим: не морил их голодом, не унижал, не бил. Но и родным не стал, потому что поселил детей в провинции, доверил их воспитание гувернерам и слугам, а сам жил в столице и навещал племянников дважды в год. Кай и Анс получили прекрасное образование, пользовались свободой и вели, в общем-то, праздный образ жизни.

После окончания академии Ансу, стараниями дяди, досталась должность при дворе его величества. Брат перебрался в столицу, и Кай, оставшись без присмотра, пустился во все тяжкие: напивался без меры, увлекся азартными играми, развратничал. Дядя, безусловно, получал отчеты о его поведении, однако они были далеки от реальности. Кай попросту подкупил своего «надсмотрщика».

Дядя узнал обо всем, когда Кая едва не исключили из академии за оргию в зале для торжеств. Скандала не получилось. Благодаря связям, дядя уговорил ректора смягчить наказание, и Кай получил диплом, хоть и с весьма посредственными оценками, за исключением предметов, связанных с магией. Их Кай не пропускал, в совершенстве овладев собственной силой.

А после его ждал неприятный сюрприз. Вместо того, чтобы взять в столицу и второго племянника, дядя отправил его в военное училище, лишив содержания. Выяснилось, что в наследство от родителей Каю и Ансу досталась лишь их магическая сила и титул, а свое состояние и приданное жены отец потратил на научно-магические эксперименты. Так что дядя был в своем праве, запретив Каю сорить деньгами.

Училище, а позже и служба в армии, отучили Кая почти от всех пагубных привычек. Одна осталась — особенный секс с особенными женщинами. Из армии его из-за нее и поперли. Начальника гарнизона чуть удар не хватил, когда он обнаружил свою жену в подвесе.

Была дуэль, и Кая ранили. Дядя опять замял скандал, но на улицу Кая, к его удивлению, не вышвырнули. Оказалось, Анс вступился за брата.

В итоге Каю определили содержание, вполне достаточное, чтобы не бедствовать, и запретили компрометировать семью, появляться в доме дяди и посещать столицу. Неплохо, учитывая, что могло быть и хуже.

— Весьма опрометчиво, Кай.

Дядя всем своим видом выражал недовольство. И, наверняка, раздумывал о блокировке пространства дома, чтобы помешать Каю появляться, когда тому заблагорассудится.

— А вам не любопытно, справился ли я с вашим заданием? — поинтересовался Кай.

— Идиот справился бы, — пробурчал дядя. — А ты, при всей своей придури, не идиот.

Каю показалось, что не он один не желает открывать истинный интерес к Тони. Дядя заметно оживился, застучал пальцами по столешнице.

— Ты же забрал девушку из дома терпимости? — не выдержал он.

— Как вы и велели. — Кай повел плечом. — Кто она?

— Спроси у нее.

— Это вы оставили ее там?

— Нет.

— А вы знаете, что девушку изнасиловали перед тем, как…

— Хватит! — Дядя стукнул ладонью по столу. — Я же сказал тебе, что ничего не знаю. Меня попросили об услуге. Я не мог отказать. А тебе пора прекращать шляться по борделям. Не устраивает девушка? Я найду тебе другую.

— Нет, вполне устраивает. — Кай зевнул, прикрывая рот рукой. — Но стало любопытно, как она попала в дом терпимости. Вдруг родственники объявятся? И вам опять придется разбираться…

— Не придется, — отрезал дядя, перебивая. — И не объявятся. Делай, что велено, и не приходи сюда.

Он определенно что-то знал, Кай это чувствовал. Но на откровенность можно не рассчитывать, в этом он убедился. Написать Ансу? Не вариант. Во-первых, дядя может перехватить письмо. Во-вторых, впутывать брата не хотелось. Он и так чуть не пострадал после дядиной отставки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кая не посвящали в подробности, и в столицу ему путь заказан, поэтому он не знал, отчего дядя вдруг оставил должность при дворе и переехал в провинцию. Слышал лишь, что он чем-то разгневал короля.

— Ах, да! Чуть не забыл. — Кай хлопнул себя ладонью по лбу и ухмыльнулся. — Содержание девушки — дорогое удовольствие.

— Так ты пришел попрошайничать? Мог бы написать.

— И ждать? Я потратился на одежду и жилье, а еще ее надо кормить…

— Избавь меня от подробностей, — скривился дядя. — Я дам тебе денег, но если узнаю, что ты опять спустил их в игорном доме…

— Нет уж, не дождетесь, — парировал Кай. — Я больше не дам вам повода для шантажа.

— Подожди в соседней комнате. И скажи Томасу, чтобы зашел.

Дядя ясно дал понять, что аудиенция закончена. И, похоже, он ничего не заподозрил. Осталось лишь дождаться чека…

Передав секретарю приказ дяди, Кай подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу.

Вранье. Сплошное вранье. Дядя не из тех людей, что оказывают такие услуги. Неужели он сам привел Тони в дом терпимости? Но тогда и изнасиловал… тоже сам?

Так мало информации! Кай в раздражении стукнул кулаком по подоконнику. Все эти столичные интриги… Вся надежда, что Тони сможет рассказать, что произошло. Или хотя бы назовет свое настоящее имя…

Лори тоже знает больше, чем говорит. Но как бы проверить, на чьей он стороне? Он порядочный, однако всякое бывает. Кай тоже не подлец, а, по сути, выполняет приказ дяди.

— Милорд? — Томас подошел неслышно. — Вам велели передать. — Он протянул чек. — И проследить, чтобы вы покинули дом.

Кай удостоверился, что на чеке стоит личная печать графа Оливера Лесли, и начал строить портал.

Глава семнадцатая

Тихо трещат поленья в камине: весна холодная, и вечером приходится отапливать дом. Мерно тикают часы. Шелестят страницы книги.

Все, как обычно.

Тони отложила вышивку, размяла затекшие пальцы и обвела взглядом комнату.

Сайлорус, расположившись к кресле, читал книгу. Кай, вытянувшись на диване, спрятался за газетой. Настоящий семейный вечер! Как будто все они родственники, а не любовники.

— Устала? — спросил Кай, складывая газету. — Отдохни, котенок.

- Не устала, а надоело, — возразила Тони.

— Может, почитать тебе вслух? — поинтересовался Сайлорус.

— Мемуары? — Она скривилась. — Нет, спасибо.

— Похоже, наш… к-хм… котенок чем-то недоволен, — заметил он.

Тони на мгновение прикрыла глаза. Он прав, раздражение вот-вот выплеснется наружу. Этого нельзя допустить. Она здесь для того, чтобы угождать милордам.

— Подать чай? — предложила Тони, поднимаясь.

— Нет, пожалуй. — Сайлорус закрыл книгу, аккуратно отметив страницу закладкой.

— Иди-ка сюда, — поманил ее Кай, освобождая место рядом с собой. — Рассказывай, что случилось.

— Ничего. — Тони попыталась улыбнуться.

— Для «ничего» ты слишком раздражена, котенок.

— Ничего не случилось. — Она все же не смогла сдержать эмоции. Улыбка растворилась, как будто ее и не было, а в голосе появились плаксивые нотки. — Уже который вечер ничего не случается. Я… мне жаль, что я вас разочаровала.

Так и есть, после той неудачной попытки мужчины словно забыли о Тони. Сайлорус где-то пропадал целыми днями. Кай, хоть и находился рядом, но вольностей себе не позволял. А тут еще сбылось предсказание Сайлоруса — соседи нагрянули с визитами вежливости.

Тони знала, как себя вести, но светские беседы не доставляли радости, наоборот, изматывали и раздражали. Приходилось врать, следить за словами, фальшиво улыбаться. А еще Тони боялась, что кто-нибудь из новых знакомых узнает в ней леди Антонию Трейси. Шансов мало, но невероятные совпадения случаются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тони старательно держала всех на расстоянии, однако, чтобы не привлекать к себе внимания, приходилось наносить ответные визиты, принимать приглашения, не отказываться от совместных прогулок. Ее всегда сопровождал Кай, пользующийся огромным успехом среди дам, и его популярность раздражала. Еще бы! Красивый блондин, холостяк… Да, Тони ревновала, хоть и скрывала это.