Цветной Дозор - Карина Шаинян

– Молодой еще, – с сожалением сказал Илья Семену. – Горячий.

– Да просто нравится она ему. Нравится, а, дозорный?

– Ну да, люблю психопаток. – Андрей побагровел и сердито буркнул Илье, все еще протягивающему шашлычок: – Да не голодный я!

– Зря, тебе есть надо, силы восстанавливать после травмы, – покачал головой Семен. – Я же понимаю, обидно, что прокатила… Обидно, что из-под носа ушла. Успокойся уже. Сам подумай, куда она денется? Если ты прав – Дэнг ее из монастыря не выпустит, ему грех на душу брать нельзя. А если не прав, то тем более зря кипятишься. А спорить с местными не надо, некрасиво спорить с хозяевами. Радуйся лучше, что Дневной Дозор пока не встревает – мог бы уже. Тогда бы мы вообще целыми днями переговоры вели, вместо того чтобы работать. А версию дикаря, между прочим, исключать нельзя, ты посмотри вокруг: половина прохожих здесь считает, что может колдовать, и некоторые из них не так уж ошибаются. А уж на местных монахов наезжать и вовсе глупо. Потерпи, разберемся. Хватит бить копытами, Чанг уже смотрит.

Андрей раздраженно пожал плечами. Выдавил любезную улыбку, больше похожую на оскал, встретившись глазами с тайским дозорным. Чанг так же делано улыбнулся в ответ и снова принялся бесстрастно обозревать улицу.

– А если так? – задумчиво проговорил Андрей. – Я ведь действительно сюда долечиваться приехал, а не в операциях местного Дозора участвовать. Переутомился, приступ слабости, вынужден вернуться в отель. – В животе булькнуло, и он радостно ухватился за новый повод: – Желудок прихватило!

– Диарею тормознуть – дело на две минуты, – недовольно буркнул Семен, – чему тебя в школе учили… Ладно, – сдался он, заметив, что Андрей вдруг побледнел. – Переутомился – это нормально, имеешь право. Езжай отдыхай, дозорный.

– Только имей в виду, что на свой страх и риск отдыхаешь, – напомнил Илья. – Никаких арестов именем Дозора, мы на чужой территории.

– Знаю, – буркнул Андрей.

– А вот на свидание позвать право имеешь, – добавил Семен.

Андрей сердито дернулся, махнул рукой и размашисто зашагал вдоль столов с амулетами, не глядя больше по сторонам.

Тави расхаживала по маленькой келье, пока не закружилась голова, и все думала, думала, думала. Четыре шага вдоль, три поперек, четыре – вдоль… Она не сможет убедить дозорных в своей невиновности, пока не уверится в ней сама, не вспомнит, что происходило вчерашним… и позавчерашним, кстати, вечером. Пока не сопоставит свои эксперименты с Сумраком и то, как они отражаются на реальности. Она закрывала глаза и заново просматривала чудесную структуру иного мира, пытаясь расшифровать ее. И не стоит еще забывать про нижние, пока недоступные слои… Лицо горело от напряжения, и снова страшно хотелось сладкого. Лапшу она давно доела, жадно, не разбирая вкуса: перенапряженный мозг требовал хоть каких-нибудь углеводов. Сейчас бы шоколадку. Интересно, получится ли пробраться в ближайший супермаркет, не попавшись на глаза Дозору? Что выбрать – рискнуть или потерпеть? Как сделать, чтобы не выбрали за нее? Как вообще, черт возьми, тут выбрать?

А ведь сдаться в руки Дозора, полностью сознавая, что волшебницей ей после этого не быть, – тоже выбор. Именно поэтому Дэнг предложил такой выход и не стал скрывать последствия. Но тогда получится, что выбрал Дэнг…

Тави снова заметалась по келье. Несмотря на ужас перед водоворотом неуправляемых событий, в который она попала, несмотря на сомнения в собственной вменяемости, она испытывала острое, почти невыносимое любопытство. Всего два дня, как она разрешила себе заглянуть на изнанку мира. Она еще ничего не знает – но ей дико интересно, что же там дальше. Это серьезный довод. Что может быть интереснее магии, увлекательнее возможности познавать иной мир? Да, это пугает, но страх не советчик: страшно стать магом, впустить в свою жизнь неведомые силы, обрести могущественных врагов. Но человеком быть тоже страшно: его жизнь хрупка, полна нелепых случайностей и опасностей, от которых нет защиты. Лучше отбросить страх, пусть себе остается фоном, не заслоняет главное. Комфорт? Тем более не критерий. Еще пару дней назад Тави убежденно сказала бы, что жизнь волшебника проще, но сейчас уже сильно сомневалась в этом. Да и нельзя принимать решение, исходя только из соображений собственного удобства. Ведь выбор Тави наверняка затронет не только ее…

Значит, остается только собственная совесть. Представления о добре и зле. Хорошо Дэнгу с его верой. Но Тави, при всех своих симпатиях, все-таки не буддистка, ей придется думать самой.

Она застонала и рухнула на циновку. Уставилась в потолок, где между балками гуляли коричневые тени. Верит ли она монаху? Ведь она Светлая, она хочет нести в этот мир добро, и сколько перед ней откроется возможностей! А с другой стороны – только слова Дэнга, умного, славного, но все-таки в первую очередь – монаха.

Что-то неуютно шевельнулось в груди, и Тави, прикусив губу, подскочила. Да, только слова Дэнга… но еще и ярость, с которой она обрушилась на Андрея. И, главное, отвратительное, постыдное чувство превосходства над людьми, которые всего лишь развлекались зрелищем фокусов. Человек с таким образом мыслей и характером не вызвал бы у Тави ни симпатии, ни уважения – только желание держаться от него подальше. Держаться подальше от самой себя не выйдет.

Но – возможности! Но – неуемное, рвущее на части любопытство, которое останется с ней на всю жизнь, которое будет не утолить, не успокоить…

Да, так она просидит здесь до тех пор, пока гора Сумеру не обрушится в море. Если прежде не помрет, как буриданов осел. Тави со смешком потрогала уши – не выросли ли, не покрылись ли серой шерсткой? Черт, как же сложно быть Иной…

Тави остановилась так резко, будто толстая монастырская стена вдруг перенеслась на середину комнаты и ударила ее прямо в лоб. Если не получается решить задачу с точки зрения асура – может, стоит побыть человеком? Стараясь не потерять мысль, Тави сунулась к рюкзаку, который вчера вечером притащил из гостиницы один из парней в дрэдах. Достала старенький фотоаппарат-«мыльницу». Снимки с него были – обнять и плакать, зато машинка надежная и привычная рукам. И с режимом видеосъемки. Горсть аккумуляторных батареек – к счастью, все заряжены, хватит надолго.

А кстати, вот и цифровой плеер – облезлый и страшненький, но вполне рабочий. Тави воткнула в уши горошины наушников, ткнула наугад. То что надо. Ритм, отчаянный напор и полная безбашенность. Хрипловатый, ни на чей не похожий голос Дженис.

Сегодня Тави снова выйдет на Каосан – и пока она будет кружить по водоворотам Сумрака, камера зафиксирует все, что происходит в это время в реальности. Она по крайней мере сможет убедиться, что не делает ничего плохого. А может, даже сумеет найти убийцу – ведь в Сумраке он выглядит как поднятая мощным катером волна. Странно, что дозорные не ищут его по этому следу, а пробавляются допросами, как обычные человеческие полицейские. Или не рассчитывают, что преступник до сих пор шатается поблизости? Тави почему-то была уверена, что он по-прежнему рядом.

– «I don’t care! how long it’s gonna take you now, – взвыла Тави и прибавила звук, чтобы заглушить саму себя. – But if it’s a dream I don’t want…»[3]

В горле запершило. Не вытянуть ей Джоплин, ну и ладно, пытается как может.

Но что, если убивает все-таки она? Тави с сомнением посмотрела на камеру. Представила, как просматривает съемку и обнаруживает… что? Как в реальности выглядит сумеречная волна, обрушивающаяся на жертву? Тави не знала – и не хотела узнавать. Прикусив губу, она повертела «мыльницу». Психопат, охотящийся на Иных… Слабых или неинициированных Иных. Интересно, сколько их вообще на Каосан и в окрестностях. Турист, фокусник, она… Тави вдруг тихо рассмеялась.

– А не надо притворяться не тем, кто ты есть, – проговорила она.

Она – Иная. Слабая, наверное, Иная: она же еще ничего не умеет. Неинициированная… Тави не очень понимала, что это означает, но предполагала, что свою инициацию, чем бы та ни была, заметила бы. Этим вечером Тави будет вести почти человеческую жизнь. И если психопату так хочется убивать, она станет подходящей жертвой. Жертвой с маленькой дешевой камерой в руках, ведь это так по-человечьи: туристка с фотоаппаратом…

Тави мелко затрясло от возбуждения. Она была почти уверена, что если план сработает, сумеет отбиться или убежать от убийцы, но это проклятое «почти» все портило. В том, что она сама никого не убивала, она тоже уверена почти – но из-за одного лишь призрака сомнения готова стать приманкой для маньяка. Тави снова закружила по комнате, взвешивая все «за» и «против». Вариант раз: остаться здесь, спрятаться или сдаться. Взамен она получит жалкую жизнь, полную страха и стыда. Отвращение в глазах Андрея. Гадкие нотации Семена. Отсутствие выбора, в конце концов. Быть ей Иной или человеком – решит Дозор…