Кузнец человеческих судеб - Юлия Алейникова

– А вы думаете, его ветром надуло? – весело осведомилась Милана, хитро подмигнув густо подведенным глазом.

Если бы девица постоянно не наваливалась на Максимова, не строила ему глазки и не трясла декольте, то, вероятно, даже понравилась бы Яне. Но, к сожалению, присутствие Максимова делало дружбу невозможной. Потому как в присутствии Миланы Яна остро ощущала собственную неуклюжесть и с трудом заставляла себя думать о деле, а не о трещащей по швам, натянувшейся на бедрах юбке, о складках на животе и тесно сидящем в плечах пиджаке.

– Что ж, это уже кое-что. Значит, связи с криминальным миром у Мостового имеются, – заключил Тимофей. – Кто-нибудь из этой компании уже гуляет на свободе? – обратился он к Милане.

– Да. Двое. Федулов освободился досрочно, а Паршина осудили условно, он специалист по сигнализациям, сказал, что вообще не знал о том, что машины, с которыми работал, были в угоне. Выкрутился, короче, а может, заплатил кому-нибудь, – пожала плечами Милана.

– Значит, было к кому обратиться в случае острой надобности. Чем, кстати, эта парочка сейчас занимается? – поворачиваясь к ней, спросил Тимофей.

– Паршин в автомастерской работает, а Федулов так болтается.

– Надо выяснить, нет ли у кого-нибудь из них дачи вблизи Ляпиц, а может, родственники какие-нибудь проживают или один из них в пионерском лагере в этих местах отдыхал, – размышлял вслух Максимов. – Заодно и Мостового надо проверить, хотя он, похоже, калач тертый, подставляться бы не стал.

– О’кей, сделаем, – легко согласилась Милана.

А Яна в это время сидела и думала: хорошо бы эта Милана ушла прямо сейчас, пока им счет не принесли. Она сидела и невольно отмечала, как все присутствующие в зале мужчины независимо от того, были они с дамами или нет, то и дело бросали на Милану заинтересованные взгляды. Ее, Яниного, появления в зале никто бы не заметил, даже если бы она вошла с дрессированной мартышкой на голове. Мартышку бы заметили, а ее нет. А если они все втроем встанут из-за стола… Яна даже прикрыла глаза от ужаса предстоящего унижения. Милана – высокая, стройная, красивая, легко покачивая бедрами, двинется впереди компании, цокая тонкими каблучками, а позади, как Санчо Панса за Дон Кихотом, будет вышагивать плотная, приземистая, в удобных сапогах на практичном, устойчивом каблуке Яна, а за ней будет идти Максимов и с насмешливой улыбкой производить невольное сравнение.

Яна глотнула вина и, выпрямившись, уставилась на своих сотрапезников.

Те смотрели на нее, то ли выжидательно, то ли недоумевающе.

– Яна, вы сможете? – повторил, очевидно, не в первый раз свой вопрос Максимов.

– А? Что? Простите, я, кажется, о своем задумалась, – встряхнулась девушка, отгоняя жуткие видения. – Что я должна сделать?

– Узнать, у кого из сотрудников вашей фирмы имеются дачи в интересующем нас направлении. Потому как если господин Мостовой окажется ни при чем, то, вполне вероятно, дело в той самой партии рыбы. И то, как вы появились на проселке, может помочь нам в поиске преступника. Хоть какую-то ниточку зацепим, – без всякого энтузиазма проговорил Тимофей.

Дочурка шефа снова его раздражала. Они с Миланой с полной отдачей работают над решением вопроса, а эта нахомякалась и сидит в состоянии сытой эйфории, неизвестно о чем мечтает. Тоже мне Татьяна Ларина.

С Татьяной Лариной Тимофей сравнил Яну не случайно. Когда-то давно, лет в девять, они с матерью были в Мариинке, тогда еще театре имени Кирова, на опере «Евгений Онегин». Это был, пожалуй, единственный случай, когда они с матерью были на опере, по понятным причинам мать водила Тимофея только на балет, не считая это перекосом в воспитании, и поэтому тот самый спектакль, наверное, и запал в душу. «Евгения Онегина» они в школе, естественно, еще не проходили, а потому герои романа запомнились Тимофею на всю жизнь именно такими, какими он увидел их в тот вечер в опере.

Татьяну пела, кажется, Галина Ковалева, она была чуть полноватой, статной, с густыми каштановыми волосами, гладко зачесанными и собранными в узел на затылке. Точно как у Сорокиной. И щечки у нее были такие же, пухленькие, упругие. Сейчас Яна показалась ему очень похожей на ту самую Татьяну.

Они закончили разговор и заплатили по счету. Яна, разумеется, платила за себя сама. Затем все дружно поднялись из-за стола. Яна нарочно задержалась и подгадала так, чтобы выйти из зала последней.

Глава 10

– Слыхала новые сплетни? – просачиваясь вслед за Яной в кабинет и забыв про приветствие, спросила Катя.

– Нет, – коротко ответила Яна, стягивая пальто.

Сегодня ни свет ни заря ей пришлось идти на перевязку в поликлинику, она страшно не выспалась, шов отчего-то пощипывало. Может, от йода? Девушка понятия не имела, чем обрабатывают ее рану, потому как в этот момент крепко зажмуривала глаза и тихонько бормотала про себя, как маленькая: «Ой, ой, мамочки, мамочки, ой, ой ой, пожалуйста». Что «пожалуйста» и что «мамочки», она и сама не знала. Но было очень страшно и, кажется, больно. Стресс, пережитый на перевязке, и ранний подъем Яниного настроения нисколько не улучшили. Вероятно, она была бы еще мрачнее и несчастнее, если бы не выделенный Максимовым водитель. Хоть в транспорте толкаться не пришлось.

Так что никакого интереса к свежим сплетням Яна не испытывала. Никакого. Зато ей очень хотелось поскорее выставить вон Катю, расстегнуть пуговицу на юбке и, усевшись в рабочее кресло, приняться за поиски следов загадочной партии норвежского лосося.

– Мне Анжелка рассказала, а ей водитель Нетребского, он сам этот разговор слышал, когда шефа с женой с похорон вез, – не обращая внимания на ее настроение, продолжала тарахтеть Катя. – Только это большой секрет, никому нельзя рассказывать! – спохватившись, добавила она. – Но ты у нас могила, я знаю.

– Слушай, а ты не знаешь, у кого из наших дача в направлении Кингисеппа? – перебила ее Яна, включая компьютер.

– Не-а. Ну, ты слушай, не перебивай! Короче, со смертью Рогутского, оказывается, не так все просто! – вывалила Катя и, вытаращив глаза и собрав бантиком губы, облокотилась на Янин стол, чтобы быть ближе к аудитории.

На этот раз Яна все же заинтересовалась.

– А что с ней не просто? – не надеясь на что-то стоящее, проявила она умеренный интерес, порадовав тем самым Катю.

– Короче. – Глаза Кати засверкали еще ярче. – Ты знаешь, кто у Рогутского тесть?

– Нет, – покачала головой Яна, не имевшая понятия даже о том, кто у Рогутского жена.

– Ну, точнее, не тесть, а брат тещи, – поправилась Катя, не теряя тем не менее прежнего задора. – Мэр! Вот только забыла где. То ли в Калуге, то ли в Воронеже, а может, в Рязани? Не помню. Ну, в общем, где-то там. По тамошним меркам большой человек!

– И что? – снова теряя интерес, спросила Яна, мечтая, чтобы Катя уже поскорее вывалила свою сенсацию и оставила ее в покое.

– Ну, короче. – «Короче» было любимым словом Кати, оно помогало ей собраться с мыслями в минуты волнения. – Он мэр, а у них досрочные выборы, ну в связи с ростом патриотизма из-за Крыма, и под него сейчас сильно копают конкуренты.

– В Вологде? – приподняв скептически бровь, спросила Яна.

– В Рязани. Или в Воронеже, – пожала плечиком, не смутившись, Катя. – Так вот, возможно, что убийство Рогутского было не случайным, возможно, его заказали, чтобы припугнуть этого самого мэра!

– Катя, его не убили, он на машине разбился, – мягко напомнила Яна и демонстративно принялась щелкать клавиатурой компьютера.

– Да? – бойко переспросила Катя. – А вот Нетребский так не считает.

– Или водитель его приврал то, что не расслышал, – не поддалась ажиотажу Яна.

Но когда Катя наконец-то покинула ее кабинет и отправилась разносить «секретную» новость по умам, задумалась.

О смерти Рогутского она знала только одно. Он разбился на машине. А вдруг это правда было убийство? А вдруг его, как и Яну, грохнули из-за той самой рыбы? Ну, в смысле, Яну, конечно, не грохнули, но пытались.

Оставив в покое компьютер, она откинулась на спинку кресла и задумалась.

Допустим, все дело в рыбе. Что с ней могло быть не так, кроме того, что она была норвежской и что документы на нее попали к Яне?

Ну, во‑первых, эта партия была, очевидно, незаконной. Незаконной, значит, потенциально опасной. Потенциально – да, но вот реально?

Реально. Реально. А почему эти документы вообще оказались у Яны? Потому что там их не станут искать? Или это Шерстнев напоследок подкинул подлянку?

Если Шерстнев, то к нападению это вряд ли имеет какое-то отношение. А вот как насчет поисков? Ведь все внешние проверки начинаются с финотдела.

Яна потерла лоб, чтобы стимулировать умственную деятельность. Хотя бывают такие случаи, когда в фирму врываются люди в камуфляже и под дулом автомата сгоняют сотрудников в конференц-зал, а сами изымают всю документацию, вплоть до личных писем, а заодно и компьютеры с информацией. В этом случае найдут, безусловно, все.