Волшебный кинжал - Маргарет Уэйс

Не опуская рук, Улаф кивком указал на Джессана, несшего Башэ. Сбоку от тревиниса ковыляла Бабушка.

Темнота и дым мешали боевому магу разглядеть, кто перед ним на самом деле. Ничего не заподозрив, он потерял к ним всякий интерес.

Улаф подхватил Бабушку и, не слушая ее недовольных возражений, посадил себе на спину.

— Нам придется бежать. Возражать будешь потом, а сейчас покрепче держись за мою шею!

Бабушка повиновалась, да так усердно, что едва не задушила Улафа. Улаф бросился бежать к тому трактиру, где, по словам Джессана, находился Шадамер. На случай, если врикиль сумеет выскользнуть из «Толстухи Тэбби», боевые маги ярко осветили все прилегающие улицы. Сила их заклинаний озарила едва ли не половину города, наполнив улицы и переулки вокруг «Толстухи Тэбби» холодным белым сиянием. Боевые маги стояли на каждом углу, беспрестанно произнося заклинания.

Улицы были пусты. Городская стража оцепила все окрестности вокруг трактира, но это лишь подогрело любопытство жителей. Люди стояли в дверях, вытягивая шеи, выглядывали из окон верхних этажей. Никто толком не знал, что происходит, и это мгновенно породило самые разнообразные и нелепые слухи.

Никто не пытался задержать Улафа и Джессана, уносящих «детей» подальше от беды. Один стражник даже спросил, не нуждаются ли они в помощи. Улаф, не останавливаясь, покачал головой.

Башэ стонал от боли; его голова моталась из стороны в сторону.

— Сколько нам еще бежать? — беспокойно спросил Джессан.

— Теперь уже недолго, — успокоил его Улаф. — Как Башэ? Выдерживает дорогу?

— Башэ — настоящий воин, — ответил Джессан.

Улаф бросил взгляд на мертвенно-бледного пеквея, которого Джессан легко нес в своих сильных руках. Потом оглянулся на Бабушку. Старуха крепко держалась за его шею. Ткань рубахи Улафа была мокрой от Бабушкиных слез.

Пятеро боевых магов окружили врикиля и, соблюдая необходимую предосторожность, гнали его в угол. Они хором произносили слова заклинания, направленного против Пустоты. Пока еще Джедашу удавалось сдерживать их натиск, но сил у него оставалось все меньше. Рана, нанесенная кровавым ножом, оказалась серьезнее, чем он думал. Он чувствовал, как она вытягивает из него столь нужные ему силы.

Маги наступали на врикиля со всех сторон, ослепляя его своим отвратительным, нестерпимо ярким светом. Будь у него возможность, он бы сдался. Джедаш не хотел сражаться. Он и при жизни не был любителем драк и потасовок. Доспехи Пустоты уберегали его труп от разложения, но не могли изменить врикилю характер. Вид у Джедаша и впрямь был устрашающий, однако сам он все время озирался по сторонам, ища хоть какой-нибудь выход. Даже Пустота была бессильна перед его врожденной трусостью.

Опрокидывая мебель, Джедаш полез за своим кровавым ножом, висевшим у него на боку.

— Шакур! — заскулил врикиль, взяв нож в руку. — Я окружен пятью боевыми магами! Пока я еще могу им сопротивляться, но…

Джедаш зацепился за стол и чуть не упал. Со злости он поддал ногой стол, и тот развалился на куски.

— Шакур, я ранен. Моих сил надолго не хватит. Шакур, ты меня слышишь? Ответь мне!

— Не ори, слышу, — грубо отозвался Шакур. — Тебе было приказано не раскрываться. Что заставило тебя нарушить приказ?

Джедаша осенило. Он прекрасно знал, что ему на выручку Шакур не поспешит, но за Камнем Владычества явится.

— Я добыл его! — визгливым тоном соврал Джедаш. — Камень у меня! Потому боевые маги и сражаются со мной. Они хотят забрать Камень. Шакур, ты должен их опередить! Приходи не мешкая!

Джедаш услышал другой голос. Вместо Шакура ему ответил Дагнарус.

— Ты врешь, — сказал Дагнарус, и голос его был мрачным и безжизненным, как сама Пустота. — Камень Владычества действительно находился у тебя, однако ты ослушался приказа. Тебе было велено принести его Шакуру. Но тобой овладела алчность, и Камень увели у тебя из-под носа.

— Я знаю, кто его взял! — заскулил Джедаш. — Я могу его вернуть! Повелитель, умоляю, спасите меня!

— Не люблю попусту тратить время, — отрезал Дагнарус.

— Мой повелитель! — закричал Джедаш, сжав в руке нож, сделанный из собственной кости. — Шакур! Помоги мне!

Ответом ему было молчание. Молчание Пустоты.

Маги загнали врикиля к самому очагу. Испуганный Джедаш попытался было вновь произнести заклинание, которое помогло ему уничтожить женщину-мага. Но распевные слова и молитвы боевых магов путали ему мысли и мешали сосредоточиться.

Дважды начинал он произносить заклинание, и дважды слова замирали у него на губах.

Голоса боевых магов достигли высшей точки. Воздух наполнился благословенной магией богов; он сиял, пронизанный ее удивительным светом. Сила, накопленная магами, в любую секунду могла обрушиться на врикиля. Джедаш вдавил спину в толстые кирпичи очага, отчаянно пытаясь пройти сквозь них.

Гнев богов настиг Джедаша. Могучая сила заклинаний разорвала в клочья доспехи Пустоты, разметала и распылила их. Чудовищным взрывом разворотило очаг, обрушило трубу и расшвыряло по улице кирпичную стену трактира. Во врикиля полетели обломки досок, кирпичей и куски штукатурки.

От взрыва здание трактира содрогнулось. Казалось, оно вот-вот рухнет, похоронив под собой и врикиля, и боевых магов. Маги были готовы и к такому исходу событий: им с первых лет обучения внушали мысль, что для уничтожения врага иногда приходится жертвовать собственной жизнью. Однако трактир был построен на совесть. Содрогнувшись еще раз, будто от ужаса, здание осталось стоять.

К «Толстухе Тэбби» уже спешили другие маги. Те, кто был сведущ в магии строительства, особыми заклинаниями укрепляли фундамент и балки. Маги Ордена Инквизиторов, единственные, кто серьезно изучал магию Пустоты, занялись поисками останков врикиля. Пятерка боевых магов с честью исполнила свой долг. Двое из них настолько ослабели от неимоверной растраты сил, что их пришлось нести на руках.

Вместе с трубой взрыв едва не разрушил и жизнь несчастного трактирщика. Вняв совету Улафа, он покинул здание. Отбежав на безопасное расстояние, все семейство владельца «Толстухи Тэбби» оцепенело взирало на происходящее. Услышав взрыв, трактирщик подумал, что это конец. Он был на грани обморока, однако его жена, не потерявшая ни присутствия духа, ни практической сметки, успокоила его, сказав, что Церковь будет вынуждена возместить им все убытки. Этих денег непременно хватит на восстановление трактира. Отныне «Толстуха Тэбби» войдет в историю как место битвы между Церковью и врикилем, и сюда потянутся люди со всего Лерема. Скоро у них не будет отбоя от посетителей.

— А возле очага мы повесим памятную доску, — пообещала трактирщику жена.