Новые записки Шерлока Холмса (сборник) - Дэвид Маркум

– Он исчез, – упрямо возразил Джеймс. – Его мать как раз спрашивала меня утром, не видел ли я его. Он обычно уходит только на ночь, а сейчас отсутствует уже вторые сутки. Думаю, мама Тайлера начала волноваться. А наша соседка миссис Флойд сказала, что потеряла собаку. Может, та, конечно, сама сбежала, но ведь мистер Холмс спрашивал, не пропадали ли животные.

– Сколько Тайлеру лет? – поинтересовался детектив. – И пожалуйста, опишите его.

– Около двенадцати, – ответила миссис Уэйд. – Для своего возраста он не так уж высок, но весьма силен и задирист. Кожа у него загорелая, а волосы светлые, почти белые. Постоянно ходит в царапинах – видать, попадает в передряги.

Холмс посмотрел на часы и поднялся:

– Миссис Уэйд, судя по вашему описанию, лица, разбившие лагерь в парке, задумали недоброе. К сожалению, должен просить вас, чтобы вы никому не рассказывали ни о своих сомнениях, ни о том, что мы с доктором Уотсоном навещали вас этим утром. Прошу вас также ни с кем не обсуждать увиденное в парке. Боюсь, вам придется это утаить даже от собственного мужа.

– Ничего страшного, – ответила миссис Уэйд. – Когда я в прошлый раз попыталась заговорить с ним об этом, он намекнул, что я сую нос не в свои дела, а все эти люди скоро все равно покинут наш район.

– Благодарю вас, – отозвался Холмс. – Мы с доктором Уотсоном обратимся в местную полицию. Думаю, дело довольно серьезное. Прошу вашего разрешения взять Джеймса с собой. Если у нас появятся какие-либо вопросы, он сможет тут же на них ответить. Если вы не возражаете, возможно, мальчику придется пробыть с нами до утра.

Джеймс тут же изъявил страстное желание отправиться вместе с нами. Миссис Уэйд согласилась, хоть и была взволнована. Она даже несколько раз попросила Джеймса не мешать нам и не влезать в неприятности. Снова поблагодарив ее и напомнив о том, что никому не следует говорить о нашем визите, мы направились к такси Рэтбоуна.

Когда мы велели Рэтбоуну отвезти нас в полицию, он пояснил, что в новом городке Алькоа только-только открыли полицейское отделение, а в Мэривилле впервые выбрали начальника полиции в этом году.

– Брюер, – назвал он его имя. – Неплохой человек. А вот до него мы обходились приставом-исполнителем.

В здании суда, которое располагалось в самом центре города, нас познакомили с начальником полиции, несомненно заработавшим военную выправку в ходе недавней европейской войны. Брюер терпеливо выслушал объяснения Холмса по поводу людей, расположившихся лагерем на территории Алюминиевой компании. Сыщик также нарисовал символ, который миссис Уэйд увидела на одеяниях с капюшонами. Джеймс, нервничая, рассказал о пропавших мальчике и собаке. И наконец, Холмс кратко изложил, что, как ему казалось, должно случиться, а также указал на значимость даты двадцать первого июня.

Брюер осознал всю важность происходящего. У него не было никаких сомнений ни в истинности рассказа сыщика, ни в серьезности его намерений. Он лишь ответил:

– Вы совершенно правильно поступили, что обратились ко мне, мистер Холмс. Конечно, я тоже приметил гостей города, и мне было любопытно, для чего они приехали сюда. Если их пригласил кто-то из Алюминиевой компании, то ее лучше в это не вовлекать. Впрочем, есть люди, которым я полностью доверяю. Когда вы хотели бы начать?

Мой друг заявил, что предпочел бы начать операцию немедленно. Начальник полиции принялся собирать команду, а мы с Холмсом попытались все объяснить Рэтбоуну и попросили его подождать. Рэтбоун, конечно, изъявил желание присоединиться к нам. Его даже не удивило, что мы оказались совсем не теми, кем представлялись.

К концу дня Брюер организовал оперативную группу. Каждого кратко проинструктировали, чего следует ожидать. Некоторые из них являлись ветеранами войны, и все представляли именно тот типаж мужчин, в котором мы нуждались. Кое-кому выдали оружие. Остальные удовольствовались импровизированными дубинками из топорищ, купленных в близлежащем магазине. Теперь оставалось лишь ждать, когда сядет солнце.

Холмс объяснил, что компания, с которой нам предстоит столкнуться, по всей видимости, намеревается развести костер после захода солнца. Празднество, несомненно, продлится несколько часов и случайному очевидцу покажется хоть и любопытным, но вполне невинным. Однако ритуал наверняка обернется пагубным событием на рассвете. Мы собирались проникнуть в лагерь друидов после наступления темноты, когда они соберутся у костра. Холмс уточнил, что необходимо быть предусмотрительными, поскольку сектанты, скорее всего, выставят охрану.

– И запомните, – сказал знаменитый детектив, – многие из них совершенно безобидны. Опасными их делает символ смерти. Возможно, речь идет обо всех, а быть может, лишь о нескольких руководителях. В любом случае, будьте начеку.

Когда солнце стало близиться к горизонту на западе, мы расселись по машинам и в объезд направились к дальнему участку парка. Так нас не мог увидеть никто из жителей окрестных домов у парка и завода. Мы с Холмсом и Джеймсом ехали в такси Рэтбоуна. Сыну миссис Уэйд позволили сопровождать нас на том условии, что во время вторжения он останется в машине.

Чуть раньше Холмс с глазу на глаз пояснил, что не хотел бы отпускать Джеймса домой, чтобы тот не раскрыл наши планы родителям.

Когда мы прибыли на место, окрестности уже погрузились во мрак. Мы расположились в полумиле к северу от парка, на заброшенном пастбище с противоположной стороны от домов, принадлежащих компании. Все построились в боевом порядке. Во главе с Холмсом и начальником полиции наш небольшой отряд пустился в путь по заросшим сорняками полям.

Продвигались мы довольно медленно, главным образом потому, что приходилось пробираться сквозь кусты и колючки в темноте, а также то и дело переходить ручейки, текущие из расположенных неподалеку ключей. Луна, если она и была на небе, пряталась за облаками. Я несколько раз споткнулся о каменные глыбы, выглядывающие из травы. Впрочем, по высоте их и сравнить нельзя было с теми холмами, что я видел много лет назад в Дартмуре.

В какой-то момент я разглядел вдали огромный мерцающий костер. Перед ним виднелось бесчисленное множество танцующих теней, движущихся по кругу словно в трансе. По направлению от костра дул легкий ветерок. Я уловил запах дыма и пару раз услышал жутковатые монотонные песнопения танцующих.

Когда мы описали начальнику полиции крупную горизонтальную трещину у скалы, он тут же понял, о каком месте идет речь. Оно располагалось примерно в сотне футов от костра. Огонь сектанты развели на вершине конусовидного холма, и яркий свет пламени лишь усиливал мрак на всей остальной территории. Хотя мы стояли в тени, свет костра отражался на поверхности камней над входом в пещеру. Подозревая, что вокруг может быть выставлена охрана, Холмс и начальник полиции велели двум крупным мужчинам, которые бесшумно двигались рядом, очистить путь.

Мы затаились в тени, пока они, неслышно ступая, прокрадывались к пространству перед валуном. Спустя мгновение я услышал характерный удар топорищем, за которым последовал глухой звук от падения тела на землю. А уже через несколько секунд один из наших бойцов вернулся, делая нам знак продвигаться вперед.

Другой связывал человека в мантии, без сознания лежащего на земле. Я опустился на колени и быстро его осмотрел. Дыхание было глубоким, из чего я заключил, что через некоторое время он придет в себя. Тем временем Холмс провел остальных к трещине. Воспользоваться электрическими фонариками можно было лишь внутри, а для начала следовало проползти в темный проход в кромешной темноте.

Я был несколько встревожен, однако мои спутники, казалось, хранили спокойствие. Начальник полиции спустился первым, за ним последовал Холмс. Дальше настал мой черед. Мне кто-то помог – лица его я не сумел разглядеть. Только когда человек шепнул: «Полегче, док», – я понял, что это Рэтбоун. Просто, как и все остальные, он теперь был в темном одеянии. Я впервые увидел на нем не белую рубашку и выцветшие брюки, а что-то другое.

Трещина уходила в глубину под довольно крутым углом. Вход в пещеру был грунтовым; сверху кое-где лежал гравий. Слабый свет, исходивший от костра, освещал лишь первые несколько футов пути. Поначалу я скользил на ногах, но в дальнейшем продвигаться пришлось на спине. Камни нависали над головой, и я попытался перевернуться, чтобы съехать вниз на животе, однако вскоре понял, что это довольно затруднительно. Спуск теперь проходил куда быстрее. На мгновение я запаниковал, представив, как стремительно падаю вниз, подлетаю к самому краю и проваливаюсь в кромешную темноту.

Впрочем, меня тут же кто-то подхватил и помог мне встать на полу внутренней пещеры. Вскоре мне пришлось отступить, потому что остальные наши попутчики приземлялись ровно на том же самом месте, где только что стоял я. Когда глаза привыкли к темноте, я смог разглядеть, что мы находимся в небольшом зале площадью приблизительно в пятнадцать квадратных футов. При этом пол располагался примерно на четыре фута ниже, чем каменная порода у наклонного входа в пещеру. Каменный пол постепенно уходил все ниже к задней части зала. Казалось, трещина идет еще глубже.