Пришелец в земле чужой - Роберт Хайнлайн

Единственное, о чем он позабыл, — звонить следовало не из такси, а из какого-нибудь общественного места.

Кэкстон перебрал с полдесятка мелких чиновников, от разговора к разговору все сильнее распаляясь, и вдруг заметил, что его такси вышло из дрейфа.

Он спохватился, но было поздно, такси не повиновалось. Кэкстон понял, что попался, и как позорно! Его запеленговали и стали подавать команды роботу-пилоту на приоритетной полицейской частоте. Схватили без лишнего шума.

Кэкстон попытался позвонить своему адвокату, но не успел: такси приземлилось во внутреннем дворе какого-то дома, и сигнал не мог перевалить через стену. Бен хотел выйти из машины, но дверца не открывалась, и Бен с удивлением обнаружил, что легко падает в обморок.

Глава 8

Джилл подумала, что Бен пошел по другому следу, а ей сообщить забыл. Тут же она отогнала эту мысль. Своим успехом Бен был обязан скрупулезному вниманию к людям. Он помнил дни рождения всех своих знакомых и скорее не отдал бы карточный долг, чем не ответил бы на открытку, где его благодарят за гостеприимство. Куда бы он ни отправился, каким бы срочным ни было дело, Бен выкроил бы минутку, обязательно выкроил бы, чтобы оставить ей записку.

Он должен был оставить ей весточку! Джилл опять позвонила Бену на работу. Его секретарь Осберт Килгаллен сказала, что Бен ничего ей не передавал и с тех пор, как она звонила в первый раз, не появлялся и не звонил.

— Он не говорил, куда едет и когда вернется?

— Нет, только прислал из Филадельфии по стато-принту письмо: предупредил, что задержится.

Джилл пришлось довольствоваться малым. Она отправилась в столовую для сестер и, усевшись за свободный столик, ковыряла вилкой в тарелке, не видя, что ест. Все будет хорошо, успокаивала она себя. Неужели я влюбилась в этого…

— Бордмэн! Проснитесь!

Джилл очнулась и увидела Молли Уилрайт, диетолога.

— Простите.

— Я спрашиваю, с каких пор на вашем этаже стали класть в люкс-палаты больных, за которых платят благотворительные организации?

— Что вы!

— Палата К-12 на вашем этаже?

— К-12? Там лежит богатая старуха, такая богатая, что дежурный врач прислушивается к каждому ее вздоху.

— Хм… Наверное, она вчера получила наследство. До этого она полтора года лежала в приюте для престарелых.

— Это какая-то ошибка.

— Не знаю. У меня на кухне ошибок не бывает. А диета ничего себе! Вагон еды, королевский выбор блюд, а лекарства приказано давать не в чистом виде, а подмешивать в пищу. Поверьте, дорогая, диета так же уникальна, как отпечатки пальцев, — мисс Уилрайт встала. — Ну, ладно, я побежала.

— Чего от тебя хотела Молли? — спросила у Джилл другая сестра.

— Не знаю. Она что-то перепутала в предписаниях.

Джилл пришло в голову, что Человека с Марса можно найти по диете. Правда, в медицинском центре несколько кухонь, и чтобы их все проверить, нужна, по крайней мере, неделя. Центр строили во времена морских войн как флотский госпиталь. Потом его расширили и перевели в подчинение министерству здравоохранения, образования и социального обеспечения. Теперь Центр принадлежал Федерации и разросся еще больше.

Недоразумение с миссис Банкерсон настораживало. Центр принимал любых пациентов: частных, правительственных, состоящих на обеспечении правительственных организаций. Этаж Джилл был отведен для правительственных больных, там лечились сенаторы Федерации и другие высокие чины. Странно, что в палату К-12 положили частного больного. Может быть, в отделении для частных больных не хватило места?

Долго думать об этом было некогда: накопилась масса работы. Понадобилась складная кровать. Можно было позвонить на склад, но склад находился в подвале, чуть не за четверть мили от Джилл, а кровать требовалась срочно. Джилл вспомнила, что такая кровать стоит в дежурке при палате К-12, на ней еще сидели часовые, и она их прогнала. Наверное, эту кровать вынесли в дежурку, когда в палате поставили флотационную. Если ее еще не отправили на склад, то ее можно взять.

Дверь дежурки оказалась запертой, и ключ не подходил. Надо вызвать слесаря, подумала Джилл и направилась в комнату врача, чтобы спросить насчет кровати у него. На посту был доктор Браш. Он не состоял при больнице интерном; по его собственным словам, его пригласил доктор Гарнер специально для миссис Банкерсон. Браш обрадовался, увидев Джилл.

— А мисс Бордмэн! Вы-то мне и нужны.

— Что же вы не позвонили? Как ваша больная?

— Больная в норме. У меня проблемы.

— Что случилось?

— Пустяки, минутное дело. Я надеюсь, сестра, вы уделите мне столь незначительное время? И никому не станете об этом рассказывать?

— Конечно. Только позвольте позвонить помощнице: я должна дать ей кое-какие указания.

— Нет, — поспешно возразил он. — Я выйду, вы закроете за мной дверь и не будете открывать, пока я не вернусь и не постучу вот так, — он отстучал первые такты популярной песенки.

— Слушаюсь, сэр, — ответила Джилл неуверенно. — Что делать с больной?

— Ничего, ее нельзя беспокоить. Смотрите на экран.

— Где вас найти, если что-нибудь случится? В комнате отдыха врачей?

— В конце коридора в мужской уборной. Все, я убегаю.

Он ушел, и Джилл заперла дверь. Она посмотрела на экран и потом на датчики. Больная спала, пульс ее был четким и ритмичным, дыхание спокойным и ровным. К чему такое неусыпное наблюдение, подумала Джилл. Она решила все-таки проверить, стоит ли в дальней комнате складная кровать. Больную Джилл не потревожит — она умеет ходить тихо; а что до доктора Браша, то он, как и все врачи, не будет недоволен тем, о чем не узнает.

Проходя мимо миссис Банкерсон, Джилл убедилась, что та спит. Дверь в дежурку была заперта. Джилл открывала ее ключом.

Так и есть: кровать здесь. И тут Джилл заметила, что комната занята. На стуле, с детской книжкой в руках, сидел Человек с Марса.

Смит увидел Джилл и одарил ее лучезарной улыбкой счастливого ребенка. У Джиллиан закружилась голова. Валентайн Смит здесь? Не может быть — его перевели, в журнале записано.

Страшная догадка пришла к ней. Подставной Человек с Марса на стерео… умирающая старуха, и вместе с ней в палате еще один человек… испорченный замок… А через день-другой отсюда выедет каталка, и на ней под простыней не один труп, а два!

Вслед за этой догадкой пришла еще одна: она тоже рискует. Смит неловко встал со стула, протянул к ней руки и сказал:

— Брат мой!

— Здравствуй! Как живешь?

— Я здоров. Мне хорошо, — он добавил еще что-то на непонятном задыхающемся языке, потом поправился. — Ты здесь, брат. Тебя не было. Теперь ты снова здесь. Ты как вода.