Битва на Калке - Алексей Живой

Покончив с обувкой Забубенный натянул кожаную безрукавку и проскользнул в кольчугу. С легким перезвоном железная рубашка обтянула его мощное тело. Оказалось в пору: нигде особенно не жмет, нигде не тянет. Движения стесняла не сильно. Видно, ковал хороший кузнец. «Кольчуга «От Версачи», даже пошутил про себя механик, или от «Золингена». Непривычно было, конечно, ходить в железной рубашке, но предстоящая миссия говорила о возможном контакте с монголами, а эти ребята страсть как любили дырявить чужие тела стрелами, да копьями. Так что, своя кольчуга ближе к телу.

Наконец, разобравшись с одеждой, Григорий взял свой первый в жизни меч и вынул из ножен. Меч был коротким, не больше полуметра в длину, без всяких вензелей и монограмм. С простой, но крепкой рукоятью. Механик пару раз рубанул им воздух, чтобы ощутить тяжесть оружия и снова посмотрел на клинок, словно ожидая, что меч вот-вот засветится синим огнем, и начнет с ним разговаривать человеческим голосом. Но меч не засветился, а выглядел как простое, но добротное оружие. Григорий с минуту поразмышлял, не дать ли клинку имя типа «Победитель драконов» или «Устрашающий», но «Устрашающий» был длиной не более полуметра и на «Победителя Драконов» никак не тянул. Скорее походил на кухонный нож-переросток или тяжелое орудие мясника, но это уже было из области маньяков и ужасников, а Забубенный всю эту лабуду не любил.

«Ладно, – резюмировал Григорий, – не орков же им косить, а простых монголов. И так сойдет». Осмотревшись по сторонам в поисках щита и крутого шлема с забралом, механик обнаружил, что ни щита, ни шлема ему не дали. Видно, не полагается. Не заслужил еще или не хватило. Тогда Григорий прицепил к поясу на специальную застежку свой боевой меч без имени, секунду поколебавшись, забросил все-таки за спину рюкзачок с фонариком, хоть и не по форме выходило, но чародей как-никак, можно позволить немного странностей в одежде, и вышел на широкий двор.

Спустя пять минут он сидел в седле Жорика. Предрассветная прохлада заставляла Забубенного ежится, забираясь под холщовую рубаху. Во дворе военного городка, как окрестил про себя место пребывания ратников Забубенный, уже скопилось изрядное воинство. Ржали кони, балагурили люди. Григорий даже вспомнил свою службу в армии в далеком двадцатом веке. Настроение, царившее во дворе военного городка Чернигова, напомнило ему точь в точь настроение солдат и офицеров перед разводом в родной воинской части. Разве что, никто не курил. На первый взгляд народу конного, с мечами да копьями, набралось почти под сотню, разделены все были на три отряда. Похоже, разведка у Путяты намечалась не слабая, возможно даже с боем.

Механик по привычке держался вместе со старыми знакомыми в отряде Данилы.

Скоро на крыльце самого большого дома показался и сам воевода Черниговский.

– Здорово молодцы! – гаркнул он обретавшимся в седлах ратникам.

Собравшиеся вояки в ответ нестройно рявкнули что-то нечленораздельное, типа «И тебе того же желаем, воевода». Путята, не обратив на это внимания, сел на коня своего мощнотелого и выехал со двора. Все собравшееся воинство самостоятельно разобравшись в три ряда, выехало вслед за ним, растеклось по ближайшей улице, что вела вниз под горку.

В Чернигове тринадцатого века вставали рано. Проезжая по улицам спящего, казалось, города, переодетый в новую одежу Забубенный уже видел всяческое шевеление. Где-то поили коней, где-то разводили огонь. Где-то кололи дрова. В общем, жизнь без электричества была довольно напряженной. Хотя здесь об этом, пока никто не догадывался. Жизнь как жизнь. Все привыкли рано вставать и рано ложиться. День длился от рассвета до заката. Никакой ночной жизни. Ни тебе кино, ни тебе казино.

Выбравшись за городские ворота по специально опущенному для того мосту, отряд прибавил ходу. Направление держалось понятное, – на берега Десны, только почему-то в другую сторону от переправы вчерашней. Вверх по течению. Солнце уже поднималось над деревьями, а Путята, похоже, торопился исполнить наказ княжеский побыстрее.

Вчера, перед тем как вверить его изможденное тело Даниле на постой, воевода коротенько намекнул механику, что, мол, разговор с князем далее него утечь не должен. Не дай бог, узнает, что кому рассказал, даже из ратников ближайших, голова моментально с телом расстанется. Выходило, что об истинной цели сего предприятия знали только двое: Путята да он, Механик-чародей Григорий Забубенный. Странное возникало чувство: то ли гордиться можно, то ли за жизнь свою переживать дополнительно. Ну, семи смертям не бывать, как известно, а одной не миновать, как ни крути. Забубенный едва успевал впитывать происходившее с ним, да думать о самом ближайшем будущем, которое по-прежнему представлялось ему весьма туманным. Но в одном он был теперь уверен на все сто, что крепко вляпался в местные политические игры патриотов. И, как и полагается простолюдину, стал пешкой в этой игре.

Конец ознакомительного фрагмента.