Медвежонок Паддингтон занят делом - Майкл Бонд

Медвежонок подпоясался какой-то верёвочкой, а ещё на всякий случай взял несколько портновских булавок, которые обнаружил на доске объявлений за кулисами; впрочем, булавки почти все вывалились, и он немного задержался, половчее прилаживая большую французскую булавку, которую тоже прихватил на всякий пожарный случай.

Именно в этот момент Антип Пожарский, понятия не имевший, что происходит, завершил особо длинный и сложный пируэт у столба в дальней части сцены и стремительно полетел на Паддингтона.

Мгновение он постоял на одной ноге, закрыв глаза, приготовившись к важному моменту.

Паддингтон ещё раз вежливо приподнял шляпу, а потом дотянулся лапой до руки мистера Пожарского, простёртой ему навстречу, и приветливо пожал её.

– Добрый день, мистер Тип! – поздоровался он. – Я иду делать падеду.

Антип Пожарский застыл на месте. На миг даже показалось, что он превратился в камень, и Паддингтон посмотрел на него с некоторой тревогой, но тут мистер Пожарский вдруг ожил, и ещё как!

Сперва он открыл глаза, потом закрыл их снова, и по телу его прошла дрожь, начавшаяся от носков и распространившаяся до головы, – можно было подумать, что в него попала пуля. После этого он снова открыл глаза и с омерзением уставился на свою руку. В луче прожектора было довольно жарко, и, похоже, после Паддингтонова пожатия на руке осталась какая-то липкая гадость.

– Ничего страшного, мистер Тип, – успокоил его Паддингтон, поспешно вытирая лапу об одну из складок трико. – Это просто мармелад. Я забыл лапы помыть после булочных изделий.

Если мистер Пожарский и знал, что такое мармелад, и даже слышал про хлебобулочные изделия, он не подал виду. По телу его прокатилась ещё одна волна дрожи, и, когда оркестр заиграл крещендо, он закрыл глаза и, собрав всю волю в кулак, снова приготовился к па-де-де.

Паддингтон, очень довольный, что дело пошло на лад, крепко взялся за протянутую руку мистера Пожарского и наклонился, чтобы поднять свой чемодан.

В следующий момент ему показалось, что он попал в эпицентр землетрясения, грозы и урагана одновременно.

Сначала он испугался, что ему вот-вот оторвут переднюю лапу, потом закрутился как волчок и наконец, всё ещё крутясь, грохнулся на сцену довольно далеко от мистера Пожарского.

Он немножко полежал там, отдуваясь, потом всё-таки поднялся, и как раз вовремя, чтобы увидеть, что в ярком свете рампы к нему приближается смутная фигура. Приглядевшись, Паддингтон заметил недобрый блеск в глазах Антипа Пожарского – блеск этот ему совсем не понравился, так что он на всякий случай снова сел на пол.

Мистер Пожарский остановился и уставился на сидящую фигурку.

– Я не имею возможности продолжать! – воскликнул он сурово. – Во-первых, у вас есть недостаточный рост, во-вторых, у вас есть нечистые батманы.

– Нечистые карманы? – возмущённо воскликнул Паддингтон. – Но я вчера вечером принял ванну!

– Я не имею сказать, что они грязные, – прошипел мистер Пожарский. – Я имею сказать, что они должны исполняться чётко, легко, вот так!

И он без лишних слов подскочил в воздух и перекрестил ноги, как ножницы, в такт музыке, потом развёл их снова и грациозно приземлился на один носок лицом к зрителям.

Зал разразился аплодисментами, а Паддингтон посмотрел на него с некоторым сомнением.

– Такое непросто повторить, если у тебя лапы, мистер Тип, – сказал он. – Но я попробую.

Закрыв, как и мистер Пожарский, глаза, Паддингтон подпрыгнул, честно постарался перекрестить лапы, но тут трико поползло вниз, и он всей тяжестью приземлился обратно. Но, приземлившись, ко всеобщему изумлению, подскочил снова, скрещивая и разводя лапы, да так, будто его подбросило на пружине.

– Во даёт медведь! – изумился кто-то рядом с Браунами. – Тройной батман!

– Шесть, не три, – поправил со знанием дела интеллигентный старичок, когда Паддингтон приземлился и с громким воплем снова подскочил в воздух. – Браво! – закричал он, пытаясь перекрыть аплодисменты.

Похоже, Паддингтоновы батманы, один выше и сложнее другого, произвели впечатление даже на Антипа Пожарского. Чтобы показать, что и он не лыком шит, он тоже высоко подпрыгнул, перекрестил ноги, соединил, снова перекрестил, снова соединил и под восхищённые вопли зрителей перекрестил в третий раз, прежде чем приземлиться.

Паддингтон, который всё это время сидел на сцене, внимательно разглядывая свою пятку, подскочил с громким воплем, который эхом заметался под потолком, потому что Антип Пожарский со всего маху приземлился прямо ему на лапу.

Да, прыжку Антипа Пожарского аплодировали жарко, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как хлопали Паддингтону, когда он снова подпрыгнул в воздух, отчаянно размахивая задними лапами, скрещивая их и так и сяк; потом он сомкнул их, прежде чем приземлиться, и почти тут же снова взмыл высоко в воздух.

На сей раз даже Антипу Пожарскому пришлось признать, что он встретил достойного соперника, и с грациозным поклоном, который вызвал в зале одобрительный гул, он отошёл в сторону и тоже зааплодировал. Музыка смолкла, и Паддингтон, продолжавший подлетать всё выше и выше, скрылся за упавшим занавесом.

– Ну, – подвёл итоги мистер Браун, когда аплодисменты наконец приутихли, – может, это был не самый классический балет, какой мне доводилось видеть, но уж точно самый захватывающий.

– Ничего подобного не видел с тех пор, как казаки выступали, – согласился с ним интеллигентный старичок. – Пять гран-батманов кряду!

Донельзя удивлённые всем случившимся, Брауны попытались проникнуть за сцену, но, пока они выслушали всех девочек, которые плотной толпой окружили Джуди, поздравляя её с Паддингтоновым успехом, прошло немало времени, и они не скоро пробились к дверке сбоку от сцены. А когда наконец пробились, их ожидало новое потрясение: Паддингтона забрали в школьный медицинский кабинет «для срочного оказания первой помощи».

– Господи, надеюсь, он ничего не сломал! – причитала миссис Браун, почти бегом пересекая школьный двор. – Он так высоко прыгал!

– Скорее поскользнулся на мармеладной корочке, – мрачно предрекла миссис Бёрд, входя в медицинский кабинет. Впрочем, даже она встревожилась не на шутку, когда увидела, что Паддингтон лежит на кровати, задрав в воздух обе задние лапы, обмотанные бинтами.

– Ничего не понимаю, – призналась мисс Гримшо, выскочившая им навстречу. – У него в обеих пятках полно дырок. Надо отыскать нашего завхоза и спросить, что она думает.

– Дырок? – хором повторили Брауны.

– Дырок, – подтвердила мисс Гримшо. – Таких маленьких проколов. Словно червячок проел. Ну, не проел, конечно, – быстро поправилась она, когда с кровати долетел громкий стон. – Как обидно, такое было восхитительное представление. Вряд ли мы ещё когда такое увидим.

Мисс Гримшо побежала искать завхоза, а миссис Бёрд громко фыркнула. Ещё когда Паддингтон прыгал по сцене, у неё зародились определённые подозрения, а теперь от её острых глаз не укрылось несколько валявшихся под кроватью блестящих предметов, которые до того никто не заметил.

– Медведи, закалывающие трико портновскими булавками, – сказала она строго, – не должны удивляться, если булавки вываливаются. Да и в том, что эти самые медведи потом наступают на выпавшие булавки, попадают в больницу и остаются без мармеладного пудинга, который ждёт их дома, тоже нет ничего удивительного.

Паддингтон резко сел на кровати.

– Кажется, этим медведям уже лучше! – сказал он поспешно.

Конечно, приятно поболеть – ведь все ахают и суетятся вокруг тебя. С другой стороны, мармеладный пудинг, особенно приготовленный миссис Бёрд, это всё-таки мармеладный пудинг!

– Это не имеет значения, если ты решил заняться балетом, – предупредила миссис Бёрд, когда Паддингтон слез с кровати и опробовал лапы на полу. – Мармеладный пудинг слишком сытный и жирный. Я подозреваю, тебе придётся сесть на строгую диету.

Эти слова так и повисли в воздухе – Паддингтон выскочил за дверь и припустил к машине, с завидной скоростью для медведя, который только что встал с больничной койки.

– Знаете, думаю, это к лучшему, – серьёзно сказал мистер Браун, когда все они двинулись следом. – Я плохо себе представляю, как из Паддингтона получится профессиональный танцовщик.

– Сколько упражняться-то надо! – воскликнула миссис Браун.

– Да ещё трико носить! – присоединилась Джуди.

– И скакать с утра до ночи! – добавила миссис Бёрд. – Нет уж, скажу я вам, куда лучше просто быть медведем, который любит мармелад.

– Особенно, – подчеркнул Джонатан, – если ты медведь по имени Паддингтон.