Декабрь-91; Моя позиция - Михаил Горбачев

В Минске было сделано весьма вольное заявление, что Советского Союза уже нет. Но тогда, значит, нет и законов, регулирующих общественный порядок, оборону, границы, международные связи и т.д. и т.п. Сделано это было тремя президентами под очень сомнительным историческим предлогом: они -- Россия, Беларусь, Украина -- были в 1922 году инициаторами образования СССР, поэтому-де они имеют право его и распустить. Это -- дилетантский подход, попытка выдать нахрапистость за политическую культуру. И уж тем более нельзя это выдавать за проявление исторической ответственности.

И это вместо того, чтобы с участием всех республик разработать все необходимые документы, обсудить их в парламентах, в общем представительном законодательном органе, который и примет решение о том, что Советский Союз прекращает свое существование, а Содружество начинает свою жизнь.

Таков был откровенный разговор с Джорджем Бушем.

14 декабря позвонил мне Франсуа Миттеран. Вот его слова: Вы, конечно, понимаете, что я внимательно слежу за событиями у Вас в стране. Вероятно, Вы помните, что во время Вашего последнего визита (в начале ноября на юге Франции) я выразил пожелание, чтобы все республики оставались едиными и объединенными. Я сказал тогда и хочу повторить сейчас, что это крайне необходимо не только для вашей страны, но и для всей Европы, для сохранения равновесия как на Востоке, так и на Севере Европы. События, происходящие в вашей стране, глубоко нас интересуют и одновременно не могут не беспокоить. Как и прежде, я считаю, что Вы были и остаетесь гарантом стабильности и постоянства в этой стране. Хочу, чтобы Вы знали, что сейчас, когда возникли столь серьезные трудности, Франция пристально и с чувством понимания и симпатии следит за каждым Вашим действием, за каждым Вашим шагом.

Затем были разговоры по телефону с руководителями других стран (или их представителями) -- еще раз с Колем, Мейджором, Андреотти, Бейкером, Малруни, другими. Об этом я еще скажу. Они не скрывали своей обеспокоенности нарастанием у нас процессов дезинтеграции. Тревожила их не только проблема ядерной безопасности, а экономические и политические последствия происходящего у нас, грозящего нестабильностью в Европе и в мире, который терял одну из важнейших опор начавшегося мирного реформирования международных отношений. Политика и мораль

В самый разгар декабрьских событий в Москве проходила Международная конференция "Анатомия ненависти", организованная Гуманитарным фондом известного борца за права человека, нобелевского лауреата Эли Визела и журналом "Огонек". Мое обращение к ним несло на себе печать момента, и потому я привожу его здесь: "Приветствую всех вас, собравшихся здесь по столь актуальному сейчас для нашей страны поводу. Приветствую основателя и руководителя Фонда, известного во всем мире нобелевского лауреата господина Эли Визела.

Конференция посвящена одной из ключевых в наше время этических и вместе с тем политических проблем -- как преодолеть ненависть между людьми, народами, государствами. Она столетиями терзала человечество и в XX веке не раз становилась государственной политикой, порождала жесточайшие войны. Ею пропитаны все преступления против прав и свобод, против жизни человека. Ненависть как идеологическая и психологи

ческая составляющая "холодной войны" поставила под вопрос само выживание человеческого рода.

Собственно говоря, осознание связи одного с другим легло в основу нового мышления, в котором нравственность и политика нераздельны, ибо оно предназначено служить единству мира на общечеловеческих ценностях.

Я отвергаю аморальные средства в политике. Не приемлю "силовых приемов" для достижения цели, даже если вижу, что кто-то по ошибке или преднамеренно не приближает нас к ней, а отдаляет. Всякое насилие порождает ненависть, а ненависть всегда разрушительна. И самую благую идею оно может превратить в зло для человека и общества.

Я горд, что новое мышление, наша новая политическая мораль помогли потеснить ненависть из международных отношений, сделать доверие и соблюдение прав человека важнейшими компонентами мировой политики.

Моя страна переживает нелегкие, драматические дни выбора своей судьбы. Надеюсь, что в этот мучительный процесс не проникнет ненависть. Верю в конечное торжество справедливости и мира на моей Родине и на всей Земле.

Добрые всем вам пожелания".

В беседе 17 декабря с Эли Визелом, другими участниками конференции я признал, как трудно оказалось соединить политику с моралью. Если вернуться к тому, как мы формировали новое мышление, обращаясь к общечеловеческим ценностям, вобравшим в себя интересы, идеи и опыт столетий, то выбор тогда был сделан правильный. Я написал тогда книгу, думаю, несовершенную -"Перестройка и новое мышление". Но обо всем я сказал искренне. И люди, видимо, поняли, к чему призывает автор. Речь в книге о том, как изменить политику в стране и вне ее.

Сейчас наступило самое трудное время для политики нового мышления. Оно подвергается серьезнейшему испытанию. Здесь присутствуют те, кто помнит: еще несколько лет назад я говорил, что перестройка и новое мышление -- настолько глубокий и драматичный процесс, что надо быть готовыми к острейшим проблемам, испытаниям, к возможным явлениям нестабильности. И если не удержаться, то можно погубить все то, что так нужно нашей цивилизации.

И особенно здесь, в этой стране, мы столкнулись с труднейшей задачей. Ведь здесь был создан мощнейший в мире тоталитарный режим. Демонтировать его -- поистине гераклов труд. И самое главное состояло в том, чтобы сделать правильный выбор.

Мы сделали выбор. В политике -- плюрализм, свободные выборы, разделение законодательной, исполнительной и судебной властей, движение к правовому государству. В экономике -- экономическая свобода, признание всех форм собственности, рынка, где обеспечивались бы соревновательность, возможность каждому реализовать свой потенциал.

В стране, где люди говорят на 120 языках, невозможно двинуться вперед, если не будет реформирована государственность.

И наконец, наше общество было одним из самых милитаризованных. Масштабы и цена этого огромны. Мы встали на путь разоружения, строительства новых международных отношений.

Хорошо, что идет новое поколение политиков. Нам было нелегко начинать -- мы все-таки были еще в плену старых догм, стереотипов мышления. Новому поколению будет легче. И я приветствую проведение такой важной конференции. Ведь жизнь продолжается, и мы, и новые поколения должны учиться понимать науку жизни, а значит, преодолевать ненависть, подозрения, учитывать взгляды и интересы друг друга.

У нас все последние 6--7 лет -- драматические. Главное, чтобы драма не вылилась в трагедию.

Вопрос о том, что происходит у нас сейчас, -- это главный вопрос и для всего мира.

Если бы я был рядовым политиком или просто юристом-государствоведом, то мог бы дать критический анализ тех методов и способов, к которым прибегли сейчас в решении проблемы Союза. Но в моем положении я должен поступить по-другому.

Если Верховные Советы -- органы представительной власти -- считают необходимым создание Содружества Независимых Государств, я буду уважать их выбор.

Более того, я хочу использовать мои возможности и мою роль для того, чтобы обогатить начавшийся процесс, содействовать его успеху. Почему? Потому что есть вещи более важные, чем политический процесс сам по себе, чем формы, которые он принимает.

Страна перегружена такими проблемами, что втягиваться сейчас в политическую борьбу -- это был бы пир во время чумы.

Очень важно, чтобы солидарность наших зарубежных партнеров оставалась эффективной. Может быть, начавшийся процесс позволит остановить дезинтеграцию, возобновить сотрудничество между республиками. Но остаются проблемы экономики, где нарушены все связи, идет падение производства. И если после либерализации цен по-прежнему не будет товаров, продовольствия, то это чрезвычайно опасно.

Здесь присутствует А. Михник. Он может подтвердить, что, хотя в Польше ситуация носит менее драматический характер, даже там люди испытывают большое недовольство. И в результате силы, которые еще недавно полностью отвергались обществом, получили на недавних выборах значительную поддержку. Это сигнал. Так же как и то, что Президент Румынии вынужден был отказаться от свободных цен, вновь ввести регулируемые цены.

Так что главная наша проблема сейчас -- в экономике. А тот демократический капитал, который накоплен в процессе реформ, идеологическое раскрепощение, интеллектуальная свобода -- это будет проявляться и позволит нам в будущем идти вперед более уверенно.

Уверен, что теперь уже невозможно отбросить страну в прошлое. Мы слишком многое в последние годы узнали. Но если нестабильность будет продолжаться, более того, нарастать, то это может привести к диктатуре. Думаю, нельзя исключать, что могут быть применены авторитарные методы. Но в рамках закона и только в той мере, в которой это необходимо: чтобы была возможность остановить дезинтеграцию, продолжить демократические перемены.