Смешанные чувства - Дарья Савельева

жирнющей сплетни. Максим, кажется, заметил гнетущую тишину и сотни глаз, обращенных ему в спину.

На секунду он посмотрел в пол, а затем медленно наклонился к уху Киры. Она вздрогнула, смакуя и переживая этот миг, пока его теплое и ровное дыхание касалось ее лица, как божья благодать.

— Отвали от меня, хорошо?

Его голос был сладким, как клубничное мороженное, но слова ранили хуже пуль. Глаза Киры расширились. Зрачки панически забегали, пытаясь подсчитать, сколько людей наблюдало это в данный момент.

Выпрямившись, Максим посмотрел на девушку еще раз и с ничего не выражающим лицом двинулся дальше. Она стояла на месте и пыхтела от злости. Студенты перешептывались.

Немного подождав, поток вернулся к привычному движению, а Кира позволила себе рвануть в общежитие, чтобы скрыть внутри этих стен свой позор. Ее задевало не то, что все наблюдали эту идиотскую сцену, а мысль, услышали ли они, что именно Стрельцов сказал ей.

Быстрыми и тяжелыми шагами Кира поднялась по лестнице и направилась в комнату сто двадцать четыре.

Она с грохотом нервно захлопнула за собой дверь и с психом швырнула сумку на кровать. Обеспокоенная Аня, что сидела за столом и делала задание, обернулась в сторону обезумевшей соседки.

— Что случилось?! — спросила Аня, выпучивая в удивлении глаза.

— Ни черта не случилось! — рыкнула Кира, манерно сбрасывая с себя джинсовую куртку и садясь на кровать, пытаясь перевести дыхание и совладать с нахлынувшими эмоциями.

Аня молча наблюдала за манипуляциями соседки и ждала, когда та немного остынет.

— Я хочу умереть! — простонала Кира и схватилась обеими руками за голову.

— Почему? Что произошло?

— Господи… — пропищала Кира и фыркнула несколько раз подряд, демонстрируя собственное негодование.

— Ну что? — как можно тише произнесла Аня, продолжая пытливо наблюдать.

— Стрельцов! — все что смогла она произнести и то открывала, то закрывала рот от изумления. У нее будто все сжималось в груди от непонимания или наоборот, рвалась наружу несуразная брань, которую Кира изо всех сил сдерживала внутри себя.

— Что он натворил? — хитро заулыбалась Аня.

— Что ты улыбаешься?! Вот что?! — вспылила Кира. — Он только что опозорил меня. Я хочу умереть…

— В смысле «опозорил»?

Кира перенесла руки на лицо, закрывая волосами глаза, и рухнула на кровать, словно камень.

— Только что при всех в коридоре он меня послал куда подальше.

Аня пододвинула стул к кровати соседки и с все еще непонятной для Киры улыбкой начала смотреть на нее, ожидая подробностей.

— Что значит «послал»? Ты что, приставала к нему? — хихикнула та.

Кира подорвалась с места с выражением лица: «Ты что такое несешь?»

— Нет! Я всего лишь сказала: «Спасибо», а он: «Отвали, ок?». Боже… Я хочу умереть!

Аня засмеялась. Кира удивленно уставилась на нее. Совсем не такой реакции она ожидала. Потешается над ее трагедией. Что это такое?

— Да ты ему просто нравишься, — махнула рукой Аня, пододвигаясь на стуле обратно к столу, возвращаясь к заданию.

— Что? — возмутилась Кира. — Унижение — это такой модный способ выразить свою симпатию?!

— Вполне возможно, — прыснула Аня. — Знаешь, раньше мальчики за косички девочек дергали, а теперь на нервах играют. Прогресс в действии.

— И то верно, — тихо произнесла Кира. — Но все равно считаю, что он ненавидит меня всей душой.

Повесив нос, Кира опустила голову, потому как Аня не торопилась ее в этом переубеждать. Но чуть позже блондинка исправилась.

— Да брось! За что ему тебя ненавидеть?

— Не знаю. За то, что ему пришлось вступиться за меня.

— Пришлось? — усмехнулась Аня. — Кира, если бы ему это не было нужно, поверь, он бы и пальцем не пошевелил. Стрельцов, он же такой…

— Какой?

— Пофигист, что ли. Всегда идет прямо с высоко поднятой головой, при этом вальяжно вышагивая.

— А то, что я просто девочка, и защитить меня было его долгом, такой вариант ты не рассматриваешь?

— Нет, — закатила Аня глаза.

— Почему?

— Потому что этим он нанес удар своему имиджу.

— Имиджу?

— Ну да. На вечеринках футболистов всегда случается нечто подобное и все это прекрасно понимают, но все равно стремятся туда попасть. Многие напиваются до беспамятства и начинают махать кулаками. Девочки не исключение. И каждый раз, когда такое происходило, Максим спокойно сидел на диване и смотрел, будто это какое-то долбаное телешоу.

Кира озадачилась. «Что за черт?» Рассказ Ани не на шутку расстроил ее, да и поведение Максима она считала странным. Дерьмовый расклад, что тут скажешь. Тем не менее, это ничего не меняло. Парень по-прежнему вызывал у нее интерес, и избавиться от него она была не в силах. Кира всего лишь пыталась разобраться в самой себе и понять, что ее так цепляет в нем.

Глава 8

Неделя выдалась весьма сложной, заданий становилось все больше, а предметы казались все труднее с каждым разом. В четверг у Киры было много лекций, плюс ко всему — творческое письмо, последнее занятие которого оказалось отменено. В тот момент она даже не расстроилась, а вместо этого пошла на репетицию рок-группы, с лидером которой недавно познакомилась.

Днями ранее она так и не увидела нигде Максима, что нельзя сказать о компании Королева. При одном их виде Киру изнутри передергивало. Они всегда ходили толпой и громко смеялись над тупыми шутками. «Почему нельзя себя вести нормально?» Тем не менее она перестала целенаправленно прятаться среди толпы, лишь бы не навлечь на себя гнев футболистов.

С Аней в последнее время Кира стала встречаться только в их общей комнате, потому что у той большинство занятий проходило в западном крыле и им не суждено было пересекаться.

Валентин Сергеевич сидел за столом, когда Кира заглянула к нему в кабинет. Мужчина, как обычно, с серьезным видом проверял работы и очень сосредоточенно глядел в тетрадь. Кира зависла в проеме, находясь наполовину в коридоре и наполовину в самом кабинете. Ей показалось, что преподаватель выглядел весьма угрюмо. «Ему не помешало бы немного отдохнуть».

— Валентин Сергеевич? — наконец окликнула она его.

Мужчина поднял на нее глаза и, поправив очки, мягко, добродушно улыбнулся.

— Простите, что отвлекаю, просто хотела спросить, будет ли сегодня занятие? Просто с прошлой недели объявление все еще висит…

— Ох, да, — поторопился ответить преподаватель. — Надо бы убрать.