Иерусалимский покер - Эдвард Уитмор

После ужина Зивар поставил брезентовый стульчик на вершине пирамиды и наслаждался закатом, покуривая сигару.

Похоже, день удался. Осоловев от еды и вина, он рано удалился в хозяйскую спальню и быстро уснул. Уснул только затем, чтобы несколькими минутами позже проснуться от ощущения падения, от бессознательного страха высоты, следствия жизни в потаенных подземельях.

Зивар понял, что еще одной ночи на насесте ему не вынести. Спать высоко в воздухе, над землей, он не мог. Когда придет время удалиться от дел, решил он, он укроется в уютном подземном саркофаге, предпочтительно в том, который раньше занимала Хеопсова мамаша. Все лучше, чем небесные палаты самого Хеопса.

Вот сюда-то 14 августа и переехал Мученик со своей обезьянкой-альбиносом и консервными банками. Днем он спал, читал и обследовал пирамиду, а ночью сидел на вершине, строя планы. Чудовищная война в Европе, гигантские армии, с неслыханной жестокостью уничтожающие друг друга в наполненных жидкой грязью окопах, совершенно его не трогали.

Там, на древней вершине над Нилом, Каир Мученик методично и безжалостно взвесил все страдания. которые за сотни лет пришлось пережить африканцам, все преступления, за которые он собирался отплатить сполна.

   Учитывая, где теперь обитал Каир, неудивительно, что для начала он решил разобраться с пирамидами. Для фараонов, вообразивших, будто они боги, их воздвиг рабский труд. Но что за бог из фараона без мумии, а Мученик владел величайшим хранилищем мумий в мире.

Примерно во время первой битвы при Марне он перенес все свои мумии на вершину пирамиды. Там, в археологической мастерской Зивара, он перемолол их в тонкую пыль.

С древними богами Египта покончено. Он низвел их в прах, но этого ему показалось мало. Длительные раздумья, совпавшие со второй битвой на Ипре, ознаменовались решением осквернить даже эти некогда священные останки фараонов.

Во время наступления при Сомме он превратил мастерскую Зивара в аптеку и осторожно перемешал половину порошка из мумий с мастикой, составив бальзам, который собирался продавать под видом афродизиака с многочисленными магическими свойствами. Так воздвигшие пирамиды тираны найдут свой постыдный конец. Щепотку порошка из них запустит в ноздри сопящий старик, жадный до долгой жизни, другой щепоткой обмажет свое немытое лоно бесплодная женщина, третья покроет коркой дряблые половые органы нервных купцов-импотентов.

Некогда славные фараоны, продающиеся в виде жалкого порошка в переулках. Доступные любому безграмотному балбесу, который сможет за них заплатить, такому же подонку общества, какими раньше были африканские рабы.

Теперь Мученик перешел от древних к современным тиранам Египта. Педерасты мамелюки попросту исчезли из истории. Но что касается работорговли, арабы с мамелюками — одного поля ягоды, и поэтому главная мишень — ислам. Мученик номинально мусульманин и может попасть во все святые места.

Осквернить и эти святыни? Сотворить какую-нибудь штуку, способную всколыхнуть весь мусульманский мир?

Каир Мученик улыбнулся. Он закурил сигарету. Вторая битва при Марне только что завершилась, и великая война скоро закончится. И ночь тоже. Близился рассвет, и он сидел на вершине пирамиды, созерцая последние минуты тьмы, когда на него снизошло откровение. Он нарочно сел лицом на восток.

Разумеется, Мекка. Исламский центр мироздания в Каабе. Святая святых, черный метеорит.

Он глубоко затянулся.

Черный. Ислам, лишенный главной святыни. Камень, поклониться которому приезжают паломники со всего света. Украсть черный метеорит из Каабы и оставить Святая святых опустевшим. Абсолютно пустым.

Абсолютно.

Каир Мученик засмеялся. А как поступить с самим черным камнем?

Увезти в Африку, конечно. В Африку, где арабы веками богатели на черном золоте, на его народе. За черное золото они заплатят черным метеоритом.

Справедливость.

Четыре года он разрабатывал свой замысел, но план того стоил, лучше не придумать. Он решил похитить с небес черный метеорит и похоронить его в жирном африканском черноземе, где ему и место.

   В конце Первой мировой войны задумчивый Каир Мученик, лоснящийся от четырех лет мясной диеты, покинул уединение на вершине Великой Пирамиды и окунулся в хриплые толпы и рои мух на базарах Ближнего Востока. Там он нанял оптовых торговцев, в обязанности которых входило получать контрабандный нерасфасованный порошок и мастику из мумий, перемешивать порошок с хинином, а мастику — с клеем или виноградным сахаром. Затем товар поступал к розничным торговцам, которые должны были продавать его на черном рынке в крохотных клеенчатых мешочках по пять фунтов стерлингов за каждый.

Доза была маленькая, и мужчине-импотенту или бесплодной женщине требовалось несколько мешочков в день. Три-четыре мешочка в день считались нормой, но не редкостью стала и доза в восемь-девять.

Цены зависели от сезона. В целом весной, когда пробуждались обманчивые надежды, спрос был выше некуда, а зимой, когда всеми овладевала апатия, мумии шли хуже всего. Но если начинался новый местный военный конфликт, от покупателей не было отбою независимо от сезона. Летом подобное происходило с острыми блюдами, а осенью — с кулачными боями.

Потребление товара напрямую зависело от региона и этнической принадлежности покупателей. Бедуины, кочевавшие в пустыне, яростные курды и ортодоксальные евреи, казалось, вовсе не поддавались действию порошка из мумий и были в этом отношении полными абстинентами. Зато оседлые арабы в городах, богатые персы и ленивые турки приносили немалую прибыль.

Сбыт существенно увеличивался у больших рек, у мечетей, субботним вечером и в полнолуние, драматически снижаясь в недели перед весенним закланием агнцев.[12] Порошок из мумий предпочитали мужчины и женщины до тридцати, мастика из мумий пользовалась повышенным спросом у людей пожилого возраста. Но убежденный мумиеман был счастлив получить мумии в любом виде.

Как только до европейских властей на Ближнем Востоке дошли слухи о новом нелегальном секторе рынка, они сделали все возможное, чтобы подавить торговлю. И порошок, и мастика были объявлены опасными препаратами, а судам даны соответствующие указания. Однако продажа мумий приносила такие доходы, что у Мученика не возникало проблем с развитием рыночной сети, вскоре проникшей во все уголки Леванта.

Попадались в основном только мелкие дилеры. Если при них обнаруживали порошок из мумий, то сажали в тюрьму. Однако меры предосторожности, принятые Мучеником, помогали избежать наказания крупным оптовикам.