По головам 4 - Ярослав Георгиевич Горбачев

— Интересно — что?

Не давая сваре между девушками разгореться, я встрял и перебил открывшую уже рот Яромиру.

— Послушать, чем мы все будем заниматься в самое ближайшее время.

Вот только, когда я закончил, дорогая жёнушка всё-таки вставила свои пять кредитов:

— Зара. Неужели не видишь, что нашей гостье все твои планы до лампочки?.. Зачем заставляешь её так перенапрягаться7

— А кто дал вам право решать — что мне до лампочки, а что нет? Княгиня, — последнее слово Снежана произнесла таким тоном, что, казалось, из воздуха можно сцеживать пропитавший его яд.

— Так. Ну-ка, прекратили. И дайте мне сказать.

— Именно, неразумные двуногие… Не всем интересно слушать ваши бессмысленные перепалки. Давайте уже, ближе к сути.

— И правда, девочки. Давайте послушаем, что там мой братец придумал. Я уже сама заинтригована!

Онинаконец притихли. Я не заставил просить себя дважды. Оглядел каждогопо очереди — а чтобы озвучить примерный план действий, в новой кают-компании, оборудованной в трюме, собрал всех — и начал свою речь.

Конечно, предпочёл бы ничего и никому не говорить. Куда лучше и надёжнее было бы просто взять, да сделать, без предварительных объяснений.

Вот только меня бы не поняли. Нет, приказы выполнять бы не отказались. И даже, вполне вероятно, всё получилось бы сделать в приемлемом виде… Но — не поняли бы. И последствия этого сказались бы не сейчас, но в будущем.

Так что пришлось, скрепя сердце, предварять все действия обсуждением. И даже больше того — я пригласил послушать ещё и Снежану. Решил, что если семейство Перовских и вмешается напрямую в мои планы, испортив их, то это не станетбольшой проблемой. Даже в случае провала операции мы ничего не потеряем— просто закроютсякое-какие дополнительные возможности. Зато таким образом я получил бы кое-что на союзников.

Поэтому Снежана удостоилась приглашения на наш корабельный совет. Одна, без своей команды поддержки — но я не строил никаких иллюзий относительно того, что она советуется с остальными в режиме реального времени. Возможно даже, и со своим отцом.

Из-за этого я собирался умолчать о некоторых вещах. Тем не менее, всё остальное описал, пусть кратко и тезисно. Всё, что планировал сделать.

Когда закончил говорить — повисло молчание. Судя по всему, потрясённое. Все собравшиеся, похоже, не могли понять: всерьёз это я, или просто решил пошутить.

Но я был предельно серьёзен. И все, один за другим, начали приходить к пониманию этого факта.

Наблюдая, как расширились глаза и участилось дыхание у Хосе и Богданы, как подобрались приглашённые в числе прочих тамплиеры, как покраснел гребень на лысой голове Аррака, как из ноздрей Громовержца начали бить мощные струи дыма, я испытал истинное удовольствие. Даже без способности считывать чувства других — все собравшиеся были как открытая книга.

Все, кроме Яромиры, которую я поставил в известность относительно основных тезисов своего грядущего выступления.

И кроме Снежаны, которая первая и решилась нарушить молчание.

— Отличный и очень смелый план, Темнозар…

— Отличный? Смелый? Да этот неразумный двуногий просто угробит всех нас!..

Громовержец подался вперёд и выдохнул целое облако дыма. Мерзко завоняло серой.

— Я выразилась аккуратнее, уважаемый Громовержец. Но имела в виду, если честно, то же самое…

— Не верите? Думаете, всё озвученное нереально?

— Именно. И поправьте меня, если ошибаюсь… Я так поняла, у нас целью операции предполагается спасение группы локов из плена. Чтобы как-то использовать этих славных парней в наших планах в дальнейшем. Но то, что предлагает Темнозар… Что-то мне кажется, весь смысл операции теряется напрочь. Освобождённые пленные почти наверняка не выживут.

— Всё верно. Ты права… Да не совсем.

— И в чём же я ошибаюсь, Темнозар?

— Ты, видимо, не очень хорошо знаешь обычаи этой расы.

— Я? Отнюдь. Мы изучали локов, наряду с другими инопланетниками.

— Отлично. Ну так и ответь тогда — что локи ценят превыше всего?

— Смелость, воинскую славу…

— Признаю, плохо сформулировал вопрос. Давай так: что представляет для этой расы наибольшую ценность? Большую даже, чем жизнь?

— Ну… Честь?

— Именно! Честь. И вот теперь представь. У нас группа опозоренных локов — а попадание в плен для них позор, который смывается только и исключительно кровью. И вот мы, допустим, спасаем их, помещаем в безопасное место… Как думаешь, что они станут после этого делать? Обрадуются освобождению и пойдут, благодарные, к нам на поклон?

— Не думаю… Попытаются мстить?

— Именно. Они даже и не подумают отсиживаться в тишине и спокойствии, радуясь счастливому освобождению. Нет. Всеми правдами и неправдами они добудут оружие, транспорт, и сразу же попытаются вернуться в систему Сигмы Рабыни. Все, как один. Чтобы покарать тех, кто кинул их и обесчестил, или чтобы хотя бы погибнуть в бою. Получается — мы всё равно, так или иначе, этих бойцов теряем. Вряд ли вся эта затея увенчается успехом — их выследят и загасят ещё на подходах. Сомневаюсь, что локи будут достаточно осторожны и благоразумны, чтобы выждать нужное время и провести секретную операцию по всем правилам. Слишком сильно оскорбление. Слишком бурлят эмоции. Слишком свежо ещё всё.

— Хорошо. Предположим. Но… То, что ты предлагаешь — это ведь ровно то же самое и есть. Самоубийство.

— То же самое, да не совсем. Я предлагаю нечто гораздо большее. Возможность отомстить здесь и сейчас. Возможность получить то, о чём все представители расы локов, в большей или меньшей степени, в данный момент мечтают.

— Так уж и все?..

Я ответить не успел, меня опередил наш дракон — до этого он молчал с таким видом, будто очень хочет что-то сказать, но мы не даём ему вставить ни слова. И в конце концов Громовержец не выдержал, взревел:

— Все. Как есть все, двуногая самка! То оскорбление, которое члены торговой гильдии нанесли наёмникам, очень сильно. Эти совершенно не наделённые разумом существа либо не компетентны и совершили глупейшую ошибку, либо — высшее руководство допустило прямую диверсию, чтобы с какой-то целью слить всю свою организацию. Потому что рано или поздно этих неразумных покарают. Каждый лок будет считать своим долгом поквитаться при первой возможности. Все об этом знают, это совершенно очевидно! И я как в первый раз услышал о таком вопиющем нарушении всех законов логики, так с тех пор и хочу посмотреть на этих существ, избравших для себя столь оригинальный способ самоубийства!

Громовержец своим рёвом разбудил нашего жреца, которого тоже пришлось терпеть на собрании — он просто дремал в кают-компании, когда мы пришли. Руслан посмотрел на нас, часто моргая и, видимо, силясь понять — что же происходит. Нашёл бутылку, приложился. Сделал мощный глоток и вновь уронил голову на грудь.

Снежана кинула на жреца внимательный взгляд, но тут же новь повернулась ко мне и продолжила.

— Ладно. Допустим. Уговорили. Локи получат то, чего хотят больше всего на свете. Они будут просто счастливы посетить вотчину Дита. Но… Ты-то что с этого получишь, Темнозар? Это какая-то бессмысленная благотворительность. Ты просто даришь им возможность умереть. Они погибают. А они о своём долге в своей следующей жизни и не вспомнят, даже если успеют пообещать что-то. Или я чего-то не понимаю?..

— Да. Не понимаешь.

— Объясни.

Окинул всех взглядом.

Яромира смотрела на меня с плохо скрываемой гордостью. Первая реакция у неё была совершенно такая же, как и у остальных, но девушка уже имела достаточно времени на то, чтобы свыкнуться с мыслью.

Богдана качала Огнедара на руках и смотрела на меня так, будто видит впервые. Вот уж кто точно не успел освоитьсяс новой реальностью. Видимо, для неё я был всё тот же старый Темнозар, который по какой-то странной случайности начал вести себя несколько иначе… И это «иначе» сейчас вошло с прежней картиной мира в такой мощный конфликт, что она неизбежно должна была окончательно разрушиться.

Дракон пускал струи дыма из ноздрей и совершал значительно больше ненужных движений, чем обычно. Известие о том, чем нам предстоит заниматься, взбудоражило его едва ли не больше всех.

Хосе беспокойно ёрзал на своём стуле. Парень определённо был сильно возбуждён — но, в отличие от сомневающегося Гомовержца, я чувствовал его безоговорочное и полное одобрение. Вот уж кто готов был вписаться в какую угодно авантюру, лишь бы там стреляли и дали парню порулить кораблём.

Аррак молчал и не отрываясь смотрел на меня. Если бы не покрасневший гребень