Хамелеон (СИ) - Константин Николаевич Буланов

сражениях опыта применения бронированной техники. Заодно пожелал увидеться с Александром, узнав, что тот находится именно здесь, да вдобавок успел отличиться, как в боях, так и в деле восстановления поврежденной бронетехники.

— Добрый день, товарищ Геркан, — молодой, лет тридцати, краском с ромбом на петлицах крепко пожал протянутую ему для приветствия руку посетителя. — Вызывал. Хотя, скорее, приглашал на беседу. Присаживайтесь, — махнул он рукой на ближайший стул, тогда как сам вернулся за свое временное рабочее место. — У меня, видите ли, пару месяцев назад имелась беседа с командиром вашего полка, товарищем Коханским, во время которой он обратил моё внимание на подготовленные вами чертежи. Должен отметить, что они произвели на меня самое благоприятное впечатление. Естественно, я сейчас говорю не о качестве их исполнения, а о самой задумке. Очень своевременной и нужной задумке! — аж поднял он вверх указательный палец правой руки, тем самым акцентируя внимание на важности данного факта. — Вы этого знать никак не можете, поскольку сперва находились в пути, а после принимали участие в военной операции, но, пока вы геройствовали на восточных границах нашей советской родины, мы с товарищами подводили итоги прошедших в Белорусском военном округе больших общевойсковых маневров. Вот именно по их результатам у многих появились опасения по поводу пригодности автотранспорта для действий в условиях раскисших от дождей грунтовых дорог. Не говоря уже о куда более раскисших полях. И броневики, и грузовики, и легковушки, приходилось то и дело вытягивать из грязевых ловушек, либо людям, либо вообще тракторам. Потому мне сразу припомнилось ваше изобретение, что действительно смотрелось весьма простым в изготовлении и необходимым в колесной технике. В связи с этим я желаю предложить вам попробовать себя в проектировании боевых машин. — Подобный разговор можно было бы принять за какую-то злую шутку или фантасмагорию, учитывая имевшееся у Александра образование. Если бы реалии СССР не были действительно таковы. Профессиональных инженеров и конструкторов не хватало просто катастрофически абсолютно всем. Потому, с целью латания дыр, покуда делали ставку на тех, кто имел хоть какое-то понимание в том или ином деле. Учитывая же подобный метод отбора, Геркан на фоне многих смотрелся еще очень достойным кандидатом в такие доморощенные проектировщики.

— Если армия и партия доверяют мне в столь непростом деле. Я могу ответить только одно. Согласен! Тем более, что идей у меня имеется вдосталь, — как и полагается истинному большевику, не боящемуся трудностей, буквально отчеканил комвзвода, внутренне потирая ручки от столь удачного стечения обстоятельств. Он-то полагал, что еще придется побарахтаться, для чего готовил собственный доклад по итогам своей боевой активности, дабы вновь засветиться перед большим начальством. Но даже этого делать не пришлось. Чудеса, да и только!

— Рад видеть подобное рвение! — солидно так кивнул в ответ Калиновский. — Как заместитель начальника Управления механизации и моторизации РККА, я предлагаю вам поступить на службу в представляемое мною управление заместителем руководителя Опытно-конструкторского и испытательного бюро. Вы человек военный. Танкист. Более того! Успевший повоевать танкист! А сейчас таких совсем немного! Как говорится, ты, да я, да мы с тобой, — слегка приукрасил он действительность, поскольку сам на танках не воевал, но командовал ими в сражениях и провел немало боев на бронепоездах. — К тому же, прекрасно видно, что вы не лишены конструкторской мысли. Нам как раз такой и потребен, дабы поддержать в работе товарища Дыренкова, приглашенного на должность руководителя означенного мною бюро. Человек он проверенный. С самим товарищем Лениным не единожды имел беседы! Опыт конструкторской деятельности в сфере автомобилестроения имеет опять же. Но он гражданский. И на многое смотрит именно с точки зрения простого обывателя. Не знает армейской специфики. Вот вы ему и поможете разобраться с последним. — Столь солидно звучащая должность, которую прочили Геркану, на самом деле была сущей каторгой, о чем Александр пока совершенно не догадывался. А дело обстояло в том, что у Опытно-конструкторского и испытательного бюро не имелось собственных фондов, ни производственных, ни опытно-конструкторских, ничего. Оно было вынуждено существовать в виде попрошайки при том заводе, к которому оказалось временно приписано. На нынешний день — при Ижорском заводе. Да и сотрудников в нем числилось — раз, два и обчелся. Просто его появление на свет стало итогом подковерной борьбы новообразованного УММ с ОАТ, в составе которого до сих пор имелось Главное Конструкторское Бюро занимающееся проектированием танков. Учитывая же отношение «артиллеристов» к тому, что они считали лишним весом на своей шее, дела у этого самого ГКБ шли не очень гладко, что уже не устраивало «танкистов», поскольку являлось подставой для них. Но вот свободных кадров в УММ банально не могли найти. Того же Николая Ивановича Дыренкова пригласили на службу из Одессы, где он руководил проектированием и производством деревянных кузовов для автобусов, да отметился созданием автомоторисы для нужд Народного комиссариата здравоохранения УССР. И вот такого «специалиста» поставили проектировать танки! Ладно бы у него еще имелось профильное техническое образование. Но нет. Такого не было. В его анкете можно было лишь прочесть о завершении ремесленной школы при механико-техническом училище. То есть мечтающему о езде на чужой шее комвзвода предстояло в скором будущем столкнуться с, по сути, таким же точно приспособленцем, как он сам.

— Конечно, помогу, — не менее солидно кивнул в ответ Геркан. — Благо опыта эксплуатации разных типов танков у меня хватает. Да и понимание того, что необходимо танкисту в бою, теперь тоже имеется. Поэтому обещаю сделать все возможное и даже невозможное, чтобы не подвести вас, товарищ Калиновский. — Учитывая отсутствие в РККА как таковых званий, он не решился назвать собеседника, ни комбригом, ни помкомдивом, ни замнач УММ, что соответствовало бы его должности. Потому и звал по фамилии, чтобы не попасть впросак и не обидеть нечаянно столь высокопоставленного краскома.

— Кстати об опыте! — мгновенно оживился Константин Брониславович, автор книги «Танки» изданной еще в 1924 году. — Что можете сказать о МС-1? Как он показал себя в реальном деле?

— Дабы не кривить душой, но и не обижать его создателей, скажу так. Данный танк является достойной учебной машиной. Учебной, что с точки зрения ее производства — то есть на ней получают столь потребный опыт создания танков, и инженеры, и технологи, и рабочие, что с точки зрения нас, военных. Так, после определенных доработок, он превратится в отличную учебную парту для механиков-водителей, командиров танков, а также для башенных стрелков. Но и только. Делать его основным боевым танком РККА никак нельзя. Увы, эта машина для подобного не предназначена. — Собравшись со всеми внутренними силами и зажав в кулак всю отмеренную ему храбрость, выдал Александр возможно далеко не то,