Закрытый финал (ЛП) - Барк Джаспер

Глаза резало от усталости, между лопаток словно вонзили нож. Сэм был невероятно измотан. И дело даже не в нехватке сна. Достал этот проект, достало вытаскивать его из безнадежного состояния. А ведь несколько дней назад словно предчувствовал, что и браться за него не стоило. Нужно было зарубить идею в зародыше. А сейчас... Расходы множились, как снежный ком. Актеров нет. Сценария тоже. Да что там, неясно было даже, чем фильм заканчивается! Все, за что ни возьмись, все с этим фильмом было через одно место!

Для творческой работы оператора порой важно вжиться в картинку, посмотреть на происходящее изнутри. Сэм видел документальное видео, где людей подвергали неимоверным пыткам, истязали немыслимыми по своей жестокости способами. А они с Джимми планировали сделать из этого фильм. За просмотр которого будут платить. А каким подонком нужно быть, чтобы зарабатывать на подобном?

По всей видимости, таким как Джимми. И как сам Сэм...

Когда только у друзей родилась эта идея – снять фильм – было ощущение, что получится сделать нечто действительно дерзкое, мощное, резонансное, революционное. Однако сейчас энтузиазм сменили безысходность и отчаяние. Сэм ведь и сам мог закончить свою жизнь в подвале Ашкана. Если бы головореза не прикончили, парень не исключал, что, вполне вероятно, оказался бы привязан к одному их тех жутких пыточных столов, надрывая голосовые связки в безнадежных мольбах о пощаде.

Сэму не давала покоя мысль, что бы он чувствовал, если в тот момент еще бы знал, что за тем, как его увечат и медленно режут на куски, наблюдали заплатившие за это зрители. За сомнительное удовольствие наблюдать за совершенно бессильным Сэмом на самой низшей стадии. Когда тот потерял все, что делало его человеком. Он был бы жертвенной потехой, над которой измывались на забаву богатеньких извращенцев! Картинка была настолько яркой и живой, что Сэма передернуло и он едва сдержал рыдания. Ему было невероятно стыдно. Не могло идти никакой речи о продолжении участия в проекте.

Возможно, стоило принять и более радикальное решение. Отказаться от инди-хорроров в принципе. Да, конечно, у Сэма вряд ли получится вмиг переодеться в костюм, надеть галстук и стать биржевым брокером. Но есть немало других занятий, которые были ему по плечу. В той же киноиндустрии.

Эта мысль поразила Сэма. Долгие годы он позиционировал себя исключительно как хоррор-художник. Считал себя связанным с жанром навсегда. Преданным адептом. В какое-то время это направление даже спасло Сэму жизнь. По крайней мере, он предпочитал так думать.

В детстве Сэм был забитым запуганным ребенком. Стоило ему достичь необходимого для школы-интерната возраста, как родители тут же отправили туда мальчугана. Уверенные, что его это закалит и воспитает. Как же они ошибались... В подготовительных классах Сэмми стал мочиться в кровать, начались панические атаки. Спортивные занятия шли из рук вон плохо, мальчик ненавидел эти бесконечные обязательные игры на грязных полях. Негативная энергия копилась, как снежный ком, а выплеснуть ее было некуда. Вскоре у Сэма на нервной почве появился тик, что сделало его объектом насмешек в интернате.

Шел последний год подготовительного этапа. Сэм направлялся в единственный в городке букинистический магазин, когда дорогу ему перекрыла кучка ребятишек. Ученики класса на год младше. Каждый держал перед собой на вытянутых руках по книге, обложкой к лицу Сэма. На одной – голова мумии, на другой – оборотень, с третьей на Сэма смотрел человеческий череп, проступающий под тающей головой снеговика.

Детишки набросились, рыча и улюлюкая, как на их взгляд должны были делать книжные монстры. Но Сэм, как ни странно, не испугался. Парень просто замер в замешательстве, как будто поведение сорванцов его лишь смутило. Мальчишки, разочарованные, что им не удалось напугать Сэма, бросили ему в голову свои книги и убежали.

Владелец магазина, высокий, лысый мужчина, одетый в твидовый пиджак с заплатками на локтях, выскочил из двери и окрикнул хулиганов, но те в ответ лишь рассмеялись и в едином порыве показали ему средние пальцы.

Сэм же продолжал стоять у входа, владелец магазина подошел к мальчику и спросил:

- Что же вы творите, дикари мелкие?

Но Сэм потерял дар речи, он мог лишь смотреть на мужчину, нервно моргая.

- Ладно, раз только ты остался, значит, ты мне и заплатишь, - резюмировал хозяин магазина. – За книги. Кто-то ведь должен возместить убытки.

Сэм начал поднимать с тротуара старые потертые томики в мягких обложках. Тогда-то в первый раз он и увидел книгу из серии "The Pan Book of Horror Stories"[15]. Сэм был воспитанным, послушным ребенком и принял требование мужчины заплатить за повреждённые книги – еженедельно ему присылали небольшие суммы на карманные расходы, которые он откладывал. Но Сэм и предположить не мог, какую астрономическую цену запросит хозяин магазина.

- А что ты хотел? Это коллекционные издания, - поведал мужчина. – Посмотри в своем интервебе, или как он там называется, если не веришь.

Сэм сложил книги в свой портфель и поплелся в школу. Теперь денег не планировалось даже в перспективе, так что в городе было ровным счетом нечего делать.

Сэм с величайшей осторожностью проскользнул в свою тесную комнатушку без окон. Месяц назад трех ребят отстранили от занятий, обнаружив в их покоях порножурналы. Сэм был очень скромным и застенчивым мальчишкой, и он боялся представить, что ему грозит, если взрослые найдут у него эти книги с такими жуткими обложками. Как за него будет стыдно маме, как она расстроится, узнав, что его отстранили от уроков. Сэм втиснул книги в зазор между платяным шкафом и стеной, надеясь, что никому не придет в голову что-то там искать.

Неделю спустя Сэм свалился с легочной инфекцией. О посещении уроков и речи идти не могло, пареньку даже запретили появляться в общей комнате, где был телевизор, дабы не заразить других учеников. Все, что оставалось делать – заниматься самостоятельно и пялиться на стены. Через два дня высокой температуры и беспробудной тоски Сэм вспомнил о трех книгах.

Он достал ту, что была с мумией на обложке, поскольку она выглядела наименее страшно. Девятый выпуск The Pan Book of Horror Stories. Сэм даже приблизительно не представлял, с чем ему предстояло столкнуться. В первых трех рассказах фигурировали кастрация, убийство и сожжение заживо. Сэм не мог понять своих чувств. Быть может, виной тому была болезнь, высокая температура. Но истории так сильно захватили его. Мальчик был не просто не в силах оторваться. Читая, он словно вживался в персонажей, оказывался внутри вымышленных миров, которые казались такими реальными, сопереживал страданиям героев, словно те были ему хорошо знакомы. И это было странное чувство. С одной стороны истории увлекали, с другой... они были такими жуткими. Сэм затолкал книгу обратно в тайник, жалея, что не может ее прямо сейчас сжечь, как это сделали с бедной маленькой девочкой Джиннот из последнего рассказа.

Что-то в судьбе этой бедной невинной девушки притягивало Сэма. Эта была какая-то непостижимая химическая связь с вымышленным персонажем. В тот вечер Сэм не удержался и вновь достал книгу, включил торшер и дочитал. К тому моменту, когда болезнь отступила, мальчик прочитал все три тома по два раза. И стал безнадежным поклонником хоррора.

С тех пор Сэм тратил почти каждый свободный пенс на DVD-диски, книги, старые номера "Фангория". Чем жестче был материал, тем больше он цеплял парня. Удивительным образом с появлением в жизни нового увлечения, которое было некоей отдушиной, выплеском черной энергии, парню удалось взять под контроль все свои фобии и неврозы. Больше не было никаких тиков, над Сэмом уже́ не издевались сверстники. В средней школе юноша начал заниматься легкой атлетикой. Нет, он так и не влился органично в общую безликую массу сверстников, но, по крайней мере, пережил жизнь и учебу в интернате.

Когда же наваливались какие-то проблемы – всегда приходил на помощь хоррор. Те самые DVD, книги, журналы. Они отвлекали, забирали на себя негатив и помогали справиться с чем угодно. С чем не справлялись ни учеба, ни спорт, ни холодный душ, с тем выручали хорроры. Люди часто с предубеждением пренебрежительно относятся к культуре ужаса. Мол, он снижает чувствительность, способность к состраданию, прививает тягу к насилию. Но Сэм был категорически не согласен с этим стереотипом.