Терзания любви - Фрэнсин Паскаль

Он подвинул стул к кухонному столу и заглянул в коробку.

– Нет, смотри-ка, там еще кое-что осталось.

– Смешно, Стив. – Джессика вытерла салфеткой пятно томатного соуса у себя с подбородка. – Мама и папа все время пилят меня из-за того, что я слишком много говорю по телефону, но я – ничто по сравнению с тобой.

– С кем это ты так долго? – спросила Элизабет.

– С Арти, – ответил Стивен.

Ему не хотелось обсуждать свидание Арти и Кары, но при этом у него возникло ощущение, что Джессика так просто не оставит его в покое.

– На самом деле Кара совсем не хочет никуда с ним идти, и ты это знаешь, – сообщила Джессика.

– Почему нет? – спросил Стивен, стараясь не показывать своего интереса. – Арти – хороший парень.

– Конечно, хороший, – согласилась Джессика. – Просто он не подходит Каре.

Элизабет оторвалась от пиццы и присоединилась к разговору:

– Ну да, а Стив – это то, что надо.

Джессике не понравился тон, каким Элизабет это сказала.

– Я хотела бы знать, что плохого в том, если Стив и Кара будут видеть друг друга немного чаще?

– Просто я думаю, что они совершенно разные люди, – настаивала Элизабет и искоса взглянула в сторону Стивена.

Джессика резко поставила стакан на стол.

– Все говорят, что ты такая добрая и щедрая, Лиз. – Она потянулась, чтобы взять еще кусок пиццы. – А при этом ты не допускаешь даже мысли о том, что можешь ошибаться в людях.

– Извини, но из-за сплетен и интриг Кары у меня было слишком много неприятностей для того, чтобы думать, что она будет подходящей парой для Стива.

– Ты была готова простить все что угодно Бетси Мартин, – сердито возразила Джессика, – но только потому, что Кара совершила несколько маленьких ошибок, она стала недостаточно хороша для тебя.

– Ты можешь когда-нибудь прекратить играть в сваху, Джес? – сказала Элизабет.

– Ладно, хватит! – Стивен стукнул по столу. – Прекратите делать вид, что меня здесь нет.

Обе девушки испуганно посмотрели на него. В самом деле, они настолько увлеклись спором, что забыли о том, что их брат сидел вместе с ними на кухне.

Взбешенный Стивен продолжал:

– Обе вы хороши! Джессика, ты все время требуешь, чтобы я встречался с Карой, даже не спросив меня, хочу ли я этого. А что касается тебя, Лиз, то Джессика совершенно права. Как ты можешь быть настолько бесчувственной? Кара ошибалась, но и нее мы тоже. И я не нахожу оправданий для твоих неверных суждений о Каре!

После вспышки гнева Стивена Элизабет сидела совершенно тихо, покраснев от смущения. Но Джессика и не думала замолчать, каким бы убедительным ни был тон брата. Кроме того, в свете поведения Стивена в последнее время Джессика подумала, что хороший спор мог бы стать единственным, что вернет его к нормальной жизни.

– Хорошо сказано, Стив, – напористо сказала она. – Я имею в виду, здорово, что ты защищаешь Кару в этом доме. Но я хочу спросить, почему ты боишься пойти и встретиться с ней?

– Боюсь? – Голос Стивена дрожал от негодования. – Почему это я должен бояться?

Джессика проглотила кусок пиццы.

– Я не знаю. Может быть, ты боишься того, что люди скажут о том, что встречаешься с новой девушкой. Или может быть, ты боишься того, что скажет Бетси.

Стивен встал, его кулаки сжались от ярости. Он оттолкнул стул и прошел к раковине.

– Это просто безумие! – пробормотал он.

– Правда? – спросила Джессика. – Я думаю, ты просто в ужасе от того, что скажет Бетси, если ты начнешь встречаться с кем-нибудь еще.

– Джессика! – воскликнула потрясенно Элизабет.

Стивен повернулся лицом к Джессике, его карие глаза метали молнии.

– Мне наплевать, что скажет Бетси. – Голос Стивена почти сорвался на крик. – Я могу делать все, что захочу!

– Тогда почему ты продолжаешь избегать Кару сейчас, после того, как вы уже пропели вместе какое-то время? Нет, ты не просто избегаешь ее. Ты ведешь себя с ней невероятно грубо.

Стивен стукнул кулаком по кухонной стойке.

– Я уже сказал тебе, Джес, хватит об этом. Я живу так, как хочу.

– Хорошо. – Джессика пожала плечами. – Но помни, у Кары есть одно преимущество перед Трисией – она жива.

Стивен на какое-то мгновение застыл ошеломленный, как будто Джессика дала ему пощечину. Затем, не сказав ни слова, он повернулся и бросился вон из кухни.

Элизабет посмотрела на Джессику широко раскрытыми глазами.

– Как ты могла, Джессика Уэйкфилд? – спросила она дрожащим голосом. – Это самое жестокое из того, что ты сказала за всю свою жизнь.

Сейчас Джессика не стала сдерживать эмоции. Ее голос тоже задрожал, глаза наполнились слезами.

– Прости меня, Лиз, но иногда нужно быть жестокой, если желаешь добра. Мы снова и снова пытались дать Стиву почувствовать всю пашу любовь и сочувствие, но он только глубже и глубже; уходил в депрессию. Я думала, хорошая встряска пойдет ему на пользу.

Элизабет взглянула сквозь стеклянные двери, ведущие наружу. Она могла видеть во внутреннем дворике Стивена, который сидел, обхватив голову руками.

– Не знаю, Джессика. Ты могла обидеть его так сильно, что он теперь не скоро придет в себя. – Элизабет взяла тарелку с пиццей и тоже вышла из кухни.

Несмотря на то, что этим вечером даже для Калифорнии было необычно тепло, сидящего у дома Стивена била мелкая дрожь. Он пытался выбросить из головы то, что сказала ему Джессика, но из этого ничего не выходило, ее слова снова и снова звучали у него в ушах.

Он не хотел признавать, что Джессика была права и в том, что касалось Элизабет, и в том, что касалось Бетси. Его беспокоило то, что Элизабет не хотела дать Каре ни малейшего шанса. Он ценил мнение своей сестры и не мог себе представить, как он будет встречаться с девушкой, которая ей не нравится. Он знал, что Кара теперь не такая, как прежде, и если бы Элизабет только захотела узнать ее поближе, она несомненно бы ей понравилась. По собственному опыту Стивен знал, что Кара была сердечным и чувствительным человеком.

Более серьезная проблема заключалась в Бетси Мартин. После смерти Трисии Бетси некоторое время жила у Уэйкфилдов, и тогда она и Стивен очень сильно сблизились. Говорить с Бетси о Трисии было надежным, хотя и с привкусом горечи способом не забыть то, что было. Стивен знал, что судьба возложила на него и Бетси ответственность за то, чтобы память о Трисии жила вечно. И это вызывало у Стивена тот страх, о котором не сказала Джессика, самый глубокий страх. Стивен боялся, что если он забудет Трисию, то потеряет ее навсегда.

Он впервые признался себе, что ему все труднее и труднее вспоминать лицо Трисии. Еще труднее было вспоминать ее смех. Он старался твердо хранить их в своей памяти, но с каждым прошедшим днем это становилось все сложнее. Удержать Трисию было почти так же сложно, как удержать в ладонях пригоршню песка.