Молоко для вредного ректора - Хельга Блум

— Бедолагу снова попыталась проглотить флексания? — пережевывая особенно безвкусный клок зелени, поинтересовался он. — В этих теплицах страшнее, чем в подземельях у дракона. Огромное количество тварей, жаждущих полакомиться человеческой плотью.

— Кто-то похитил гравилат, над которым профессор проводил дни и ночи последние недели, — склонившись к Мирскену, громко прошептала Джин Келли. — Профессор упал в обморок от шока.

— Студенты опять балуются? С этим нужно что-то делать. Сегодня они довели нашего уважаемого коллегу до нервного срыва, а завтра взорвут всю академию!

— Профессор Мирксен, возьмите кусочек пастушьего пирога, — дружелюбно пододвинула тарелку с пирогом поближе Мередит Маккой, памятуя о нежной любви коллеги к этому блюду.

— Спасибо, не голоден, — нечеловеческим усилием воли отказался тот. — Профессор Маккой, держу пари, это снова ваши второкурсники постарались. Настоящая преступная банда в стенах академии. Один только Мезенгард чего стоит! А Кензари? Он же уверен, что ему с рук сойдет абсолютно все. А Гаредос на прошлой неделе в попытке впечатлить девушку чуть не ощипал новорожденного крылерога.

Сидящий на диете профессор Мирксен становился недовольным и немного мелочным существом. Альфрик Мезенгард ему скорее импонировал, Обычно Мирскен даже уважал студента за любопытство и тягу к знаниям, но сегодня… Сегодня же эти черты показались преподавателю признаком форменного свинства и нахальства.

— Вандалы, настоящие вандалы, — еще раз вздохнул он и взял ломтик яблока. — И как себя чувствует Хименос после такого-то удара?

Яблоко оказалось кислым, так что он постарался не морщиться, кивая Джин Келли.

— Профессор в медицинском крыле. Все его занятия отменены, а сам он погружен в лечебный сон. Очнется к вечеру.

— При падении он сильно ушибся, так что доктор Агро сначала решил вылечить физические повреждения, а потом уж приводить профессора в чувство, — Мередит откинула прядь рыжих волос на спину и сосредоточенно нахмурилась. — И все же, профессор Мирксен, вы несправедливы к студентам. Альфрик пылкий молодой человек, склонный к несдержанным поступкам и скоропалительным решениям, но он не преступает черту и не причиняет никому вреда. Не думаю, что он мог бы так поступить с профессором Остерандо.

— Очень надеюсь, что вы не ошибаетесь, коллега, — пробормотал Мирскен, опустошая чашку чая без молока и сахара. Мир вдруг показался крайне скучным и серым местом.

Как же донне Келли повезло. Знай себе уплетает уже третий сэндвич с индейкой и сыром.

— Все в порядке, профессор? — растерянно спросила библиотекарь. — Вы как-то странно смотрите…

Профессор Мирскен прекратил провожать взглядом исчезнувший в хорошеньком ротике донны Келли кусок сэндвича и решительно отвернулся.

— У вас соус на щеке, — пробормотал он, протягивая донне Келли салфетку. — Приятного аппетита, коллеги.

С этими словами он поднялся — стул протестующе заскрипел, всеми четырьмя ножками скользя по полу — и покинул столовую.

Живот урчал от голода, а до ужина еще целая вечность. Профессор магозоологии шел по коридору в сторону своего кабинета и прикидывал, достаточно ли он сегодня прошел, чтобы отбить кусок яблочного пирога на ужин, когда столкнулся с незнакомцем в черном. Незнакомец окинул его липким взглядом, вежливо кивнул и исчез в коридорах академии. Мирскен удивился наличию незнакомого взрослого человека в стенах учебного заведения, но пожал плечами и быстро переключился на размышления о том, является ли один круассан таким уж злом, если круассан легкий, а почтенный профессор прошагал сегодня не меньше двадцати, а то и тридцати миль, добираясь от своего затерянного кабинета до столовой и обратно. Да, пожалуй, он все же заслужил на ужин один круассан.

— Да, пожалуй, я все же заслужил на ужин один-единственный круассан, — кивнул он сам себе, проходя в кабинет.

Профессор Мирскен знал, сколько дюймов в обхвате имеет его талия, знал, что выпечка вечером это путь в бездну, хотя и очень соблазнительную бездну. Чего он не знал, так этого того, что самый крохотный экземпляр из новорожденного выводка бойтат исчез.

Глава 15.

После обеда я узнала, что у доктора Агро сегодня не один, а два пациента из преподавательского состава. Помимо уже известного мне происшествия с профессором Остерандо в академии случилось кое-что еще: профессор Эхои Шикоби была найдена лежащей без сознания на полу в собственном кабинете.

— Какой-то повальный мор среди профессоров, — усмехнулся в густые черные усы доктор Агро, когда я зашла навестить больных перед ужином. — Мередит, ты уверена, что не нуждаешься в дружеской помощи и поддержке? Может, проводить тебя в твои комнаты вечером? Ты живешь так далеко от остальных, за тобой даже присмотреть некому.

Он нежно и цепко взял меня за руку, проникновенно заглядывая в глаза.

— Спасибо, доктор Агро, уверена, все будет в порядке, — осторожно выскальзывая из его хватки, пробормотала я. — У вас так много забот с пациентами, что я бы никогда не посмела отвлекать вас ради пустяков.

Пациенты лежали в дальнем конце медицинского крыла, отделенные ширмами.

— Какие же это пустяки? — изумился доктор, подступая ближе. — Мередит, ты ведь прекрасно  понимаешь, что я ради тебя готов…

— Уверен, ради сотрудников академии вы делаете все возможное, как и подобает хорошему врачу, — перебил его холодный, до боли знакомый голос.

В дверях медицинского крыла стоял ректор Корвус с традиционным для него запатентованным выражением лица «как же я устал от вашего непрофессионализма и человечности, давно пора заменить живых сотрудников на големов, от тех куда больше проку». Ну, может, это не совсем точный перевод, но держу пари, что довольно близкий к истине.

— Неужели профессор Маккой нуждается в медицинской помощи? — приподняв темную бровь, невинно осведомился ректор у доктора.

— Она заглянула справиться о здоровье своих коллег. Забота Мередит о ближних неизменно восхищает меня, — выпрямившись, с достоинством сообщил доктор Агро. Ростом он немного уступал ректору, да и внушительностью доктора небеса обделили, однако, стоял по стойке смирно, всем своим видом показывая, чьи это владения и кто здесь царствует.

— Приятно сознавать, что профессор Маккой столь великодушна и внимательна. В таком случае, полагаю, она с готовностью предложит свою помощь и заменит, — ректор бросил острый взгляд на ширмы, за которыми скрывались Остерандо и Шикоби, — больных коллег.

Доктор