Попались и Пропали - Александра Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, один из возов целиком состоял из предметов имущества верховного советника Таа-Дайбера. Ибо у того в колоссальной цитадели императора был свой домишко. И его требовалось содержать достойно. Хотя старик Таа-Дайбер — по прозвищу Вездесущий хорь или Вездехорь — слыл человеком скромного образа жизни.
Как и его средний сын Викрат по прозвищу Засранец — Руана от души восхищалась демократичностью придворных нравов. Старший и младший сыновья Вездехоря чурались придворной службы, предпочитая жить на приволье в родовом поместье. А этот был прямо-таки рождён для грязных делишек и борьбы с такими же засранцами.
— Точно, — одобрительно кивнул Викрат. — Невинность и неопытность юной Сти соблазнили нашего бедного императора. Не слишком устойчивого к соблазнам такого рода.
— Юной? Это сколько же бесстыднице было? — любила придираться к мелочам Урпаха.
Старуха восседала на быке с величественностью самой императрицы ярании, слывшей непревзойдённой наездницей.
— Бесстыднице было двенадцать, — хмыкнул Викрат, возразив: — И бесстыдницей она ещё не была. Я помню её: как раз в тот год явился ко двору. Она старше всего на три года.
— Ей сейчас… — понукнула его Руана.
— Двадцать девять. А мне, если тебе так интересно, двадцать шесть.
— Ни капли не интересно! — мигом отгавкалась она.
— А ну! — прикрикнула на баловников кормилица. — Цыть! Ишь, какие петухи. Вы ещё подеритесь на забаву обозным. Вы мне, господин Викрат, вот что объясните: неужто наш император не мог найти себе шлюху помоложе? У вас там, при дворе, говорят: каждая вторая потаскуха.
— А каждая первая? — не удержался от подначки Таа-Дайбер, стараясь не заржать.
— А каждая первая: старая потаскуха, — безапелляционно заявила деревенская старуха, обладавшая строгим нравов и языком без костей. — На которую уже никто и не облакомится.
Викрат плохо старался: так и прыснул по-мальчишески — аж скакун под ним проснулся и заплясал. А Руана пояснила:
— Ой, мамушка, у императора тех молодых, что мышей в наших кладовых. Он же бабник.
— Так, чего ж мы тебя везём к этакому развратнику?! — всполошилась старуха. — Маруш совсем стыд потерял?! Отдал свою лапушку…
— Никому он свою лапушку не отдал, — вмиг посерьёзнев, успокоил её Викрат.
Они с Руаной переглянулись: отделаться от кормилицы не вышло, но в истинную причину поездки воспитанницы её пока не посвятили. Решили делать это постепенно: по ходу событий. Видимо, сейчас как раз первое — кивнула Руана, позволяя Таа-Дайберу кое-что объяснить, пока Урпаха не учинила скандал. И не завернула караван — для неё это раз плюнуть.
— Император, конечно, развратник, — степенно молвил Викрат, прямо-таки по-стариковски укоризненно качая башкой. — Но благородных девиц силком в постель не тянет.
— Те сами туда прыгают, — преспокойно констатировала кормилица, точно так же качая головой. — Не трудись, не утешай меня грешную. Я уж поняла, что зазря погорячилась. Моя кровиночка не такая, — гордо покосилась старуха на свою воспитанницу. — Она девушка с понятиями.
— Потому отец её и отпустил, — подхватил Викрат с самым серьёзным выражением на физиономии. — Знает, что Руана не замарает честь семьи подобным позором. К тому же она гостья верховного советника: да её пальцем никто не тронет.
— Ладно-ладно, — проворчала Урпаха, хитро подмигнув потупившейся и сжавшей расплывающиеся губы воспитаннице. — Ишь, застрекотал кузнечиком. Что там с этой твоей юной Сти?
— Сти непросто любовница императора, — продолжил просвещать провинциалок придворный проходимец. — Она его фаворитка. То есть, родила императору сына. Который, в случае смерти законных наследников, без всяких условий и церемоний перестаёт считаться бастардом. Становится законным сыном и наследником.
— У него сейчас три фаворитки, — задумчиво пробормотала Руана, похлопав по холке всхрапнувшего Мордатого.
Видать, приснилось что-то.
— И три бастарда, — многозначительно поддакнул Викрат. — Ты верно уловила суть главной императорской проблемы. Точней сказать: проблемы императрицы. Которую та решает с неизменным успехом.
— Обеспечила своих мальчиков надёжной защитой?
— У императрицы шесть братьев, — с непонятной немного злой усмешкой пояснил Таа-Дайбер. — Все очень сильные яраны. Возможно, самые сильные в империи. И не просто боевые маги: все шестеро назлы.
Назлы — это яраны безупречно владеющие всеми тремя боевыми техниками: атакующий, защитник, лазутчик. Даже на овладение одной из боевых техник у большинства яранов уходят годы — бывает, что и вся жизнь. Две техники — считай, что перед тобой великий воин. Три — непревзойдённый.
Непревзойдённые атака, защита и способность обвести вокруг пальца — при таких дядьях законным наследникам вряд ли угрожает опасность умереть раньше срока. А фавориткам протащить своих мальчиков в наследники.
— Кто из трёх фавориток до сих пор в фаворе? — поинтересовалась Руана, раздумывая о шансах использовать их против императора. — А кто лишь числится таковой?
— Ты быстро учишься, — удовлетворённо заметил Викрат.
— А ты отлично учишь, — вернула она комплимент, и тут же из неё выскочил следующий животрепещущий вопрос: — Кстати, кого император выделяет? Не может же он любить всех трёх одинаково.
— Он их одинаково разлюбил, — последовал в принципе, ожидаемый ответ.
— Плохо, — ляпнула начинающая интриганка, следуя своим мыслям.
— Если ищешь, кого использовать, то вот тебе на выбор ещё три красотки. Те, что сейчас занимают все мысли императора. И отвлекают его от дел поважней волокитства с любовными проказами.
— Ты что, его осуждаешь? — поразил её крайне недовольный тон наставника.
— Я не могу его осуждать. Потому что…
— И сам ходок, — помогла Урпаха господину таару в его попытке сохранять хотя бы внешние признаки благопристойности.
— Ходок, — со вздохом признался тот. — Но свои обязанности исполняю неукоснительно. Кстати, трачу на них гораздо больше времени, чем на дам.
Он так потешно оправдывался — словно желал соблюсти в их глазах образ приличного человека.
— Ох, девочка, и странные у тебя нынче наставники, — проворчала кормилица, недовольно зыркнув на бесстыдника. — Чую, вы что-то скрываете.
И не успела Руана, честно округлив глаза, отнекаться, как проницательная старуха объявила:
— Вам, видать, нужно поговорить с глазу на глаз. Ну, так я отъеду, пристроюсь на возу. Что-то притомилась трястись на этом бирюке, — ласково погладила она шелковистый мерно вздымавшийся бок. — А ты гляди у меня, — пригрозила магу отважная старуха. — Не вздумай учить мою лапушку всяким вашим непристойностям. Узнаю, так не помилую.
И она залихватски ударила пятками в широкие бока. Бык страшно удивился. Даже попытался скосить взгляд на полоумную старуху, которой взбрело в голову испортить ему необременительную прогулку. Но Урпаху подобными ужимками не пронять. Так что пришлось старому лентяю пробежаться вслед за уплывшим вперёд обозом.
— Продолжай, — невольно улыбнулась им вслед Руана и потребовала:
