Последний Эйджевуд - Смолич Юрий Корнеевич

Придя немного в себя, он поднял на ноги всех подчиненных, разослал гонцов во все концы города, и, насилуя телефон, стал по очереди названивать во все министерства, военные учреждения и органы полиции и контрразведки. Но везде в ответ на его бешеные крики, ругань и мольбы слышались лишь какие-то хрипы и рев, если не мертвая тишина. Очевидно, известие о похищении газов действовало на всех одинаково, парализуя язык, разум и чувства.

Тогда Юбераллес вспомнил о Джойсе и принялся изо всех сил дозваниваться до Эйджевуда.

Именно в это время Джойс прибыл в арсенал.

Весть о событиях в лаборатории поразила его, возможно, не меньше, чем Юбераллеса. Он даже побледнел, зашатался и вынужден был ухватиться за стул, чтобы не упасть.

Но Джойс вскоре овладел собой. Он не потерял сознание. Напротив, все в нем говорило теперь об огромном приливе энергии. Он выпрямился, мышцы его напряглись, глаза засветились дико и решительно.

— Что же вы сделали? Какие приняли меры? — спросил он.

— Я обратился ко всем, но ни от кого ничего не смог добиться — все словно с ума посходили. Однако я поставил на ноги всю полицию, похитителей ищут везде, — бессильно, чуть слышно простонал мистер Юбераллес. — Но я не верю, что из этого что-нибудь выйдет. Похитители, очевидно, позаботились скрыть свои следы. Я уверен, что газы уже проанализированы и формулы переданы по радио в СССР. Боже, Боже! — застонал он. — Все огромное количество газов не стоит и цента! Все пропало! Мы не можем воевать! Даже если бы нам удалось внести в формулы изменения, на производство новых газов понадобилось бы несколько лет. О Боже! Мы пропали!

— Дурак! — с презрением бросил в трубку Джойс.

— Что?!

— Я хотел сказать, что вы очень наивны, — поправился Джойс. — Куда подевался ваш разум? Вы сами говорите, что на производство новых газов уйдет несколько лет. Но не меньше времени понадобится большевикам, чтобы выработать противоядие. А за это время мы успеем их уничтожить. В крайнем случае, успеем передавить цветных дикарей в наших колониях.

Если бы Джойс мог в эту минуту видеть Юбераллеса, он не удержался бы от смеха: такого глупого выражения лица у секретаря «неофициального бюро» никогда не было.

— Неужели?.. — во весь голос заорал Юбераллес, так что из соседних комнат выскочили несколько секретарей и дежурных полицейских. — Господи!.. — хлопнул он себя по лбу. — Как я раньше до этого не додумался? Ясно, что так и есть! — И, хотя мистер Юбераллес никогда не был ревностным католиком, он несколько раз благоговейно перекрестился, воздев глаза и кланяясь в сторону телефонной трубки. — Джойс, вы гений и ангел-хранитель, да благословит вас Бог! Вы — светлый дух! Вы — самый умный человек в Соединенных Штатах! Вы… вы… вы будете президентом! — с пафосом закончил он.

— Спасибо, — саркастически улыбнулся Джойс, — но будем считать наш разговор оконченным. Не забывайте, что я приехал сюда ликвидировать мятеж, а он гораздо страшнее вашей наивной кражи.

— Да, да!.. — заволновался мистер Юбераллес. — Ликвидируйте, ликвидируйте. На вас вся надежда. Я вам верю больше, чем Богу… Даю вам карт-бланш… дважды карт-бланш… черта, беса, дьявола, — все, что хотите, хоть половину земного шара. Вы можете действовать от моего имени и делать все, что хотите…

— Хорошо, — помрачнев, бросил Джойс. — Прощайте!..

Настроение Джойса резко изменилось. Видно было, что известие о похищении газов все же стоило ему большого нервного напряжения… Он пригладил рукой волосы и задумался. В глазах его засветились какие-то тайные искорки, отблески не то страха, не то радости.

— Даа, — пробормотал он. — Легко вы успокаиваетесь, мистер Юбераллес. Тем не менее, когда формулы попадут в СССР, ваши шансы на победу значительно уменьшатся. Найти противоядие и изготовить его или, зная формулу газа, по крайней мере разработать способы защиты, гораздо проще, чем изобрести новую формулу и создать газ… Ничтожество! — произнес он уже по адресу мистера Юбераллеса и твердым шагом вышел из заводской проходной, направляясь на забастовочное собрание рабочих арсенала.

XIV

В ЭЙДЖЕВУДЕ

Чтобы попасть из проходной — «официального» входа в Эйджевуд — в сам арсенал, нужно было проделать немалый путь.

Официальный вход вел во двор завода, изготавливавшего невинные ящики для консервов. А в задней стене виднелись широкие, цинично оставленные на виду ворота метрополитена, охраняемые сложной системой автоматических устройств контроля и надзора. В эти ворота входили рабочие и с завязанными глазами садились в поезд-лифт, темный, без окон, с глухими дверями, который с молниеносной быстротой, проглатывая в минуту несколько верст, доставлял их по запутанным, искривленным подземным туннелям в настоящий Ейджевуд, находящийся глубоко под землей. Никто не знал, где именно, под каким углом к поверхности расположено самое страшное место земного шара.

Джойс спокойно дал завязать себе глаза — он уже привык к этому. Буржуазия весьма радушно позволяла предводителям рабочих, в том числе и Джойсу, посещать свой подземный ад и любоваться его мощью. Немало выдающихся лидеров коммунистического движения также воспользовались гостеприимством капиталистов и получили возможность воочию увидеть вооруженные силы врага. Капиталистические хищники всегда были готовы продемонстрировать им свою силу, надеясь устрашить этим своих противников. Гостей даже не обыскивали при входе — в арсенале были уверены, что им не удастся причинить какой-либо вред производству — и только завязывали им глаза.

Глаза завязали и мистеру Юбераллесу, когда тому как-то вздумалось посетить арсенал. Он был страшно возмущен и даже жаловался президенту…

Через несколько минут мистер Джойс был в штабе подземного арсенала.

Контрольная лампочка, отмечавшая выход рабочих на смену, не горела.

— Не горит? — вместо приветствия указал на нее Джойс начальнику штаба.

— Уже два часа, — выразительно ответил тот. — Но у каждого станка, у каждого винтика стоит вооруженный до зубов охранник, — довольно добавил он и посмотрел на браунинг, лежавший перед ним на столе.

— Я — генеральный председатель Совета профсоюзов, — представился Джойс, — и должен переговорить с бастующими. Нужно собрать всех рабочих в одном помещении. Я получил от мистера Юбераллеса карт-бланш на все свои действия.

Начальник штаба набрал номер.

— Алло! — сказал он в трубку. — Мистер Юбераллес?.. — И, проверив слова Джойса, он с приветливой улыбкой извинился: — Такие времена, сами знаете, — никому нельзя доверять…

Собирать рабочих не пришлось. Они сами сгрудились в пустующем цехе арсенала. Тихо переговариваясь между собой, они мрачно ждали…

Подходя к трибуне, Джойс, несмотря на всю свою твердость и выдержку, почувствовал, что руки его дрожат. Кровь ударила ему в виски. Но он сжал зубы и приготовился предстать перед толпой.

Из-под трибуны до него донесся еле слышный шепот. Джойс не ожидал, что и там может оказаться шпик — и вздрогнул от неожиданности.

Голос быстро сказал:

— Мистер Джойс, держитесь твердо. Мы приняли меры. Русские эмигранты и наши тайные агенты среди рабочих тоже принимают участие в мятеже и делают вид, что именно они организовали забастовку. Вы можете опереться на них. Если оппозиционеры встретят вас враждебно, наши ребята, будьте уверены, их перекричат — и примут все ваши предложения.

Лицо Джойса сразу прояснилось. Но он сейчас же до крови закусил губу, и радостная гримаса сменилась выражением боли и решимости. Когда аудитория увидела Джойса, на его холодном неподвижном лице еще отражалась минутная боль…

Появление Джойса вызвало взрыв криков.

— Вон! — заревел цех. — Долой пособника буржуазии!.. Долой предателя Джойса!

Затем поднялся свист, вопли, и сотни мелких предметов полетели в лицо Джойса…

Но Джойс стойко выдержал взрыв массовой ярости и не пошатнулся под градом перочинных ножиков, карандашей и пачек сигарет, обрушившихся на его голову. Он выжидал. И вот послышались другие возгласы: