Песнь мятежной любви (СИ) - Райль Регина

Каждого члена группы я любила и уважала как музыканта и человека, искренне радуясь, как высокопарно это не звучало бы, что они есть в моей жизни. Со Славой мы дружили, несмотря на то, что периодически (пару раз в день) люто друг друга выбешивали. С Тимом я общалась меньше, но обожала его музыкальный вкус, мы часто обменивались найденными командами. Мне нравился его стиль в одежде и да, он знал, как тронуть моё сердце. Музыкой, господа, музыкой.

Илья же, хоть и казался пухлым добродушным простаком, иногда мог обложить всех нас вместе и, в качестве добавки, каждого по отдельности, первосортным матом, разработанным по индивидуальной программе. И как человек отходчивый не обижался, если получал то же в ответ. Мы с ним великолепно понимали друг друга.

И ещё Владислав, но про него уже известно. Он мне как брат. Кстати, парень ещё не пришёл, несмотря на то, что извечный опоздун — это я. Но сегодня простительно. Вчера тусили вместе, так что я его прекрасно понимала.

Кстати, в своей таблице соотношений я пропустила басистов. Верно. Музыкант, выбравший бас-гитару главенствующим инструментом, жаждет славы и внимания. Он/она уверен в себе, прямолинеен, открыт, сексуален до безумия или хочет таковым казаться. «Желайте меня все!» — вот его девиз. Он упорно конкурирует со славой вокалиста, стараясь урвать львиную долю внимания. Кто-то может не согласиться, вызывая в голове пример приятеля/приятельницы, не буду спорить, всегда есть исключения. Но в массе своей басисты те ещё личности. Правило подтверждал Саша — вот уж басист по крови.

А я… самодостаточна, раскована, славу любила, за словом в карман не лезла. Но из-за мелочей могла дёргаться и чувствовать дискомфорт. Вследствие чего придираться к деталям и портить окружающим восприятие. Но в целом, была существом адекватным.

По крайней мере, до встречи с Сами-Знаете-Кем.

— Как дела? — Слава подключал педаль «дисторшна» к гитаре. — Как концерт? — он тряхнул головой, откидывая огненные пряди с лица.

Даже сюда — до дивана, на котором я сидела — долетел аромат его парфюма. Тёмно-фиолетовая рубашка в мелкую клетку, расстёгнутая на пару верхних пуговиц, обнажала загорелую грудь. И когда успел прожариться? Лето ещё не началось.

— Концерт хорошо, — я слегка поморщилась, вспомнив вокалиста группы разогрева.

— А судя по выражению лица — не очень, — хохотнул Илья.

— Да не, — я махнула рукой и встала, совесть заела — ребята готовились к репе, а я прохлаждалась. — Влад знакомых встретил, мы с ними затусили, в итоге сегодня похмелье.

— Это всё объясняет, — Слава выпятил губу, — играть сможешь?

— Без вопросов, — отрезала я. — В любом состоянии.

— Влад не выжил? Обычно он первым приходит, — сказал Тим.

— Вероятно, ему ещё хуже, чем мне, — я извлекла гитару из чехла, перекинула шнуры на плечо и шагнула к комбику, чтобы подключить и настроиться, когда дверь в гаражное помещение, распахнувшись, хлопнула о стену.

Мы, удивлённые, обернулись. Вошёл Влад, помятый и небритый. Волосы причёсаны неряшливо, глаза красные, походка шаткая. Мда, стареет что ли? Вроде принимает немного, а по утрам выглядит как вампир, который пил кровь заражённого холерой.

— А вот и я. Извиняюсь, опоздал немного, — сказал он.

И, несмотря на заявление «а вот и я», Влад всё-таки пришёл не один.

Глава 11 — Репетиция

Вокалист не обязан приносить на репетицию никакого инструмента, кроме голоса. Поэтому, увы, Влад заявился не с музыкальным инструментом. Будь проклята Вселенная, которая снова припадочно посмеялась, (интересно, не описалась от хохота?) над моим «больше я его не увижу».

Верно, вслед за Владом вошли Родион и Саша. Не знаю, что я испытала в первую очередь: разочарование или удивление, но гриф баса в руке дрогнул. Проклятье! Бросив мне «Привет», Владислав обменялся рукопожатиями с остальными.

А передо мной во всей красе оказались наши гости. Родион закрыл дверь, а Саша остановился в центре, ожидая, когда их представят. Но со мной поздоровался:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Привет! — расплылся он в улыбке и отсалютовал, коснувшись стильного и эффектного аксессуара: чёрной шляпы, надетой так, что поля обрамляли голову как нимб.

Я кивнула. Парень снял и бросил кожух на спинку дивана. Ступенчато постриженные тёмно-каштановые волосы с небольшой рыжиной на кончиках выглядели по-хулигански очаровательно. Серая рубашка в тонкую чёрную полоску, застегнутая на несколько нижних пуговиц и закатанная до локтей, открывала великолепный вид на подкачанный торс и покрытые яркими татуировками мускулистые руки. Через шею на грудь спускались концы шифонового платка. На кистях — не обрезанные кожаные перчатки, на запястьях — браслеты-цепи. Саша двигался пластично и элегантно. Стильный, модный, самоуверенный и дерзкий.

Я нарочно долго его разглядывала, подмечая детали имиджа, но не любовалась и не восторгалась, все гораздо прозаичнее — смотрела на одного парня, чтобы не смотреть на другого. Не в пол же уставиться, в конце концов.

Но взгляд перевести пришлось.

Сердце с вертушки пнуло рёберную решетку (чтоб оно там себе всё отбило) — я узнала блестящую куртку, в которой Родион был на аватарке в своём профайле. Даже рукава закатал так же, как нарочно! Будто узнал, что я нашла его в Инэте, и решил поиздеваться. Очередное болезненное совпадение.

Не видела его всего день, а уже соскучилась, вот дьявол! И где твои рога, чёрт? Может под тёмно-синей с белым геометрическим рисунком банданой, что удобно улеглась вдоль лба и теряла след в чёрных, как вода на дне колодца, волосах?

Безупречный.

Точно кто-то штрихами рисовал, подтирал и начинал заново, если косячил. Даже выбившаяся из-под платка прядь, упавшая на щеку ресница, морщинки возле губ и глаз при улыбке и бинты на руках — все было безупречно. Родион снял повязку с одной руки, но на той, которую перевязывала я, бинт остался. Но, конечно, причина не во мне, просто порез там оказался глубже.

Захотелось спросить, болели ли ладони, но я сдержалась. Какое мне дело? Пусть хоть кровью истечет через царапины, что и кошка сделает глубже.

Я знала, что он видел, как я придирчиво осматривала Александра. Пусть думает, что хочет. Родион поздоровался со мной тепло, а я напротив — вяло. В этот момент освободился Влад и представил ребят согруппникам. Начались рукопожатия и вопросы.

Я отошла к комбарю, чтобы подсоединить басуху. У нас репетиция или балаган? Волосы скатались со спины и заслонили меня от парней. Я сняла с грифа тюнер, присела на усилок, чтобы настроить бас, и ушла в процесс с головой.

Поэтому вздрогнула, услышав своё имя. Откинув штору волос с лица, я увидела рядом Родиона и от неожиданности выронила тюнер из ставших скользкими пальцев.

Собралась нагнуться, но парень опередил — ловко подцепил и протянул мне предмет.

— Извини, не хотел подкрадываться.

— Ничего страшного, — в противовес словам я насупилась.

Взяла тюнер, едва не уронив снова. Но лицо дрогнуло на красный припухший порез на руке Родиона. Он увидел и ответил на не озвученный вопрос:

— Спасибо за перевязку, правая рука не болела ночью, — он помахал забинтованной кистью. — А левая уже заживает.

— Хорошо. Будь осторожнее в другой раз.

— Буду.

Родион улыбнулся, а я нахмурилась сильнее: что за на фиг — я о нём заботилась? И чего он подошёл вообще?

Снова чётко уловив моё настроение, парень продолжил (fuck, он читала меня как книгу, а я для большего удобства страницы переворачивала):

— Я принёс обещанный альбом. Наш «Heart of fire», — и он протянул мне диск.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Название себя оправдывало — буклет изображал объятое пламенем анатомическое сердце. Секунду поколебавшись, я приняла:

— Вернуть, когда послушаю?

— Нет, ты что, — резко воспротивился он. — Это презент.

Подарок значит. От Родиона, ага. Хотя стоп, не от него, а от группы.

— Спасибо, — я улыбнулась. — Обязательно поделюсь впечатлениями.