Теория литературы. Чтение как творчество: учебное пособие - Леонид Кременцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не будем спешить с оценкой происшедшего с Онегиным. Томная разочарованность, жалобы на скуку, на однообразие жизни тоже являлись непременным компонентом в том облике светского молодого человека, какой был моден тогда в Петербурге. Однако несколько месяцев, проведенных Онегиным в деревне, доказывают, что его состояние на этот раз не вызвано желанием выглядеть как все, не отстать от моды. Оно оказалось глубоким и стойким. Что же произошло?
Видимо, Онегин в какой-то мере почувствовал, что жить так, как жил он, – недостойно человека. Может быть, это случилось под влиянием друзей? Ведь среди них находился Каверин, приятель самого Пушкина. Может быть, под влиянием чтения? Поэт не называет книг в интерьере «философа в осьмнадцать лет». Мы видели там:
Янтарь на трубках Цареграда, Фарфор и бронза на столе.
И, чувств изнеженных отрада,Духи в граненом хрустале;Гребенки, пилочки стальные,Прямые ножницы, кривые,И щетки тридцати родовИ для ногтей и для зубов.
Позже, правда, книги появились:
Томясь душевной пустотойУселся он с похвальной цельюСебе присвоить ум чужой;Отрядом книг уставил полку,Читал, читал, а все без толку:Там скука, там обман иль бред;В том совести, в том смысла нет;Как женщин, он оставил книги,И полку, с пыльной их семьей,Задернул траурной тафтой.
Тафта, однако, оказалась задернутой не навсегда. Вспомним, что когда Онегин после дуэли покинул деревню, его кабинет посетила Татьяна. Она с интересом перелистала его книги: «Хранили многие страницы // Отметку резкую ногтей».
Почему же все-таки Пушкин не сказал о причинах нравственного переворота в душе своего героя более определенно? Здесь, видимо, проявилась та особенность его художественной манеры, которая уже в XX в. (в отношении, правда, к его прозе) будет названа «психологизмом без психологии». Пушкин действительно редко описывает душевное состояние героя непосредственно, прямо. Он рассказывает о его поступках, а читатель сам по поведению героя должен восстановить, представить себе то, что творится в его душе.
Самсон Вырин («Станционный смотритель») отправился в Петербург выручать дочь, увезенную Минским. Тот обещает ему заботиться о Дуне и выпроваживает за дверь, сунув что-то за рукав: «Долго стоял он неподвижно, наконец увидел за обшлагом своего рукава сверток бумаг; он вынул их и развернул несколько пяти и десятирублевых смятых ассигнаций. Слезы опять навернулись на глазах его, слезы негодования! Он сжал бумажки в комок, бросил их наземь, притоптал каблуком и пошел… Отошед несколько шагов, он остановился, подумал… и воротился… но ассигнаций уже не было».
Как выразительны здесь многоточия! Вдумчивый читатель хорошо представляет себе бурю, пронесшуюся в душе старика.
Происшедшее с Онегиным трудно переоценить. Его разочарование и тоска оказались следствием сомнений и колебаний: он начал мыслить. Важнейший момент в эволюции личности – переход от «растительного», бездумного, эгоистического существования к сознательному, человеческому бытию, к духовности. Рушится прежняя, возникает новая система ценностей.
В деревне Онегин знакомится с Ленским, Лариными. Евгений уже знает, что жить по-прежнему, по-петербургски, он более не сможет. Но как, чем жить дальше?
В общении с новыми знакомыми, в чтении и раздумьях идут подспудно поиски ответа. Прошлое, однако, цепко держит Онегина. Оно не дает ему увидеть и понять Татьяну: «Мечтам и годам нет возврата: Не обновлю души моей…» Оно выводит его на дуэль с Ленским:
Давно ли друг от другаИх жажда крови отвела?Давно ль они часы досуга,Трапезу, мысли и делаДелили дружно?Ныне злобно,Врагам наследственным подобно,Как в страшном, непонятном сне,Они друг другу в тишинеГотовят гибель хладнокровно…Не засмеяться ль им, покаНе обагрилась их рука,Не разойтиться ль полюбовно?..Но дико светская враждаБоится ложного стыда.
Потребовалась катастрофа, чтобы Онегин смог окончательно освободиться от прежнего миропонимания и осознать всю глубину своего падения:
Убив на поединке друга,Дожив без цели, без трудовДо двадцати шести годов,Томясь в бездействии досугаБез службы, без жены, без дел,Ничем заняться не умел.
Верный своим принципам Пушкин и теперь не впускает нас во внутренний мир своего героя и лишь слегка приоткрывает завесу над ним. Очевидно только, что когда через несколько лет Онегин после странствий возвращается в Петербург, ему, наконец, открываются в Татьяне та ее внутренняя красота и благородство, которые в деревне он не смог ни разглядеть, ни оценить.
Известно, что, закончив роман, поэт составил его план, где указаны предположительно названия глав, место и время их создания:
Часть первая. Предисловие.
I песнь Хандра. Кишинев. Одесса
II Поэт Одесса. 1824.
III Барышня Одесса Мих<айловское>. 1824
Часть вторая
IV песнь Деревня Михайлов<ское>. 1825.
V Именины Мих<айловское>. 1825. 1826.
VI Поединок Мих<айловское>. 1826.
Часть третья
VII песнь Москва Мих<айловское> П<етер> Б<ург> Малин<ники>. 1827. <182>8.
VIII Странствие Моск<ва> Павл<ово>. 1829. Болд<ино>.
IX Большой свет Болд<ино>.
Впоследствии Пушкин отказался от названий глав, ограничившись эпиграфами к ним. Восьмая глава «Странствие» была исключена. На ее место передвинулась девятая глава «Большой свет». Кроме того, была написана десятая глава, которая к печати не предназначалась. 19 октября 1830 г. Пушкин сжег ее. Но вернемся к плану романа. Обращает на себя внимание пятилетний перерыв в работе над образом главного героя. Закончив в 1826 году шестую главу с описанием дуэли, Пушкин возвращается к его судьбе только в 1830-м, так как в седьмой главе Онегин участия не принимает, а восьмая была исключена. В чем же дело?
Пушкин работал над своим произведением восемь лет. За это время многое изменилось в России, изменился и сам Пушкин. Это нашло отражение в романе, судьбы и характеры героев которого показаны в развитии, в движении.
Еще в романтических поэмах «Кавказский пленник» и «Цыганы» Пушкин писал о героях, не удовлетворенных жизнью, ищущих счастье. Эта же тема, но уже в реалистическом плане развита в «Евгении Онегине». Она была подсказана поэту русской действительностью.
Получив наследство, Онегин поселился в деревне и решил заняться хозяйственными делами, читать и писать, – «но труд упорный ему был тошен, ничего не вышло из пера его». С помещиками, жившими по соседству, Онегин отношений не поддерживал: их разговоры «о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне» были ему неинтересны.
Онегин не находит себе места в жизни, достойного дела и глубоко страдает от этого. Трагедия Онегина – это трагедия многих пробудившихся молодых людей. У них не было возможности применить свои способности и силы. Некоторые нашли свое призвание в общественной деятельности, немногие – в художественном и научном творчестве, иные стали декабристами. Но Онегин был просто «добрый малый, как вы да я, как целый свет», и путь в эти сферы был для него пока закрыт. Называть его на этом основании лишним человеком – скороспелое суждение!
Складывается впечатление, что пятилетний перерыв в работе над характером главного героя романа был вызван неясностью для автора его дальнейшего пути. В критике в разное время много говорили о том, что Пушкин в заключение романа собирался сделать Онегина декабристом. Книги, вошедшие в круг чтения вернувшегося из странствий Онегина, вроде бы подтверждают это: они были настольными у многих декабристов. Но такие планы могли существовать только до 1825 г., до восстания на Сенатской площади. Позже автор не мог направить своего героя на путь, отвергнутый историей. Лучшее тому доказательство – окончательный текст «Евгения Онегина». В 1830 г., вернувшись после пятилетних раздумий к судьбе героя, Пушкин в соответствии со своими новыми принципами дает ему возможность возродиться через любовь.
Что же это за принципы?
Литературоведы давно указали на скачкообразный, пульсирующий характер творческой эволюции Пушкина. Пережив в 1822–1823 гг. духовный кризис, поэт позднее – 1823–1826 гг. – испытал необыкновенный взлет творческой активности, создав целый ряд шедевров. Вторая половина двадцатых годов была для него временем относительного творческого спада. А затем последовала знаменитая Болдинская осень 1830 г. За три месяца им были написаны «Повести Белкина», четыре драматические сцены – «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Пир во время чумы», последние главы «Евгения Онегина», поэма «Домик в Коломне», свыше тридцати лирических стихотворений и много критических статей. Подобного взлета поэтического гения, подобной интенсивности творческого труда не знает больше история мировой литературы. Но дело не только в количестве и многообразии написанного. Болдинская осень – это время, когда совершился давно подготавливавшийся перелом в творческом сознании Пушкина, когда открылась принципиально новая страница его творчества.