Беседы палача и сильги - Михайлов Дем

Землями по-прежнему владел род Фонр, он же и платил тому, кто обитал здесь постоянно и приглядывал как за порядком, так и затем, чтобы повозки приходили каждую ночь и не отправляли в провалы вместе с помоями убиенные человеческие тела или нежеланных младенцев – было уже такое дело не раз. Род Фонр платил присматривающему не доброхотства ради – ему в свою очередь платила казна за такое вот использование их родовых земель. Был лес – приносил деньги и немалые. Превратился в Ямы с грязью – опять же приносит какую-никакую монету.

Почему все так произошло? Тут мнения сходятся – под бывшим лесом жадное подземное болото. Оно-то и проглатывает потихоньку то, что осталось от низины. Скоро и этого не останется – все будет пожрано болотом, что жаждет вырваться из-под давящей его землицы. Так если дело пойдет, может, однажды и сам Буллерейл скатится по склону в болото…

Почему меня так заинтересовало это место? Да потому что никогда прежде не приходилось мне бывать в месте столь неприветливом и угрюмом. И не каждый день услышишь о том, как гора превращается в яму, а светлый верховой лес в темную сырую низину. Есть над чем подумать во время долгих одиноких путешествий. Есть на что отвлечься.

Вот и сильга, глубоко погрузившись в историю, перестала пугливо вздрагивать и жадно ловила каждое мое слово, в то время как ее рука то и дело касалась кожаной промасленной сумки, где, похоже, хранились главные ее сокровища, включая книгу для записей. Мне бы стоило продолжить свою почти убаюкивающую речь, но я замолк и мягко взялся за рукоять меча, что свисал с седла, выставляя напоказ красные ножны палача. Это движение не укрылось от взора девушки, и она мгновенно последовала моему примеру, взявшись за оружие, но пока не став доставать его из ножен.

– Что?

Короткий правильный вопрос выдавал в ней опытную путешественницу, что не раз встречалась с дорожными опасностями, будь то оголодалые звери или разбойники.

Я отозвался не сразу, медленно скользя взором по то появляющимся, то снова скрывающимся в зыбком тумане мокрым деревьям. На их почернелой подгнившей коре мне чудились искаженные в ухмылках рожи с глазами-дырами. Но это лишь обман зрения, и я легко отмахнулся от иллюзий, порождаемых собственным страхом. Да. Я испугался. Испугался разом, так же разом взопрев под курткой и плащом. По моей спине скатывались тяжелые капли пота, а я, убирая руку от меча, уже тихо успокаивающе улыбался:

– Почудилось.

– Почудилось что? – напряжение из голоса сильги не исчезло, равно как и колкие льдинки страха, что поселились на дне ее зеленых глаз, сверливших мне переносицу.

Меня вдруг окатило еще одной горячей волной – смешением стыда и первых всплесков праведного негодования:

– Не подумала ли ты, что я взялся за меч…

Рассмеявшись, она тряхнула головой:

Конец ознакомительного фрагмента.