Кремлевское дело Бешеного - Виктор Доценко

— Что, хозяин приставал к тебе? — спросил он.

— И продолжает приставать… — У Мари даже сон прошел. — Как увидит, старается или ущипнуть за грудь, за бедро, или под юбку залезть. Жена не дает ему, что ли? — усмехнулась девушка. — А впрочем, она у него такая уродина, что, будь я мужчиной, ни за какие деньги на ней не только не женилась бы, но и лечь в одну постель не смогла… — Ее даже передернуло. — Самая настоящая мегера.

— Значит, у них брак по расчету?

— Да, самый классический вариант: бедный, но умный клерк женится на дочери своего патрона, чтобы получить теплое местечко в правлении банка… — Мари покачала головой. — Эта Лаура разве не понимала, что Роже только деньги ее отца нужны? Ну сделал он ей ребенка, а теперь, когда почувствовал, что в банке крепко сидит, лезет под каждую юбку, оказавшуюся вблизи, ни одно» не пропускает.

— Откуда ты-то все знаешь? — удивился Савелий. — Ты же тут недавно.

— Да город-то маленький, все друг про друга все знают. Тем более о таких заметных людях, как Гвидон Роже. — Мари ехидно усмехнулась. — Мне, скажем, все сразу молочница выложила и еще предупредила: дескать, будь осторожнее — этот тип на все способен. Представляешь, он и ее пытался в постель затащить.

— Неужели нельзя было найти другую работу? — Савелию было искренне жаль девушку.

— Ли эту-то с трудом получила, — грустно ответила Мари, — хочу денег на учебу подкопить, я же еще ничего не умею, только по хозяйству управляться да с детьми сидеть. Помнишь, я тебе рассказывала, что у меня семья большая? Одних младших братьев еще трое! А у отца просить денег все равно что у братьев игрушки отнимать, понимаешь?

— Да, понимаю… — согласился Савелий. Его и впрямь беспокоила судьба Мари. — Но может, стоило бы тебе поговорить с этой Лаурой? Может, она на него повлияла бы?

— Какое там… — усмехнулась Мари. — Однажды я не выдержала и попробовала ей рассказать… Видел бы ее глаза в тот момент! Так прямо мне и заявила: сама виновата! Да в конце разговора еще и добавила: если подобное повторится, то меня живо уволят.

Они замолчали. Савелий, как всегда, когда не в силах был помочь людям, испытывал злость.

Тут у него промелькнула мысль. Он внимательно, почти в упор взглянул в глаза Мари. Кажется, он сможет помочь так неожиданно обретенной знакомой…

— Сколько ты здесь зарабатываешь? — спросил он.

— У меня контракт на год. Они платят мне по тысяче швейцарских франков на текущие расходы и по окончании контракта обещали еще двенадцать тысяч. Плюс питание и жилье. В принципе, если бы он не домогался, я бы была вполне довольна: и условия и деньги нормальные.

— Но тебе на учебу этой суммы вряд ли хватит, — заметил Савелий, проведя в уме какие-то расчеты.

— На всю, конечно, не хватит, но года на два, на три растянуть можно. У нас на юге Франции и этого не заработаешь. Нужно или на табачной фабрике целыми днями спину гнуть, или посуду мыть в ресторане. А здесь все-таки курорт, тихо, чисто. — Девушка говорила рассудительно, не жалуясь на судьбу.

— Если бы не этот Роже, то лучше работы и искать не надо было.

— Ладно, девочка, попробуем что-нибудь придумать… — пообещал Савелий. — Не вешай нос. Ты извини, но у меня есть дела… Пойду, пожалуй. А ты отдохни сколько захочешь, а когда будешь уходить, просто захлопни дверь — здесь электронный ключ.

— Мы еще увидимся? — спросила Мари, прижимаясь к Савелию. Она, казалось, даже не обратила внимания на его слова о возможной помощи: мало ли что обещает мужчина женщине в постели с ней?

— Обязательно! — сказал Савелий.

Он обещал искренне, но, сам того не желая, все-таки обманул Мари: обстоятельства сложились так, что больше он этой милой француженки не увидел…

Теперь Савелий знал о Гвидоне Роже не только то, что он отмывает деньги мафии, но и то, что на право и налево изменяет законной жене. Савелий подозревал, что тестя Роже эта новость вряд ли обрадует. Кто знает, может быть, тесть и сам замешан в связях с мафией, но свою единственную дочь, пусть и дурнушку, он наверняка любит: иначе не стал бы ее выдавать за какого-то хмыря по первом ее требованию… Для предстоящего разговора с Гвидоном Роже такая информация была очень кстати.

Теперь оставалось приступить к решающей стадии разрабатываемой им операции…

Днем Савелий надел свой лучший костюм, сел в «бээмвушку» и, несмотря на то что банк «Боггардо» был в двух шагах от его пансиона, немного проехался по Лугано и с шиком подкатил прямо к парадному входу в банк.

Еще в России, когда Говорков впервые столкнулся с банкирами и крупными предпринимателями, он понял, что в этом кругу, как нигде, встречают, как говорится, по одежке. Нигде, как у них, так не ценятся престижные модели автомобилей, бессмысленное пижонство визитных карточек, баснословно дорогая одежда и особенно запонки и часы.

В этом кругу «новых русских» с человеком, у которого не было крутого «мерса» или последней модели сотового телефона, даже не стали бы вести предварительных переговоров: несолидно.

Именно поэтому у Савелия на такие случаи имелся набор необходимых для подобных встреч аксессуаров: запонки с бриллиантами, костюм от «Валентино», навороченный мобильник и механические (хоть и позолоченные, но кто это определит с первого взгляда) часы «Ролекс», которые в Штатах ему в свое время подарил на память бригадный генерал Джеймс.

Поэтому, когда он уверенной походкой вошел в банк, его появление не осталось незамеченным: к нему тут же подскочил дежурящий в клиентском зале менеджер.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — вежливо поинтересовался он.

Не приходилось сомневаться: менеджер разглядел и мгновенно оценил и новенькую «БМВ», из которой вышел Савелий, и добротность его костюма, и качество его итальянских ботинок за девятьсот долларов…

— Я хочу поговорить с господином Гвидоном Роже, — сказал Савелий и как бы невзначай мельком глянул на свой позолоченный «Ролекс».

— По какому вопросу? — спросил менеджер: скорее всего вид роскошных часов окончательно убедил его в респектабельности посетителя.

— У меня есть к нему деловое предложение, которое я хотел бы с ним обсудить исключительно наедине. Мне потребуется минут тридцать. — Он произнес все тоном важным и многозначительным, после чего дал собеседнику позолоченную, из плотной мелованной бумаги визитную карточку, на которой крупными буквами было отпечатано «Роберт Кларк, президент» и буквами помельче «Инвестиционный фонд „Сигма"“ и адрес в престижней шей части Манхэттена.

— Понимаю, понимаю… — взглянув на визитку, засуетился менеджер. — Обождите минутку, я немедленно свяжусь с господином Роже. Уверен, что он вас сейчас же примет.

Савелий тоже был уверен в этом: зря, что ли, он нагнал здесь столько шороху! Он для острастки — дескать, вот какой я деловой, у меня и минуты лишней нет! — снова посмотрел на часы. К нему уже семенил давешний менеджер.

— Господин Роже ждет вас у себя в кабинете. Пойдемте, я вас провожу к нему.

На маленьком служебном лифте они поднялись на третий этаж и вышли в довольно скромно отделанный коридор. Во всяком случае, на первом этаже, где принимали клиентов, все выглядело куда как роскошнее.

«На себе экономят… Молодцы!» — подумал Савелий, усмехнувшись типичному западному двойному стандарту банковского начальства.

— Мистер Кларк? — спросила секретарша, роскошная брюнетка с впечатляющим бюстом, к которой менеджер подвел Савелия.

— Я прошу вас, чтобы нам никто не мешал — разговор серьезный… — значительно произнес Савелий.

Секретарша с уважением и знанием дела рассмотрела всю его понтовую экипировку и, открыв перед Савелием дверь в кабинет шефа, сказала из-за его спины:

— Сеньор Роже, к вам мистер Кларк…

— Грацио, сеньорита, — поблагодарил секретаршу Савелий, потом тихо добавил: — Не забудьте, чтобы нам никто не мешал…

Брюнетка понимающе кивнула.

Роже встал из-за стола и уважительно вышел навстречу Савелию: видимо, менеджер по телефону уже доложил шефу о «крутости» нежданного посетителя.

Все шло, как и задумал Савелий. Ему требовалось произвести на Роже впечатление. И, конечно же, никак нельзя было, чтобы Роже заподозрил, что Савелий имеет какое-то отношение к России. Бешеный даже нарочно стал коверкать свой британский английский, чтобы как можно больше походить на американца, рожденного на Юге.

— Мне сказали, господин Кларк, что вы хотели со мной поговорить, — начал Роже, протягивая руку Савелию.

Как ни противно ему было, но Савелий все-таки ответил на рукопожатие банкира и с нажимом произнес:

— Давайте присядем, у меня есть к вам серьезное предложение, которое негоже обсуждать на ходу.

Они сели в кресла напротив друг друга за журнальный столик, на котором, кроме сифона с газировкой и пары чистых стаканов, примостился еще и компьютер.