За стеной - Ольга Белоусова

Из дома донесся испуганный крик Леры. Я рванула к ней, глупо, неосторожно, уже зная — случилась беда, но, переступив через порог, обо что-то сильно ударилась головой. В глазах потемнело. Я попыталась опереться рукой о косяк… почувствовала еще один удар… Внутреннее убранство домика лесника я так и не увидела.

Где-то совсем рядом журчала вода. Пахло водорослями и рыбой. Голова раскалывалась, и почему-то затекли руки.

Я осторожно открыла глаза. Обстановку это не прояснило, а вот голова заболела сильнее. Я лежала на правом боку и могла видеть лишь плотно сбитые, просмоленные, воняющие рыбой деревянные доски. Я повернула голову чуть влево. Там тоже не нашлось ничего интересного. Серое, быстро темнеющее небо. Здорово.

— Лера…

В ответ — только плеск волн и скрип уключин.

Я попыталась подняться. Моей голове и желудку это не понравилось, хорошо еще, что я давно не ела. Хотела пошевелить руками и обнаружила что связана.

— Очухалась, — с издевкой произнес чей-то голос.

Не совсем, если честно. В голове треск, рук почти не чувствую, желудок прыгает как пьяный заяц. И пить хочется.

— Пить хочу, — сообщила я невидимому собеседнику.

— Потерпишь, — отрезал голос.

По серому небу проплыло серое облако. Потом еще одно. Дождь будет. Сезон дождей. Кажетея, ночь поколения я уже пропустила Только вот непонятно, это хорошо или плохо. Судя по связанным за спиной рукам, все-таки плохо. Серый никогда себя так не вел.

Лодка мягко ткнулась в берег. Всплеск. Скрежет деревянного дна по песку. Похоже, мы прибыли. Интересно, куда?

— Поднимайся! Я честно попыталась это сделать. Не получилось.

— Поднимайся!

— Тебе надо, ты и подними, — огрызнулась я. Меня резко подняли, встряхнули и швырнули на берег. Я упала Меня подняли еще раз. Я проморгалась и в изумлении уставилась на человека рядом со мной.

— Не может быть…

— Может, девочка, может, — усмехнулся Влад.

Он был мертв. Он должен был быть мертв. Я сама видела изорванные, окровавленные остатки его одежды.

— Тебя изгнали… ты умер…

— Меня изгнали, Дина но я не умер. Извини, но так уж получилось.

Я огляделась. Узкая полоса берега, крутой склон, желтая трава, песок вперемежку с камнем. Старая лодка Мы вдвоем. Леры нет. Я не спросила о ней. Я боялась услышать правду.

На лицо упала крупная капля.

— Пошли, — распорядился Влад и развернул меня в сторону уходящей куда-то вверх тропинки.

Вряд ли у меня был выбор.

Идти в гору со связанными за спиной руками было тяжело. Я спотыкалась, падала Влад рывком поднимал меня и толкал вперед. Когда мы, наконец, забрались наверх, я с трудом поверила, что подъем закончился.

Но гораздо трудней было поверить в то, что Влад жив.

Много времени прошло с тех пор, как он покинул общину. Много. Почти четыре года. Он убил человека. Никто до сих пор не знает, что они не поделили, Влад и Слепой Стас, отец Сержа. Вопросы Старших Влад игнорировал. Совет приговорил его к изгнанию. Серый возненавидел Совет. Я понимала его — после смерти отца он остался сиротой.

Серый несколько дней курил траву, пытаясь забыться. Я знала, что это не поможет — его организм не реагировал на галлюциногены. Он не пускал меня к себе. Вообще никого ни пускай, ни с кем не разговаривал даже через закрытую дверь. А потом ушел. Я думала, он не вернется. Для кота что лес, что деревня — везде дом. Община думала иначе. Община оказалась права. Серый вернулся.

Он принес моей матери двух зайцев и вежливо попросил помочь ему с одеждой. Сам шить он тогда еще не умел. Он не вспоминал об отце и Владе, а в общине не нашлось желающих выяснить, что он делал столько времени в лесу.

Труп Влада никто не видел.

На этом берегу реки после Взрыва не выжил никто. Так сказали Старшие. Здесь находился Реактор. Первое, самое страшное облако смерти дошло до воды, впиталось в нее, заразило реку. Но некоторые из тех, кто оказался на другом берегу, уцелели. Потом начались ураганы, радиоактивные дожди, голод, мутации… Вода, которую нельзя пить. Впрочем, наша община расположена значительно выше по течению.

Я знала, что деревня мертва. Знала еще до того, как мы вошли в нее. Ну, почти мертва. С некоторых пор в ней поселился Влад

Дом, в который он меня приволок, снаружи мало чем отличался от остальных. Сгнившие бревна, покосившиеся стены, просевшая крыша. Внутри было темно и относительно чисто. Я даже удивилась. У Серого, например, убираться Приходилось мне. Сам-то он только мусорить умел.

— Развяжи мне руки, — попросила я, останавливаясь посреди комнаты и оглядываясь. Одна кровать, одна дверь, одно заколоченное окно. Глухая стена печи. Стул и стол. Порванная куртка на кровати. Железное кольцо, вбитое в стену, и тонкая длинная цепь на нем Какие-то тряпки, сваленные в углу.

— Позже.

— Я не сбегу.

— Не сомневаюсь. Здесь некуда бежать. Лес дик и непроходим, совсем не похож на наш. В реке водятся восьминожки. У меня с ними уговор, но, боюсь, тебя они еще не знают и слопают за милую душу… Надеюсь, ты поняла, что я тебя просто предупредил?

Я поняла. А кто бы не понял? Да и не собиралась я никуда идти. Я не знала, кто такие восьминожки, не понимала причин происходящего, но не сомневалась, что все скоро закончится. Серж был лучшим следопытом в деревне.

— Да, и вот еще что… Я прикончил твою подружку, а в случае необходимости прикончу и тебя.

Лера… Рыжее пламя…

— 3-зачем?!

Он пожал плечами.

— Полагаю, она вполне могла бы убить меня. Силенок у девочки для этого было более чем достаточно.

— Развяжи мне руки, — снова попросила я. — Я ничего тебе не сделаю, ты же знаешь.

Но я хотя бы попытаюсь.

— Знаю. Но сначала иди сюда — Он махнул рукой в сторону кучи хлама.

— Зачем?

— Не сопротивляйся, Дина. Будет только хуже.

В этом я не сомневалась. Влад был чем-то похож на медведя, убитого Серым по дороге, в Город. Большой, волосатый, на пальцах длинные прочные когти, глаза маленькие и какие-то… бешеные.

Я подошла к стене. Влад поднял с пола цепь и закрепил ее у меня на поясе. Я растерянно посмотрела на него:

— Не хочу по ночам тебя разыскивать, — пояснил Влад — Я уверен, ты, попытаешься сбежать.

Цепь, была короткой, три шага, не больше, и тяжелой. Я опустилась на тряпки, стараясь не выдать дрожи в ногах. Я боялась. Влад определенно был сумасшедшим.

— Повернись, — приказал он, доставая из сапога нож. Разрезал узел, аккуратно распутал веревку. Хорошая веревка — ценность, ее берегут.

По телу пронеслась волна боли. Каждое движение становилось настоящей пыткой. Когда я поняла, что могу поднять руки, осторожно потрогала голову. Кровь на затылке засохла, стянув волосы. В висках молотом стучала боль.