Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 2 - Focsker

сотня, что выныривая то справа, то слева, маскируясь за складками местности то появлялась, привлекая внимания обороняющихся, то снова исчезала в складках местности, после чего, переставая маршировать, возвращалась на исходную и вновь появлялась на глазах у врага с другой стороны.

Ещё одну тысячу разбив до сотни отправил к тракту, дав задачу сотникам, меняя гербы и стяги, показываться строго в тех местах, где видит их враг, после чего поступать точно так же, как и та сотня, бродившая у стен.

Таким образом я намеревался занять хоть чем-то бездействующую армию. Солдат без дела — опасность для общества, так говорилось в одном из видосов, просмотренных мною случайно в старом мире, и проверять правдивость этих слов на себе я не собирался. К тому же, я собирался ещё как минимум час своего времени уделить визуальной оценки деревянного форта со всех сторон, ведь что меня удивило, но слова торговцев и приблизительные показания Магнуса, касавшиеся числа врага, сходились. В лагере их не меньше тысячи, а значит, требовалось подойти к делу с максимальной бдительностью и осторожностью.

Мой первый бой — я собирался дать врагу как никогда готовым! Вот только…

Уже при завершении нашего с Гвинием обхода, в сопровождении двух сотен крестьян, враг поднимает белый флаг, отворяет центральные врата. С измученным видом, держась за животы, плечистые парни вышагивают из врат, словно потрёпанные десятками битв ветераны.

Броня, мечи и щиты, луки да стрелы, всё летит в разные кучи у врат, а сами мужчины, болезненно морщась, выползают за врата, пытаясь выстроиться в шеренги и попутно сваливаясь с ног то ли от боли, то ли от усталости.

— Это невероятно ваша сиятельство, враг, он сдался?! — прыгая, как молодой кузнечик, перед мной и подозревающей неладное крестьянской армией, вещает Маг. Я же, едва сдерживая внутреннее ликование и сердце, что в радости грозится выпрыгнуть из груди, косо смотрю на открывшую рот сестрицу, громче всех смеявшуюся с моей затеи.

— И незачем так удивляться… — Хлопнув той пальчиком по подбородку, словно всё так и задумывалось, высокомерно обратился к растерянной Августе. — А вы, мой дорогой Гвиний, уже давно должны были понять одну простую истину — лучшая победа эта та, что выигрывается без боя и потерь. — Не знаю, кому принадлежала в моём мире эта цитата, но парень отлично понимал не только в стратегии, но и том, как красиво говорить.

Осознав, что ведёт себя неподобающе, старикан, не в силах сдержать свою довольную улыбку, кивнул. В его глазах читалось уважение, а сам он с гордо выпяченной вперёд грудью, сквозь высокий кустарник двигался прямиком к беседовавшему с Магнусом плечистому мужчине. Мой капитан вёл себя с тем сдержанно и достойно, обращаясь чуть ли не как с равным, оттого и мне требовалось как-то очертить для себя статус сего военнопленного. Так думал я, но не успели мы даже приблизиться к тому на сотню метров, как мой капитан одним движением снёс голову тому, кого я ещё пару минут назад собирался уважать…

Ебаное средневековье… И зачем я по пути своё время на подготовку речей и прочего тратил? — глядя с округлившимися глазами на Магнуса и тело, с шеи коего волнами на землю выплёскивалась кровь, подумал я.

— Поздравляю с первой победой, юный господин, она оказалась поистине достойной человека вашей крови. Уверен, Богоподобный Император испытывает гордость, глядя на вас с небес.

«Папаня испытывает гордость к сыну, что планирует развалить его империю и создать новую? Ну уж вряд ли», — хмыкнув, кивнул своему военачальнику.

— Что произошло, почему ты его убил? — брезгливо кивнув в сторону ещё дёргавшегося трупа, спросил я.

— Этот храбрый муж являлся их командиром, а также по воле случая моим старым другом. Бывший гвардеец не пожелал сдаваться в плен, точно так же, как и делиться известной ему информацией. Всё, чего он мог просить, так это безопасности для своих солдат, которую я пообещать ему не мог. Он был для вас бесполезен, поэтому и погиб. — «Ох Магнус, если ты со старыми друзьями так, то даже страшно подумать о участи врага».

— Мы могли его пытать, выведать важную информацию… — недоверчиво прорычала Августа, — но теперь уж он точно ничего не скажет.

— Пытать бывшего гвардейского десятника бесполезное дело, ибо нет той боли, которую он не сможет обуздать… — Заступился за воина Гвиний, — в любом случае, первая победа у нас в кармане, как действуем дальше?

Взгляды всех троих переместились на растерянного принца. Все его подопечные знали, у молодого «Гения» точно готов ещё один «гениальный план». Они видели в нём героя-победителя, вот только сам Карл понятия не имел, как действовать дальше…

Глава 14 - Блеф.

Утаить от противника захват лагеря являлось задачей со значком «невозможная». Рядом проходил тракт, вне зависимости от того выставлю я на нём посты или нет, одинокие путники, желая по кратчайшему маршруту срезать напрямик через лес, могли донести до моего врага информацию о том, что часть его армии уже в плену. Данное действие сразу спугнёт большую часть протестующих, заставив спрятаться в своих крысиных норах. Мне требовалось выманить их, подарив надежду на возможную скорую победу, уверив в том, что даже при численном меньшинстве враг мог рассчитывать на победу.

Один за одним, из лагеря в сторону города стали запускать местных почтовых голубей: «Враг у ворот», «Ведём бой», «Они несут тяжёлые потери и мы тоже», и в конце как вишенка на торте — «Бросаем форт, прорываемся к вам, врагов мало, нужно только добить, чёртов демон Магнус убит, наш командир тоже».

Все эти сообщения были отправлены почтовыми голубями с разницей в несколько часов. Некоторые были посланы уже после того, как мои войска двинулись дальше. Все бумаги заверены печатью казнённого командира мятежников, некоторые специально заляпаны чернилами, некоторые кровью. Писалось максимально безграмотно, так как практически весь местный офицерский состав едва мог читать. Прокатит это или нет — неизвестно. Точно так же, как и неизвестно решатся ли враги выступить. Всё, что мне оставалось, это вернуть конницу обратно, дабы те не разрушили мои планы. После выделить людей на транспортировку целой тысячи новых рабов и пленных, за которых, возможно, кто-то даже мог заплатить; после, разбив армию на три части, две пустить по лесам вдоль обоих сторон дороги, а третью, самую малочисленную,