Боги нового тысячелетия - Элфорд Алан Ф.

Современные эволюционисты признают, что естественный отбор апробирует лишь те из новых, и в физическом отношении, лучших направлений, которые необходимы для выживания вида. Пример с гепардами и антилопами, который я привел выше, типичен для системы представлений Ричарда Докинса, согласно которой прогресс проистекает из конструктивной борьбы между видами, в условиях критического равновесия между выживанием и исчезновением того или иного вида.

Ричард Докинс иллюстрирует свои рассуждения рассказом о том, как автомобильный магнат Генри Форд велел своим работникам обшарить автомобильные кладбища и отобрать ту деталь «Модели Т», которая окажется неизношенной. Таковой оказалась поворотная цапфа машины, и ее, соответственно, заменили иной конструкцией, которая быстрее изнашивалась. По мнению Докинса, в эволюции на основе естественного отбора заложен подобный принцип. Но имеет смысл процитировать Докинса полностью, так как мы намерены воспользоваться его аргументами против него же:

«Существует вероятность, что тот или иной орган животного окажется слишком совершенным. В этом случае мы можем ожидать, что естественный отбор будет снижать его качества, вплоть до того момента, когда оно окажется на уровне других органов, но не ниже».

В этом-то как раз и обнаруживается слабое место эволюционной теории. Человеческий мозг чрезвычайно эффективен, но средний человек никогда не использует его на полную мощность. Как же Докинс объясняет то, что человеческий мозг создан с таким огромным «запасом качества»? Какие дополнительные возможности выживания давали нашему предку — охотнику — музыкальные и математические способности мозга?

Эволюционисты могут возразить, что эти алгоритмы мозга вырабатывались не для музыкальных или математических, а для совсем иных целей, а затем были, соответственно «переобучены». Однако никто не может сказать, каковы могли быть эти иные цели, ради которых возникали столь высоко развитые умственные возможности. Партнер Чарльза Дарвина Альфред Уоллес явно признал это противоречие. Он писал: «Такой инструмент (человеческий мозг) был развит впрок для будущих нужд его обладателя».

Вернемся на миллион лет назад, во времена, когда человек боролся за свое выживание. Спрашивается, как Ричард Докинс объясняет то обстоятельство, что эволюция благоприятствовала не существенным его способностям в области искусства, музыки и математики? Почему же мозг, который в это время уже был по крайней мере отчасти развит, не использовал преимущества любых форм способностей, полезных для выживания, таких, как тонкое чутье, инфракрасное видение, обостренный слух и т. д.? Предполагается, что эволюционная теория может объяснить все, но она явно не в состоянии объяснить человеческий мозг. Именно поэтому некоторые весьма уважаемые современные ученые стали искать иные механизмы развития, отличные от естественного отбора. Первым начал эту дискуссию Альфред Уоллес — он высказал подозрение, что для объяснения необычайных художественных и научных способностей человека необходимо привлечь другой фактор — «некий неизвестный духовный элемент».

Чтобы забить последний гвоздь в гроб эволюционной теории, нужно задаться следующим вопросом: кто же был тем соперником, из-за конкуренции с которым мозг Homo sapiens развился до такого размера и сложности? Какого рода соперничество превратило интеллектуальные способности в такой важный фактор выживания? Кто это был, кого человек стремился пересилить за счет ума?

Можно ли это объяснить межвидовой конкуренцией? Так например, крупнейшие достижения нашего времени — космические полеты и ядерное оружие — явились результатом соревнования сверхдержав. Может быть, примитивные люди раскололись на соперничающие, противостоящие друг другу группы? Может быть, неандерталец представлял угрозу для Homo sapiens? Ничего подобного — напротив, факты показывают, что неандерталец и кроманьонец вполне мирно сосуществовали. Находки в пещере Сан-Сезар во Франции показывают, что они в течение тысяч лет жили в соседстве и не сражались друг с другом. Эти древние приматы продолжали в течение миллионов лет пользоваться простыми каменными орудиями (только 200 тысяч лет назад ситуация изменилась). И в то же время нет никаких свидетельств совершенствования орудий, которое могло бы быть вызвано межвидовым конфликтом. При отсутствии в этот период какого-либо обладающего разумом соперника, версия об эволюционном развитии человеческого мозга остается совершенно неприемлемой.

ЯЗЫКОВЫЕ БАРЬЕРЫ

Многие ученые полагают, что язык был отправным моментом большого скачка человечества вперед, так как только речь дает нам возможность общаться между собой и передавать опыт от одного поколения другому. До последнего времени этот скачок вперед ассоциировался с изменениями в поведении приматов, расселившимися по Европе примерно 40 тысяч лет назад. В 1983 году было сделано потрясающее открытие — как говорилось выше, был найден скелет неандертальца, жившего 60 тысяч лет назад, и у него нашли подъязычную кость, а это доказывает, что неандерталец мог говорить.

Проблема происхождения речи у человека остается очень противоречивой и порождает больше вопросов, чем дает ответов. Дэниел Деннетт выражает это состояние растерянности в следующих словах:

«…работы нейроанатомов и психолингвистов показали, что наш мозг обладает некоторыми особенностями, которые отсутствуют в мозгу наших ближайших живущих сородичей — эти особенности играют решающую роль в восприятии языка и способности говорить. Существуют совершенно различные мнения о том, когда именно в течение последних шести миллионов лет наши предки приобрели эту способность, в каком порядке и почему.»

Большинство ученых в настоящее время полагает, что Homo sapiens владел речью изначально. Изучение ДНК митохондрии человеческа (mt ДНК) показало, что для того, чтобы достичь современного уровня, речь должна была возникнуть в результате генетической мутации «у митохондрической Евы» (Ева mt ДНК) 200 тысяч лет назад (см. главу 11).

В работах Ноама Хомского, впервые поднявшего этот вопрос, показано, что дети генетически наследуют врожденную и высоко развитую речевую структуру. Согласно недавно разработанной Хомским и принятой во всем мире теории универсальной грамматики, ребенок обладает способностью подсознательно осуществлять несколько простых переключении для того, чтобы понимать язык, на котором говорят его родители, и говорить на нем, где бы на Земле он ни родился. Весьма показательно, что Хомски — ведущий мировой специалист в области лингвистики, не может объяснить, каким образом система овладения речью у человека могла бы развиться путем естественного отбора.

Один из виднейших сторонников теории эволюции Стефен Джей Гоулд признает, что проблема эволюции языка наталкивается на трудности, и считает, что это был какой-то каприз природы или случайность:

«Область языка настолько отличается от всего прочего в природе, структура речи так причудлива, что ее развитие можно счесть скорее побочным результатом усилившихся способностей мозга, чем просто прямолинейным движением вперед — от рычания и жестов наших предков».

Почему человек приобрел такую сложную способность к речи? По теории Дарвина, ему для повседневного существования довольно было несколько простейших звуков, а вот же — мы имеем более 26 звуков в алфавите и обладаем средним запасом в 25 тысяч слов. Более того, способность говорить не была такой уж легкой и очевидной целью для естественного отбора. Способность человека говорить связана с конфигурацией и строением рта и горла, так же как и с мозгом. У взрослого человека ларинкс (голосовые связки) расположен гораздо ниже, чем у других млекопитающих, а надгортанник (хрящ у основания языка) не может дотянуться до верхнего нёба. Поэтому мы не можем одновременно дышать и глотать, не рискуя при этом захлебнуться! Такое исключительное сочетание особенностей может иметь одну-единственную цель — способность говорить. Во всех других отношениях это явный дефект эволюции. Из-за того, что существует постоянный риск захлебнуться, зубы у человека растут очень близко друг к другу, а это значит, что до появления антибиотиков любое заражение от больного коренного зуба могло оказаться фатальным. Трудно понять процесс развития мозга и его функций по овладению языком, но не менее трудно представить себе, как происходило развитие способности говорить.