Брат моего жениха - Алекс Коваль

Раз за разом проносясь вдоль бортов и пытаясь выкинуть из головы сегодняшний гребаный день. Забыть! Удалить к чертям из памяти Лану и картинку  ее "счастливой" семьи.

Но не могу!

Резко торможу, разрезая острым лезвием конька идеальную гладь катка и с остервенением отшвыриваю клюшку. За ней летят и краги, а я с  небывалой яростью хватаюсь за голову. То и дело прокручивая сегодняшний день. Счастливый, семейный, уютный день, где я был совершенно точно лишним!

Дочь. У нее есть дочь.

Нет, я знал, что у Самойловой есть ребенок, но, наверное, только увидев воочию эту принцессу,  понял, что это были не просто слова бывшего друга пять лет назад. Но чего я точно никак не ожидал, так это того, что малышка не знакома со своим отцом. Это наивное и чистосердечное желание девчушки “найти” папу  больно резануло по сердцу. Задело самые дальние струны души, которой, как я наивно полагал, у меня нет.

Есть. Оказывается. Вот только для избранных. И эта малышка умудрилась меньше чем за сутки разбередить все внутри своим шоколадным взглядом.

“Лысь, а давай ты будешь моим папулей…” – все еще, как на повторе, крутится в голове. Вроде невинная просьба. Все дети в этом возрасте любознательны, и им плевать, что какие-то вопросы просто неприлично задавать. Но почему в груди-то так ноет?!

Преданный взгляд, белозубая улыбка и тонкий, звенящий голосок. Ангел. И она явно любит мать, а та в свою очередь любит свою дочь настолько, насколько это вообще возможно.

Пожалуй, сегодня я впервые задумался о том, а что, если бы у меня был ребенок? Смог бы я быть нормальным, любящим батей? Смог бы меня полюбить кто-то так же искренне и бескорыстно? Получилось бы у меня улюлюкать, играть, потакать, возить в сад своего ребенка? Я ведь в своей жизни ни разу не думал о том, что пора завести семью. Хотя нет, заводят собак. Семью строят. Планомерно. На чувствах, на любви, уважении и доверии. Смог бы я?

Хотя, если подумать, у нас с Ланой могло быть именно такое будущее, как у нее сейчас с моим братцем. Ее дочь могла быть нашей. Мы могли бы быть семьей. Но в тот момент, когда я чуть оступился, изменив, судьба, видимо, решила, что я такого не достоин. И кого теперь можно винить, кроме себя?

Не знаю. Но эти большие карие глаза и черные кудряшки дочурки Иланы  покорили. А еще, как я ни старался, не могу отделаться от навязчивой мысли, что Ляся похожа на меня. Черт побери, такого точно быть не может! Но эта дурацкая мысль засела где-то глубоко в подсознании и то и дело скребет. Однако я разговаривал с отцом малышки, и мне предельно четко дали понять, что меня там уже давно забыли.

И в голове, как и при знакомстве, так и сейчас  простреливает имя дочери Иланы. Алексия.

Я, наверное, идиот, и это было бы слишком очевидно, но Алексия – это разве не мужская интерпретация имени Алексей? И если так, было ли это сделано намеренно? И если да, то почему? Все еще любила? Любит?

– Что же у тебя в голове, Лана… – выдыхаю, упирая руки в бока и вскидывая гудящую голову вверх, не спеша прокатываясь вдоль арены. Ненавижу, когда внутри такой раздрай, когда шатает так, что, кажется, сейчас рухнешь.

Вопросы, вопросы, вопросы, их с каждым часом в моем воспаленном мозгу все больше и больше. А раздрай в душе и теле все круче. А разговор самого с собой – первый признак шизофрении. Все, наотдыхался, Рысев. К началу сезона еще и сам себе отвечать начну. Нет, я долго так не продержусь. Почему, твою мать, я не могу выкинуть ее из головы? Почему, подобно кислоте, внутри разъедает мысль, что она с другим? Другого скоро назовет мужем. Другой скоро станет Алексии отцом. Спит, целует, обнимает другого! А меня рвет на части. Что это? Сука ревность?

Но какое я имею право? Свалился на нее, как снег в июле, и теперь строю из себя непонятно что. Я не нужен здесь ни ей, ни кому бы то ни было другому. Нужно было уезжать. Еще вчера.

Слабак, Рысев. И я теперь люто себя за это ненавижу.

С арены выхожу уже глубоко за полночь. Бросаю сумку с амуницией в багажник и мчу по адресу в СМС, который прислала одна давняя знакомая.

Мне нужно расслабиться. Снять это напряжение. И кто, как не умелые женские руки и губы помогут это сделать лучше всего?

До центра города добираюсь по пустым дорогам в считаные минуты и, парканув машину у подъезда, поднимаюсь на десятый этаж, где уже, открыв двери, в пороге ждет меня подруга.

– Рысев? –  улыбается Ритка. – Я уже думала, не приедешь. Что-то случилось?

– Может, без лишних предисловий? – выгибаю бровь и, стоит только переступить порог ее квартиры, захлопнув дверь, как девушка тянет руки к ремню на брюках. А я тянусь к ее губам и сжимаю в ладони упругую ягодицу.

Рита всегда держала себя в прекрасной форме. Фитнес-тренер со стажем, такая же приверженица свободных отношений, как и я. Мне приятно, ей приятно. Трахнулись и разбежались. Никаких обязательств и букетно-конфетных танцев вокруг друг друга.

– Как скажешь, – с улыбкой на губах расстегивают ее ловкие пальчики ремень. – Редко же ты бываешь у меня, – шепчет девушка томно, привстав на носочки, впиваясь в губы смелым поцелуем.

– Штаты, – бросаю и оттесняю ее к стене. В теле дикий голод, и я уже готов рвануть, когда женская ладошка, расстегнув молнию на брюках, пробирается под резинку боксеров.

– Плохой день?

– Неделя, – рычу, когда возбужденной плоти касается рука подруги, и, схватив за задницу, поднимаю, усаживая Риту себе на бедра и вжимая спиной в стену.

Краем сознания мучитель-мозг отмечает, что формы не те. Жесткие, мускулистые, не мягкие и плавные изгибы тела Ланы, и это заставляет завестись еще сильнее. Ускорить движения, пока совесть не проснулась. И избавившись от мешающей одежды одним махом взять то, зачем сюда и приехал.

Глава 14. Лана

Рабочая неделя начинается через одно, всем известное, место! Выходные расслабили и вымотали эмоционально так, что утром в понедельник мы с Лясей дружно пропускаем мимо ушей звонок будильника. Подскакиваем уже в начале девятого и носимся по квартире, как два ураганчика, сами над собой смеясь. Но