Паспорт 11333. Восемь лет в ЦРУ - Мануэль Коскульюэла

Даже включая одежду Микале, мате и термос Чиче и мою зубную щетку, это была слишком щедрая оценка карьера. Он не стоил и 5 тысяч долларов. Конечно, нам выдадут только 20 тысяч, через некоторое время мы объявим себя банкротами и поделим прибыль с банком.

Одльякофф колебался. Карьер все еще был записан на имя его отца, и он боялся, что если разразится скандал, то в него будет втянут старик. У него был хороший нюх, и он отверг предложение, тем самым он спас нас, и мы не оказались в числе знаменитых компаньонов ТБУ в момент полумошеннического банкротства этого предприятия.

Этот эпизод, возможно, и не заслуживал бы упоминания, если бы Саенс однажды не заметил шутливо, что я был близок к тому, чтобы попасть в скандал. Откуда он об этом узнал? Думаю, что не от моих компаньонов Чиче и Микале.

Через несколько дней после банкротства ТБУ Микале попросил меня увидеться с женой находящегося в тюрьме Канесса Пандо, который был замешан в скандале. Сам Микале старался избегать супругов, так как дело получило большую огласку и обстановка была накалена.

Я поговорил с ней. Она хотела побеседовать также с Микале или с Хорхе Батлье, но они уклонялись от встреч. Дама намекала, что у нее имеются конфиденциальные данные, которые могут помочь ее мужу. В ее голосе звучала скрытая угроза.

Я проконсультировался по этому вопросу с бухгалтером Этчеварреном, который посоветовал мне не соваться в эти дела. Слишком уж большое количество людей из двух партий фигурировало в черных списках банка. И хотя скандал частично затрагивал лишь политических деятелей из партии «Бланко», включая директора банка «Република» Марио Фульграффа, положение оставалось неясным.

Я держался подальше от этого дела, но Саенс через два года дал понять, что он был в курсе всех внутренних перипетий и даже знал о моих контактах с женой Канесса Пандо.

Министра труда Гусмана Акоста — и-Лара перепутали с одним его родственником, который совершил поездку на революционную Кубу. Был еще один родственник, племянник министра, носивший ту же фамилию. Этот племянник вместе с одним помещиком по имени Дамбориарена снимал на паях холостяцкую квартиру над рестораном «Эль Малекон». Но помещик не был готов делить на паях свою любовницу, и это привело к боксерскому поединку между ними. Этот инцидент тоже был зарегистрирован американцами, и о нем вспомнили, когда Гусман был назначен министром.

Путаница с именами трех родственников создала небольшой хаос, но положение было быстро исправлено. У нового министра не возникло проблем с изданием своего дневника, выход в свет которого финансировал отдел по изучению трудовых вопросов посольства США. Возможно, это дело имело одно лишь незначительное последствие: какой‑то перепутавший имена американский бюрократ был послан во Вьетнам.

Сами по себе эти примеры не имеют большого значения, но в совокупности со многими другими они дают представление об обстановке. У американцев разработан механизм, при помощи которого они могут непосредственно вмешиваться в дела Уругвая. Они контролируют также все разведслужбы и широкие секторы полиции. Дополняется это шпионской сетью, которая регистрирует сведения, начиная от государственных тайн и кончая похождениями какого — либо министра, директора или жены депутата. Кроме того, у них есть сеть проверки и контрпроверки поступившей информации и ее источников. Это как карусель, где каждая задняя лошадка следит за находящейся впереди, которая в свою очередь берет под наблюдение следующую. И над всем этим, контролируя «карусель», находятся Центральное разведывательное управление и политический отдел посольства.

Я не берусь судить уругвайцев, которые содействуют реализации этих действий и наличию этого господствующего аппарата. Однако мне думается, что система легких подкупов не может объяснить все случаи. Я считаю, что имеются более тонкие мотивы, суть которых заключается в следующем: волей — неволей они принимают Соединенные Штаты как неоспоримого хозяина на Американском континенте.

Все подобные коллаборационисты могут быть разделены на три группы. Одни думают, что они очень хитрые и смогут воспользоваться поддержкой янки для достижения своих личных целей, и кончают тем, что запутываются в сетях. Другие считают, что перед лицом общей опасности нужно занять определенную позицию, и, делая вид, что они презирают джонни, готовы на все, чтобы освободиться от «красной опасности». К третьей категории относятся лица вроде Рауля и господина депутата Милтона Фонтанна[16]. Они и радиостанция «Радио Карве» не продались янки. Они просто по натуре янки.

Паутина

Небезынтересно ознакомить читателя со структурой американского посольства и примыкающих к нему учреждений. Во времена, к которым относится это повествование, посольство располагалось в здании «Банко де Сегурос» на проспекте Аграсиада. Послом в 1966 году был Генри Хойт. В его отсутствие его заменял первый секретарь Джон Л. Топпинг.

Посольство состояло из трех главных отделов: политического, экономического и административного. Каждый отдел возглавлял секретарь, имеющий дипломатический ранг.

О политическом отделе более подробно будет сказано ниже.

Экономический отдел занимался всеми делами, связанными с финансовым положением Уругвая. В ведении административного отдела были внутренние дела по организации и обслуживанию посольства.

Позже к этому отделу перешли административные дела и других учреждений: АИД (Агентство по международному развитию) и ЮСИС (служба информации США).

Дополняют эти отделы референтуры во главе с соответствующим атташе, которые подчиняются непосредственно послу или поверенному в делах. В посольстве имелись следующие референтуры: военная, по вопросам печати, культурных связей, трудовых отношений, сельского хозяйства, — а также военно — воздушный и военно — морской атташе. Кроме того, существовали четыре постоянные миссии: военная, морская, воздушная и экономическая.

Разница между атташе и сотрудником миссии состоит в следующем: у первого есть определенный дипломатический ранг, а второй, даже если он пользуется неприкосновенностью и другими дипломатическими правами, рассматривается как советник, причем советник при учреждениях страны, в которой он аккредитован.

Отличие это тонкое, скорее формальное, чем реальное, и введено оно, чтобы излишне не ранить национальные чувства. Предполагается, что существует разница между тем, что на базах Вооруженных сил Уругвая будет командовать военный атташе США, и тем, что командование это будет осуществлять член американской военной миссии. Последний — это уже не дипломат, а советник. «Практически это уругвайский военнослужащий», — скромно утверждают янки.

Существуют учреждения, которые числятся независимыми, в действительности же входят в орбиту посольства. Это, например, Союз по культурным связям Уругвай — Соединенные Штаты (с Библиотекой им. Артигаса и Вашингтона). Хотя этот союз зарегистрирован в стране как общественная организация, в которой работают уругвайские граждане, он находится под контролем атташе по культурным связям американского посольства (не считая работающих там агентов, которых на работу непосредственно устраивает ЦРУ).

Экономическая миссия представляет Агентство по международному развитию. Располагалась она в бельэтаже и первом этаже углового здания на пересечении улиц Пайсанду и Рио — Негро. Директор миссии — Фрэнк Стюард, политический деятель из штата Нью — Мексико, которого Линдон Джонсон за его преданность на выборах наградил этой должностью.

В Агентстве по международному развитию имелось пять отделов: образования, сельского хозяйства, финансов, плановый и общественной безопасности. (Следует напомнить, что АИД явилось продолжением программы так называемой технической помощи, которую Трумэн начертал в своем «пункте четвертом», когда под видом этой помощи и экономического сотрудничества был создан эффективный механизм проникновения в латиноамериканские страны.)

Из пяти отделов самым последним был организован отдел общественной безопасности. В течение долгого времени Вашингтон пытался «протащить» свои «миссии» в полицейские силы латиноамериканских, африканских и азиатских стран, но эти намерения были слишком прозрачными. Уже само существование военных миссий вызвало множество протестов.

Американцы надеялись, что создание отдела общественной безопасности внутри АИД обеспечит незаметное проникновение в страну, по крайней мере, на первых порах. Этому должно было помочь также и то обстоятельство, что обычно соглашение с АИД принималось парламентом в целом, без обсуждения деталей по отдельным статьям технического содействия. Так произошло и в Уругвае. В течение некоторого времени АИД функционировало в составе четырех отделов, затем незаметно появился пятый — общественной безопасности.