Ностальгия - Сергей Карамов

– О, да! – добавил Сотов. – Чего вы медлите с женитьбой сына, граф?

Граф Воронцов нахмурился, минуту помолчал.

– Граф, вы не ответили нам!

Воронцов твердо сказал:

– Vous savez, chez nous… En un mot… Одним словом, рано ему жениться!

– Рано?

– Вот именно! Рано! – решительно молвил граф Воронцов.

– Помилуйте, голубчик, ведь вашему Николя уж исполнилось двадцать четыре года! – воскликнул Сотов, всплескивая руками.

– Батенька, оставим эти разговоры, – так же ответил Воронцов, – я рано не женился и ему не советую.

– Ой, напрасно, граф! Mais, entre nous soit dit… – попытался снова возразить графу Сотов, но Воронцов оборвал его, чуть помрачнев:

– Я высказал свое мнение и точка.

Михайловский и Сотов вздохнули и перевели тему разговора.

А Николя с Настенькой продолжали танцевать вальс. После окончания танца Николя поцеловал руку Настеньки, восторженно глядя на нее.

– Николя, а вы хорошо танцуете, – тихо произнесла Настенька.

Эту фразу она хотела сказать во время танца, но не решалась. Наконец, когда они закончили танцевать вальс, она сказала и ждала ответа Николя. Он чуть покраснел от волнения, ему было приятно услышать от понравившейся ему девушки похвалу в свой адрес.

– Ma foi, chere… Спасибо! – тихо молвил Николя.

Николя взял даму под руку и повел по залу.

После окончания бала граф Воронцов строго спросил сына:

– Итак, Николя, признавайся.

– В чем, papa?

– Ты любишь Настеньку?

Щеки Николя покраснели, он молчал. Конечно, ему очень, очень нравилась милая Настенька, но как признаться в том недавно появившемся чудесном и таинственном чувстве молодому человеку? Ведь он никогда не любил, не был любим и так смущен строгостью отца.

– Ты не ответил, – настаивал на своем граф, – ты любишь Настеньку?

– Я… вуаля… я…

– Четче, Николя! Ну?

– C’est le mot… Вуаля, papa…

Граф Воронцов вздохнул, подошел к сыну и погладил его по голове.

Он был рад, что сын ему не соврал, сказал правду, рад также тому, что сын стал достаточно взрослым и подготовленным для женитьбы. А что до того, что он возражал на балу Михайловскому и Сотову, то не в его правилах всегда соглашаться со всяким мнением, даже если то мнение не противоречит его собственному. На то он и граф Воронцов, который славился в округе своим крутым нравом.

Граф Воронцов слегка улыбнулся:

– Хорошо, сын… Дочка генерала Прохорова – очень неплохая невеста для моего сына!

Николя порывисто сказал:

– Но я только сегодня с ней заговорил!

– Понимаю, Николя.

– Я только сегодня с ней танцевал! Раньше…

– Понимаю, Николя, – кивнул довольный граф Воронцов. – Да, дочка генерала Прохорова – хорошая партия для тебя.

– При чем тут дочка генерала? – воскликнул Николя.

– Ой, только успокойся.

– Я спокоен, – ответил Николя, – мне нравится Настенька вовсе не потому, что она дочка генерала.

– Знаю. Не жениться же тебе на прачке, так?

– Так, papa.

– Хорошо, Николя. Стало быть, именно дочка генерала Прохорова – хорошая партия для тебя.

– Опять ты, papa… Как вы упрямы, papa!

– Постой! Говорю, что Настенька Прохорова – хорошая партия для моего сына. Так тебе больше нравится?

– Да, papa, – улыбнулся Николя.

– Вот и отлично! – обрадовался граф Воронцов и погладил сына по голове.

Потом по прошествии многих месяцев Николя вспоминал эту беседу с отцом, улыбаясь и благодаря бога за то, что он, наконец, поговорил по-мужски с отцом впервые в жизни, получил как бы негласное разрешение от отца на встречи с Настенькой. Николя пребывал в твердой уверенности в том, что отец найдет время и переговорит tet-a-tet с генералом Прохоровым по поводу возможного брачного союза.

Как и ожидал Николя, граф Воронцов на следующий день после откровенной беседы с сыном, отправился с визитом в дом генерала. Пробыл там Воронцов целых три часа и вернулся вполне довольный встречей. Что говорили там наедине Воронцов с Прохоровым, Николя не мог разузнать, но догадывался о теме беседы.

После того бала, когда Николя впервые решился пригласить на танец Настеньку, последовали еще два бала: один – в доме генерала Прохорова, на котором генерал весьма любезно говорил с Николя, и другой – в доме графа Воронцова; влюбленный Николя без устали танцевал с Настенькой, а все дамы вокруг завидовали в эти минуты ей, предпочитая занять место Настеньки. Так что, как понимает мой дорогой читатель, роман развивался весьма стремительно, что радовало обоих молодых, а также их родителей. Иногда Николя отлучался по службе – он стал офицером и получил звание капитана. Но, когда Николя приезжал домой, он всегда находил время для встреч с любимой девушкой.

Через четыре месяца после бала, на котором они впервые танцевали, Николя нашел смелость объясниться с Настенькой. Это было на конной прогулке. Настенька любила конную езду, чего недолюбливал Николя, но, как истинный джентльмен, он соглашался с ней ездить рядом на коне и сопровождать ее на прогулке. Николя больше нравилась охота, однако Настеньке охота не нравилась.

Во время конной прогулки Николя неожиданно остановил коня, спешился и подошел к Настеньке. Она удивилась, что он сошел с коня, и тоже остановилась, спрашивая:

– Что случилось с вами, Николя?

– Случилось то намного ранее, – глубокомысленно заметил Николя, улыбаясь.

Настенька спустилась с помощью Николя на землю и по выражению его лица поняла, что сейчас произойдет, как понимает любая женщина, что ее любимый, наконец, решился сделать ей предложение руки и сердца. Да, Настенька правильно поняла намерение Николя, хотя он только сейчас решился ей сделать предложение, и стоял перед ней, не отрывая влюбленного взгляда, покрасневший от волнения.

– Настенька… – произнес он и замолчал.

– Что, Николя? – Сердце Настеньки быстро забилось, она не двигалась, ожидая его предложения.

Однако Николя молчал, набирался храбрости. Наконец, через минуты три он встал на колени перед ней и радостно вскричал, поднимая руки кверху к ней:

– Настенька! Dieu, mon ami, ma chere, я вас люблю! Да, люблю!

У Настеньки закружилась голова от счастья. Она гладила Николя по голове и молчала, не зная, что сказать.

А Николя продолжал стоять перед ней на коленях и восторженно смотреть на ее лицо.

– Я… я люблю вас!! – ликующе вскричал он, обнимая ноги Настеньки. – Будьте моей супругой! Excellente amie, моя любимая Настенька, я вас люблю!!

Настенька, наконец, решилась ответить ему:

– Vreiment, cher ami?

– Да-да!! Я вас люблю! Я хочу быть вашим мужем!!

Настенька наклонилась к Николя и тихо ответила ему:

– Я… я согласна, Николя…

Николя вскочил, весь покрасневший от волнения, поднял Настеньку на руки и закружил. Потом через минуты три он опустил ее на землю, продолжая держать в объятиях, и поцеловал в губы. Настенька вздрогнула от наслаждения.

– Но почему именно я? – тихо спросила она.

– Как почему? Ma foi, ma chere… Потому, что именно вы, Настенька, мне нравитесь! – признался Николя. – Потому, что вы – моя любовь!

– Да?

– Но вы не ответили на мое предложение! – воскликнул Николя.

– Я… я… я подумаю… – ответила Настенька, хотя горела от нетерпения сказать, что она, конечно, рада такому супругу, как Николя.

– Что, ma chere? Я не понимаю… Oui, oui, je suis incapable… Я не в состоянии понять сейчас вас!

– Николя…

– Вы мне отказываете?! – воскликнул Николя, отходя от Настеньки на шаг назад.

Настенька не выдержала и со слезами ответила:

– Я… я тоже люблю вас, Николя!

– Да?

– Да! И я буду вашей женой, Николя!

– Но почему же вы плачете?

– Это слезы радости. Николя, je vous aime.

Солнечные лучи, проскользнув сквозь березы и липы, озарили лица влюбленных.

Вдали пел соловей. Повеяло свежим ветерком. Волосы Николя чуть поднялись. Молодые люди стояли, прижавшись друг к другу. Так они простояли минут пять, а их кони послушно находились возле них.

Наконец, Настенька опомнилась:

– Ой, Николя, нам надо идти.

– Зачем? Вам здесь плохо?

– Нет… Всё здесь прекрасно, я люблю лес, природу, но нас могут искать.

– Искать? Когда я рядом?

– Нам надо домой, – настаивала на своем Настенька.

– Исполняю вашу просьбу, mon ami, ma chere, – кивнул головой Николя, после чего они сели на коней и поскакали к дому графа Воронцова.

Николя и Настеньку обвенчали через два месяца. Они стали жить в доме графа, хотя генерал Прохоров настаивал, чтобы молодые супруги жили в его доме. Настенька была счастлива, каждый день ожидала прихода мужа с большим нетерпением. Они иногда ходили на балы, принимали у себя гостей из света. Но Николя все больше сторонился частых балов, приемов, предпочитая заниматься чтением книг, разговорами с молодой женой, конными прогулками вместе с ней.

…-Да, ваше благородие, правильно вы сие говорите-с, – произнес фельдфебель Тимофей, высокого роста, грузный человек лет шестидесяти, весь седой, с вытянутым лицом. Он сидел на сене напротив капитана Николя Воронцова. – Но нам остались лишь одни воспоминания о высшем обществе!