Имперская жена - Лика Семенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сглотнула, посмотрела прямо в глаза:
— Вы меня совсем не знаете. Я никогда не буду вашей любовницей. Никогда!
— Но большее для тебя невозможно.
— Значит, наши пути никогда не пересекутся.
Он молчал. Сосредоточенно смотрел в мое лицо, будто изучал. Вдруг резко склонился, и я почувствовала его горячие губы. Я охнула от неожиданности, понимая, что его язык скользнул мне в рот, и меня заливает нестерпимым жаром. Я забилась. Колотила кулаками в его грудь. Потерялась во времени и пространстве. Меня будто крутило в невесомости, без возможности найти опору, опомниться. И что-то будто вползало под кожу. Я толкала его снова и снова, едва не упала, когда Тенал неожиданно разжал руки.
У меня кружилась голова. Я неуклюже пятилась, нащупывая ветви:
— Вы… мерзавец… ваша светлость!
— Плевать. Ты будешь моей.
Я яростно качала головой:
— Никогда!
— Будешь. Непременно будешь. Но тогда уже я буду ставить условия.
14
Я почти не помнила, как прощалась с наместником. Лишь отметила беспокойство в его темных глазах. Знает ли он о том, что произошло в саду? Не важно! Это его племянник должен краснеть — не я! Не я! Или я должна ждать последствия пощечины? Что ж… Я отвечу, если понадобится.
Во мне клокотала такая ярость, что страх и робость бесследно испарились. Меня будто подменили. Я словно прозрела, понимая, что теперь я одна, сама за себя. Здесь не было никого, кто бы обо мне позаботился или проявил сочувствие.
Я ждала, когда захмелевший Мателлин погрузит свои телеса в корвет, и скользнула следом — в его салон. Я не намеревалась сидеть с рабами позади. Пока мы будем ехать — старику придется слушать и отвечать.
Он выпучил глаза, наблюдая, как я усаживаюсь на мягком сиденье прямо напротив:
— Кажется, я не приглашал вас сюда, госпожа.
Нет! Он больше меня не смутит.
— Мне неприятно досаждать вам, ваша светлость, но я хочу получить ответы на свои вопросы.
Мателлин онемел от такой наглости. Такое же лицо было у него, когда он выслушивал Рэя Тенала. Наконец, он будто опомнился, толстые губы привычно скривились презрительной дугой. Он давно съел с них краску, и сейчас они казались омерзительно-пятнистыми.
— Вино ударило вам в голову, госпожа? Что вы себе позволяете?
— Куда вы меня везете, ваша светлость?
Корвет набрал скорость и вылетел в черноту ночи из парковочного рукава. Мателлин сидел с видом оскорбленной невинности, молчал и поджимал губы. А я наблюдала, как от стартовой вибрации мелко сотрясались его рыхлые красные щеки.
— Куда вы меня везете?
Толстяк, наконец, снизошел. Точнее, надеялся побыстрее отделаться.
— В столицу, как вам уже и было сказано.
Я кивнула, принимая ответ. Похоже, здесь он не лгал. Если меня не оставляют на Форсе, значит, все же привезут в столицу. Хоть какая-то определенность. Я вновь посмотрела в красное лицо:
— Для чего?
Его упертость пробуждала во мне какой-то нездоровый азарт. Я готова была вцепиться в его горло и сжимать пальцы до тех пор, пока толстяк не начнет хрипеть. Я больше не боялась его. Там, за столом во дворце наместника с него будто слетела какая-то наносная цветастая мишура. Рэй Тенал ободрал ее. И я увидела обыкновенного мелкого труса. Сейчас я даже пожалела, что не украла со стола нож, чтобы как следует припугнуть это ничтожество! В эту минуту я бы с удовольствием это сделала и смотрела, как меняется его лицо.
— У меня приказ. Этого довольно. Уймитесь! Вы не в себе!
Я лишь кивнула, усмехнувшись:
— Кажется, только теперь я и прихожу в себя.
Это было подлинное ощущение. И я уже точно знала, что сделаю, едва вернусь на корабль. Возьму самое ценное из своих вещей, возьму Индат и пойду искать судно, которое отвезет меня домой. И плевать, если отец разозлится так, что запрет меня до конца жизни. Но я буду дома.
От этих мыслей стало гулко и холодно в груди. Знал ли отец? Знал ли наверняка или тоже оказался обманут? Хотелось верить в обман. Иначе это предательство, которое невозможно осознать. Я не могла думать о своем отце так низко.
Приняв решение, я успокоилась. Внутри перестало клокотать. Я откинулась на мягкую спинку сиденья, замечая, с каким подозрением на меня смотрит старик.
— Ваша светлость, вам совсем не жаль меня? — я больше не нападала.
Мателлин недоверчиво повел бровями:
— С чего мне вас жалеть?
— Я схожу с ума от неизвестности. Неужели этого мало?
— Вам было озвучено все, что возможно.
— А есть ли этот приказ?
Лицо Мателлина вытянулось, и я рассмотрела на нем искреннее удивление. Но чему? Моему преступному неверию или чрезмерной осведомленности? Через несколько мгновений он будто взял себя в руки, оправил мантию на груди:
— Неужели вы думаете, что я добровольно отправился бы в вашу дыру? Ел этих ваших отвратительных черепах? Придите в себя, госпожа. Вы хороши. Но не настолько, чтобы я стал тратить на вас свое время из банальной прихоти. Кто вбил вам это в голову?
— Рэй Тенал иного мнения. Теперь я хочу услышать правду.
При упоминании этого имени Мателлина перекосило:
— Не воображайте, госпожа. Теналы расскажут вам, что угодно! На то они и Теналы. Я видел, как вы смотрели на него. Охотно допускаю, что вы готовы поверить в любой вздор, который он озвучит.
Я чувствовала, как запекло щеки. Если это заметил старик… Может, мои неосторожные взгляды и послужили поводом? Я покачала головой в ответ собственным мыслям: как бы я не смотрела — это не могло быть причиной такой мерзости. Лицо горело. В уши бились услышанные в саду слова.
Я посмотрела на толстяка:
— Кто он такой? Этот Рэй Тенал?
Того вновь перекосило. Похоже, так происходило каждый раз при упоминании этого имени.
— Наглец, как вы уже успели убедиться. Четвертый сын Максима II. Ни воспитания, ни такта. Формально считается прямым наследником, но ему ничего не светит — впереди три старших брата. По этой причине на нем никаких обязательств. Мальчишка живет, как вздумается. Впрочем, поговаривают, что он весьма преуспел в дипломатической палате. Им даже довольны при дворе. Если, конечно, слухи правдивы. Но лично у меня на этот счет большие сомнения. Заниматься столь
